Бегущая за луной - Сара Эдисон Аллен

Его семьи уже нет. Ванс остался последним из Шелби и унаследовал огромное состояние. Он знал, что все это должно было достаться не только ему. У него должны были быть братья и сестры, которые непременно стали бы великими людьми. В семье должны были быть нормальные дети.

Вначале все так и было. Но его старшая сестра, для которой обои в ее комнате всегда оставались розовыми леденцами в ярких завитках, утонула в озере в Сосновом Бору, когда ей было одиннадцать лет. А потом младший брат — ему было всего шесть лет — упал из домика на дереве во дворе и разбился насмерть. Родители пытались завести еще детей, но безуспешно. У них остался только Ванс. Такой высокий, что его ноги всегда доставали до дна озера, и он не мог утонуть; а руки дотягивались до веток высоко над землей, так что ему и не надо было лазить по деревьям.

Родители умерли, когда Вансу было под тридцать. Ему показалось, что уже перед самым концом он читал на их лицах горькое разочарование. Все их достояние переходило к великану. Возможно, они задавались вопросом: что Ванс будет делать с такими деньгами? Он до сих пор не был женат. Да и кто захотел бы связать с ним свою жизнь?

Он жил в одиночестве и редко выходил из дома. Когда он встретил Лили, ему было тридцать два года. Она была родственницей Салливанов, живших на той же улице, и приехала к ним в гости на выходные перед поступлением в университет. Если бы она была цветом, то это был бы ярко-зеленый цвет. Если бы она была запахом, это был бы запах свежей газеты. Она была умной, веселой и ничего не боялась. Сыновья Салливанов, которые часто развлекались тем, что бросали мяч во двор Ванса, а потом подстрекали друг друга пойти и забрать его, рискуя быть съеденным Великаном из Мэллаби, рассказали о нем своей двоюродной сестре. Лили пришла в ярость. Она схватила обоих за уши, повела во двор Ванса и затащила их на крыльцо. Она собиралась заставить их извиниться. Но когда Ванс подошел к двери, она настолько оторопела, что отпустила мальчишек. Они тут же убежали. Несколько часов спустя, когда Лили не вернулась домой, они в ужасе пошли к маме и сообщили, что Великан из Мэллаби съел их двоюродную сестру. Мама пошла проверить, что случилось, и обнаружила Ванса и Лили на переднем крыльце. Они пили чай со льдом и смеялись. Женщина резко остановилась и потихоньку ушла прочь. Она сразу же поняла, что происходит что-то невероятное. Никому еще не удавалось заставить Ванса так радостно смеяться.

Ванс и Лили поженились сразу, как только она окончила университет. Она поступила работать в начальную школу Мэллаби, где вела второй класс, пока не забеременела Далси. Лили не давала Вансу сидеть дома. Она постоянно куда-то его выводила: в кино, в магазин, на матчи Малой бейсбольной лиги. Люди всегда проявляли к нему любопытство, но лишь потому, что он так упорно от всех скрывался. Но как только Ванс вышел из дома, он понял, что в Мэллаби его принимают. В городе, полном чудес и странностей, он был просто очередной причудой. Ванс был так благодарен за это ошеломляющее откровение, что с радостью принялся помогать городу и делать весьма ощутимые пожертвования на строительство детских площадок и мемориалов воинской славы. Также он учредил несколько грантов на образование.

Когда Лили не стало, он сам чуть не умер. Далси тогда было двенадцать. В мире как будто настала нескончаемая зима, укутав все холодом и тишиной. Ванс выжил только благодаря воспоминаниям о Лили, о ее яркой зелени, о ее неизменной веселости и остром уме, о ее крепкой вере во все, и особенно — в него самого. Он не знал, как Далси пережила это. И теперь ему было за это стыдно.

Ванс думал, что человек может выдержать подобное горе только раз в жизни.

А потом он узнал о смерти дочери.

Когда ему позвонила Мэри, подруга Далси, и сказала, что Далси погибла в аварии, Ванс даже не смог ничего сказать. Он положил трубку и поднялся наверх, в бывшую комнату Далси, а потом не смог спуститься и оставался наверху неделю. Обои в комнате дочери стали серыми и тяжелыми, как грозовые тучи. Он хотел умереть. Зачем ему было жить дальше? Все, что связывало его с этим миром, теперь исчезло.

Когда Джулия наконец-то до него добралась, он так ослабел от голода, что не мог ходить. Он провел неделю в больнице, где его ноги свешивались с края койки и где его накрывали тремя одеялами, потому что даже двух было мало.

Вернувшись домой из больницы, он нашел на автоответчике несколько сообщений от Мэри. У Далси есть дочка, говорила она. Девочке негде жить. Мэри не может оставить ее у себя, потому что решила вернуться домой в Канаду. Она наняла частного детектива, чтобы тот попытался найти ближайших родственников Эмили со стороны матери и отца. И он нашел Ванса.

В жизни Ванс всегда был пассивным. Он это знал. Из-за великанского роста он стал очень стеснительным. Родители оставили ему огромное состояние. Его жена сама нашла его. Лили освободила мужа от всех домашних забот. А Далси с двенадцати лет была как бы сама по себе. Но вот пришел и его черед. Теперь Вансу все же придется выбраться из своей раковины и о ком-то заботиться.

Пока что он не особенно хорошо заботился об Эмили. Далси ничего не рассказывала ей о Мэллаби, о том, что случилось. Значит, она не хотела, чтобы дочь знала. При одной только мысли о том, что ему придется все рассказать Эмили, Ванс цепенел от ужаса. Когда Далси уезжала, она взяла с него слово, что он сохранит все в тайне. «Не говори об этом, — попросила она. — И тогда, может быть, все пройдет и забудется». Он много раз подводил дочь, он не смог позаботиться о ней, как должно, и поэтому он собирался сдержать данное ей обещание. И он молчал двадцать лет. А теперь Ванс не знал, что делать. Эмили уже привлекла внимание огней Мэллаби. Ей захочется знать, что все это значит.

Он вошел в кухню, не зажигая свет. Но вместо того чтобы пойти проверить сушилку в прачечной, он прошел прямо к задней двери и распахнул ее настежь. Да, все было так, как сказала Эмили. В лесу за беседкой мерцал белый свет. Он не двигался. Словно наблюдал за домом.

Ванс вышел на крыльцо и выпрямился в полный рост, чтобы его было видно издалека. Свет мгновенно исчез. Ванс услышал испуганный вздох и шаги на балконе над головой. Он спустился с крыльца и взглянул вверх.

Эмили стояла на балконе, глядя в сторону леса.

Она не видела Ванса, и тот тихонько вернулся в дом.

Однажды он уже совершил эту ошибку.

Больше такого не повторится.

Глава 7

Озеро в Сосновом Бору полностью соответствовало своему названию: это было небольшое чистое озерцо посередине густого соснового леса. Оно напоминало глубокую синюю чашку, которая могла бы залить водой все вокруг, если ее случайно перевернуть.

Джулия припарковала свой старенький черный пикап, купленный еще отцом, на последнем свободном месте на забитой стоянке над дощатым помостом у пляжа. Она уже и не помнила, когда была здесь в последний раз. Наверное, с папой. Еще до Беверли. Она успела забыть, как здесь красиво. Когда Джулия с Эмили выбрались из кабины, на них сразу обрушилась какофония летних звуков и запахов. Влажный песок, кокосовое масло, моторные лодки, детский смех, громкая музыка.

— Здесь так шумно! — сказала Эмили. — Мне уже нравится.

— Твоей маме тоже здесь нравилось. Насколько я знаю, там в скалах есть маленький грот, где собирались Розы Мэллари. И правили пляжем все лето. — Джулия закинула за плечо пляжную сумку и повела Эмили к спуску на пляж.

На пляже было так много народу, что им приходилось идти гуськом. Джулия постоянно оглядывалась — проверяла, не отстала ли Эмили. Та шла улыбаясь. Один раз замешкалась, чтобы снять босоножки, но быстро догнала Джулию.

Они выбрали место на полпути между дощатым тротуаром и озером. На этой стороне озера над берегом стояли дома — большие дома со стеклянными стенами, выходящими на сверкающую синюю воду. Пока Джулия расстилала на песке полотенца, Эмили огляделась вокруг, прикрывая глаза от яркого солнца.

— Вы с Савьером договорились здесь встретиться?

— Нет. А почему ты спросила? — Джулия сняла белые шорты, под которыми оказались красные плавки бикини. Но почему-то не стала снимать полупрозрачную рубашку с длинными рукавами, хотя под рубашкой был верх купальника.

— Потому что он идет сюда.

Джулия обернулась и увидела, что Савьер действительно идет к ним. Савьер всегда выделялся, в любом окружении. Но сейчас, на желтом песчаном пляже под ярким солнцем, он буквально излучал золотое сияние. Король Солнце.

— Он такой милый, — мечтательно проговорила Эмили. — Как только я его увидела, я сразу же поняла, что у него будет такой акцент. Даже не знаю почему.

— Есть люди, о которых сразу понятно, что они южане. Еще до того, как они скажут хоть слово. — Джулия с Эмили смотрели на Савьера как завороженные. Словно и вправду не могли отвести взгляд. — Смотришь на них, и сразу думаешь о чем-то хорошем… о пикниках на природе, о бенгальских огнях. Мужчины-южане всегда открывают дверь перед женщиной, никогда не повышают голос и всегда держатся за свою гордость, не взирая ни на что. Но с ними надо быть настороже. И не верить всему, что они говорят. Они могут заставить тебя поверить во что угодно, потому что умеют так это сказать, что нельзя не поверить.