Катастрофа четырёх миров (СИ) - Хэлла Флокс

прямо пойдёшь — в дом попадёшь, на лево пойдёшь — на полигон попадёшь, на право пойдёшь — выход найдёшь. Как-то так сложилось в моей голове, когда я увидела справа большие кованые ворота, за которыми кипела жизнь обычного люда. А слева я выхватила краем глаза пробегающих учеников, вот и подумала, что там проходят что-то типа нашей физкультуры.

Когда мы преодолели парк, минуя новую порцию любопытных, недоуменных, а порой и завистливых взглядов, Мрак свернул к самому первому домику слева. Он отличался от остальных лишь обилием цветущих клумб, в принципе, как и тот, что стоял справа, а вот напротив два дома были куда унылее. Может передо мной, женское общежитие?

Ну да, чего я торможу? Мрак же в комнату меня ведёт. А напротив, значит мужское. Тогда два других дома, что между мужским и женским, это чьи?

Гадать дальше не стала, парень затянул меня в дом. Не успела задуматься, можно ли ему заходить сюда, как оказалась уже на лестнице, ведущей на второй этаж.

Жительницы дома тут же высыпали из всевозможных комнат. А кто уже был в огромной гостиной, провожали нас возмущёнными взглядами. Кажется, всё же мужчинам нельзя заходить на женскую территорию.

Краем глаза заметила, как, очевидно, из кухни выглянули две девчонки в белых колпаках. Похоже, готовят тут сами.

Столкнулись на лестнице ещё с двумя представительницами драконьего рода. Это я поняла по сузившимся зрачкам и парой ругательств в адрес наглых Троллей. О! Теперь хоть знаю, как называется раса моего провожатого. Бросила извинения будучи уже на втором этаже, когда как драконицы были на середине лестницы. Не хорошо ругаться с будущими соседями.

И наконец-то в самом конце коридора Мрак остановился у последней двери. Высвободил мою руку и пригнувшись, вошёл в комнату. Подойдя к столу, сгрузил книги и всё так же, не проронив ни слова, вышел, оставляя меня возле комнаты. Я не стала заходить за ним. Казалось, мы там просто не поместимся.

— Спасибо, Мрак! — выкрикнула в удаляющуюся спину.

Остановился, словно принимая благодарность и пошёл дальше.

— Заткнитесь! Дайте поспать! — гневный крик, звучавший из-за двери напротив, заставил меня подпрыгнуть на месте и пулей залететь в комнату.

— Дурдом просто! — пролепетала я и добредя до кровати, плюхнулась лицом в подушку.

— Тяжёлый день? — мягкий голос домовушка подействовал расслабляюще. Сразу захотелось улыбнуться всему миру, стать добрее.

Я подняла голову. Девушка сидела за столом с тетрадками и учебниками, весело болтая ногами в воздухе. Дома, ещё когда была маленькой, когда не доставала со стула до пола, я любила так играться. А отец всегда пугал — говорил, что я чертей катаю на ногах. Я резко тормозила, смотрела на вымышленных чертей, а потом начинала махать ногами ещё сильнее, устраивая рогатым адские карусели…

Я грустно улыбнулась воспоминаниям. Казалось, они остались в какой-то другой жизни, словно не сутки провела в этом мире, а целую жизнь. Сердце сжималось, когда думала о родителях, надеюсь они не сильно скучают. Иначе мне было бы совестно, потому что я нет.

— Да, — наконец ответила домовушке. — Столько всего узнала, увидела, что в голове не укладывается.

— Тяжело будет, — произнесла она, кивком указывая на мои учебники. — Сразу два курса?

— Ага, ректор зверь просто, — простонала, растирая лицо ладошками. — Я и в своём то мире не могла уловить суть одного предмета, а тут мало того, что минимум десять, так ещё и два курса.

Злиться можно бесконечно, винить ректора ещё больше, но пора приниматься за дело. Для начала переодеться, потом изучить артефакт, что так и покоиться в неположенном месте, узнать расписание и начинать учение. Жить мне хотелось хорошо, а значит и трудиться придётся соответственно.

Спрыгнув с кровати, пошла в ванную, но внезапно замерла с поднятой ногой. На груди, под платьем что-то зашевелилось. А был там только артефакт. Неужели открыл опять свой глаз. Зачем? Ощущение было не из приятных, поэтому я принялась судорожно расстёгивать пуговицы. А "Циклопик" стал дёргаться всё интенсивнее. Что с ним творится? Чёртовы мелкие пуговицы, отказывались поддаваться, а пальцы слушаться. Я занервничала ещё сильнее, когда увидела, как под платьем что-то поползло вверх, а по коже словно пробежали таракашки мелкими лапами.

Из груди вырвался слабый писк и больше не выдержав, я силой рванула ворот платья, отрывая пуговицы. Они полетели в разные стороны, а я пришла в неописуемый ужас, наблюдая за тем, что ползло по моей груди. Я словно оцепенела, страх сковал горло и не выпускал застрявший визг.

К моей шее, переваливаясь с лапы на лапу, полз глазастый артефакт, оставляя на коже следы своих острых лап. А камушек этот и без ног был тяжёлым, и теперь прокалывал кожу до крови, словно так кормился.

— Убер-ри эт-то, — заикаясь, попросила.

— Что… как… почему?!

Домовушка с огромными глазами смотрела на тварюшку, который уже был на правом плече. Тут он затормозил, и я нашла в себе силы отмереть и схватит артефакт рукой. Но только стоило дёрнуть его от кожи, как плечо будто огнём опалило, а "Циклоп" словно прирос.

— Нет, не трогай, хуже сделаешь, — переполошилась домовушка, носясь вокруг меня и не зная, чем помочь. — Я такое вижу первый раз, и это похоже на привязку на крови. Но артефакты не должны так привязываться. Они не живые!

— А что это тогда? — я убрала руку и смотрела как монстр пытается забраться снова под платье, но уже направление его пути лежало к правой руке.

Не дождавшись ответа, я посмотрела на домовушку. Она отводила взгляд, явно не желая отвечать.

— Кто? — с нажимом повторила.

— Те, кто будет с тобой всю жизнь. Фамильяры, животные хранители — живые существа. А артефакт может быть полезен какой-то период, либо напротив, вредить. И этот пьёт твою кровь. С ним что-то не так.

Испугавшись, я снова попыталась оторвать от себя это, но адская боль выжигала плечо. Я упала на колени, перехватывая руку перед артефактом, чтобы не пробрался дальше.

— Я за ректором! — крикнула домовушка и просто исчезла, оставляя меня сходить с ума от страха.

Я не знала, что делать, не знала, как скоро появится ректор и вообще, поможет ли он? Да и я сделать ничего не могла, а артефакт стал нагреваться и менять цвет. Он становился то красным, то синим, то вообще черным. Мигал разными цветами как новогодняя лампочка. И сил терпеть уже не было, я согласна была даже руку ампутировать, лишь бы прекратилась боль.

Внезапно дверь в комнату с силой открылась, ударяясь о стену и являя разъярённого ректора. Один взгляд на