Правильный подход (СИ) - "naarzi"

Цзычень бормочет в ответ что-то одобрительное и немедленно углубляется в изучение стопки конвертов на столе. Кажется, он ждет какое-то письмо из банка… Или налоговой? В общем, там что-то, связанное с подсчетом денег, что Синчэня тоже никоим образом не задевает.

Ровно до того момента, как с губ друга не срывается доселе неслыханное звучное ругательство. И это очень достойная причина перестать играть в гляделки со своим нахально молчащим телефоном .

— Что случилось?

— А ты полюбуйся, — шипит Сун Лань, устало откидываясь на стуле.

Он показывает на вскрытый конверт и какие-то бумаги перед ним, и приходится встать с кровати и подойти ближе, чтобы узнать, что же так возмутило друга. Синчэнь, заглядывает ему через плечо, и не может сдержаться, чтобы не прыснуть.

— Ты считаешь это смешным? — уточняет Цзычень.

— Я считаю это очень… Творческим и изобретательным, — педантично возражает Сяо Синчэнь, подбирая одну из фотографий, лежащих на столе, чтобы получше рассмотреть.

На небольшом ламинированном прямоугольнике, которые обычно выдают фотоавтоматы в торговых центрах, изображен уже знакомый фаллоимитатор из черного силикона. Фоном ему служит Эйфелева Башня, а поверх красиво выведено «Мы могли быть там вместе, но ты меня отверг».

— Мммм, Париж, — мечтательно тянет Синчэнь, возвращая снимок на место. — Очень романтичное место!

— Да неужели, — Сун Лань восторга совсем не разделяет, продолжая испытующим взглядом смотреть на друга, словно не может понять, тот издевается или всерьез считает это чем-то потрясающим.

— Вот эта, с черно-белым Сиднеем и «Без тебя жизнь потеряла краски», хорошо получилась, стильно, — Сяо Синчэнь будто не ощущает, что его хотят сжечь на месте, и тыкает пальцем на еще одну фотографию из десятка похожих. — А вот эта вообще просто прелесть… «Буду за тебя сражаться!», — цитирует он, невольно восхищаясь тем, как хорошо к этой надписи подошел фон в виде Красной площади. По одному письму можно вспомнить весь курс географии!

— Ты меня в могилу сведешь, — стонет Сун Лань, раздраженно собирая снимки в стопку, чтобы запихать их обратно в надорванный конверт без обратного адреса. Синчэнь, когда забирал почту, как-то даже не обратил на это внимания — не для него, и ладно. — Вот что это, по-твоему?

— Член-путешественник? — с улыбкой предполагает Синчэнь. Ладно, не очень удачно, ведь ясное дело, что это все результат обработки в Фотошопе. — А вообще это… Хм… Дикпики! — с ликованием озвучивает он, вспоминая слово, недавно почерпнутое из богатого лексикона Сюэ Яна. Ну вот, зачем только снова вспомнил…

— Нет, это преследование. Тот, кто прислал мне ту посылку, проследил за нами и… Похоже что, вытащил из мусорки, чтобы сделать вот это! — Сун Лань с отвращением смотрит на конверт.

— Или сфотографировал свою покупку заранее. Ты слишком мнительный, — качает головой Синчэнь. Но на краю подсознания начинает формироваться какая-то невнятная мысль относительно того, что зерно рациональности в словах друга присутствует и беспокоится он не зря. А еще…

Додумать он не успевает. Его телефон, лежащий на кровати, однократно пищит и вибрирует, сигнализируя о новом сообщении. Впервые за последние двое суток он породил из себя что-то, кроме мелодии будильника.

— Просто выброси все, если тебе это так не нравится, и рано или поздно твоему поклоннику надоест, что ты его игнорируешь, — дает Сяо Синчэнь совет, и весьма неплохой, по его мнению, прежде с нетерпением схватить призывно мигающий индикатором смартфон. Он в предвкушении проводит пальцами по экрану, снимая блокировку, и издает разочарованный вздох, открыв сообщение от незнакомого абонента.

— А у тебя что случилось? — интересуется Цзычень, от которого не укрывается горечь на лице друга.

— Ничего особенного, — уклончиво отвечает Синчэнь, кисло глядя на свой телефон.

Что ж, не одному Сун Ланю суждено сегодня получить дикпик, но и ему самому. Правда, не в виде условно-эстетичного кадра, к созданию которого подошли с большой оригинальностью, а самый обыкновенный. И в этом действительно нет ничего особенного — как минимум раз в месяц номер Сяо Синчэня попадает в список случайных счастливчиков, которые должны полюбоваться на анонимные первичные половые признаки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обычно реакция у него всегда одинаковая: он вежливо отвечает, что не жаждет общения с эксгибиционистами, и счастливо забывает о произошедшем. Правда, один раз Синчэнь не сдержался и посоветовал неизвестному отправителю своих откровенных фото обратиться к врачу, а то подозрительные пятна на коже не внушали доверия. И даже получил за это благодарность через несколько дней! Приятно помогать людям даже на расстоянии… А еще однажды каким-то образом вышло, что он узнал очень много нового об интимном пирсинге, невольно заинтересовавшись конструкцией, которую узрел впервые в жизни. Так что в целом ничего дурного в подобных посланиях нет, главное — правильно реагировать.

Так что, прежде чем удалить сообщение, Сяо Синчэнь привычно открывает фото, чтобы убедиться, что собеседнику ничего не угрожает. Ну, кажется, все в порядке. Обладателю сего члена беспокоиться совершенно не о чем, при желании его можно даже назвать вполне… Симпатичным, если такое слово применимо к гениталиям. Во всяком случае, ничего пугающего или из ряда вон выходящего Синчэнь не замечает.

«Спасибо, но я не заинтересован. Всего наилучшего», — пишет он, и уже собирается закрыть переписку, как его останавливает мгновенно появившееся «Почему?».

Он долго смотрит на экран, даже не зная, что ответить. Обычно его о таком не спрашивают.

«Не нравится?» — а это уже вполне стандартный вопрос.

Синчэнь закусывает губу. Он недолго колеблется, прежде чем набирает свое сообщение.

«Все хорошо, но у меня есть парень».

«…»

Такая реакция озадачивает. Неужели это недостаточная причина для отказа? Или ему не поверили? А с чего бы, если он сам не уверен в собственных словах?

«Если честно, я не знаю, есть он у меня или нет. Я ему предложил встречаться, вроде бы он согласился, но так и не позвонил, хотя обещал», — Синчэнь так же не знает, зачем он вдруг решил поделиться наболевшим с незнакомцем. Но ведь не Цзыченю же жаловаться? Тот его с такими тяготами пинками отправит если не прямиком на этаж выше, решить свои проблемы лично и без его участия, то просто куда подальше. Хотя, чего ждать от анонима? Он, в лучшем случае, пришлет ему еще одно фото члена.

Что вскоре и делает, подкрепив изображение веским «Ну ты просто пиздец». Фотография почти ничем не отличается от предыдущей, кроме как тем, что теперь член сжимает чья-то рука с отсутствующим мизинцем на кисти. И не надо долго гадать, кому принадлежит все это великолепие, и кто, скорее всего, не был на школьном собрании.

Синчэнь издает тихий протяжный стон и зажмуривается, чувствуя себя хуже, чем когда бы то ни было. Его желание пафосно покончить жизнь самоубийством пару дней назад не идет ни в какое сравнение с его нынешним состоянием.

— У тебя точно все в порядке? — обеспокоенный голос Сун Ланя вторгается в царство стыда и скорби.

Неизвестно, что он там решил со своими пикантными письмами и презентами, возможно, он что-то говорил на этот счет, но Сяо Синчэнь этого не слышал, будучи увлеченным сомнительной беседой, как оказалось, со своим главным источником душевных проблем. Он не очень хороший друг и когда-нибудь обязательно за это извинится, но точно не сейчас.

В ответ удается только пробормотать что-то неопределенное. И после этого приоткрыть один глаз, чтобы еще раз посмотреть на фото.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Тебе твой психоаналитик тоже шлет дикпики, что ты решил излить душу?» — гласит появившееся за время простоя сообщение. А вслед за ним: «Все хорошо, значит?». И целый ряд ехидно щурящихся смайликов.

«…», — это и впрямь очень подходящий подо все ответ. Потому что ни единой внятной мысли в голове у Синчэня нет. Кроме того, что ведь действительно в этом плане там все хорошо. Симпатично, да.