Наследие Вермахта (СИ) - Архипов Алексей Сергеевич

— После окончания Второй Мировой Войны к нам попали некоторые секретные разработки немецких учёных, которые на первый взгляд не вызывали особых подозрений в их практическом применении. Одной из таких разработок являлся некий очень мощный магнитный излучатель, который вызывал подавление естественных магнитных полей с определённой областью действия. Основной вопрос возникал, зачем нужны были такие излучатели, ведь на практике у немцев они нигде не применялись, а также не выпускались массово в производстве. На допросах немцы не могли ответить на эти вопросы. Известно было лишь то, что данная разработка выпускалась якобы для какой-то научной программы, то есть не на оборонную промышленность, а просто в другой научный институт по соседству. Наши аналитики, проведя ряд исследований, пришли к выводу, что ни для каких других научных программ в Третьем Рейхе, кроме как экспедиция «Новая Швабия» эти излучатели конструироваться не могли. И вот тогда возник второй вопрос — для чего немцы могли использовать здесь в Антарктиде такие устройства? Согласись вызывать магнитную аномалию можно лишь с одной только целью — для того, чтобы создавать помехи при определении точных координат по компасу. Как ты думаешь, Билл, точные координаты чего потребовалось сбивать немцам в Антарктиде?

Билл не был тупым человеком, хотя внешне казался личностью тяжелой, неповоротливой и поэтому немного заторможенной. К тому же он любил подумать перед тем, как сказать что-то конкретное, поэтому выдержал хорошую паузу и произнёс:

— Эти сволочи спрятали под ледником «Базу 211», а аномалия, то есть излучатель — это маяк, который не позволяет оперативно отыскать вход в неё, но указывает на то, что он где-то рядом.

— Именно так! — несколько торжествуя, произнёс Джек, — а хочешь второй сюрприз?… Русское командование на фоне скандала и убытков от миссии на Конкордию даже слушать ничего не стало про эту аномалию от своих пилотов и теперь единственными, кто в курсе этого дела, являются только немцы и мы с тобой. Да, и ещё конечно же Джесси, которой собственно случайно рассказал про эту аномалию наш мистер Удочкин.

Билл усмехнулся, кинув на Джека беглый взгляд с ухмылкой.

— Но не стоит радоваться, Билл. У нас проблемы, о которых я говорил тебе ещё вчера. Во-первых, мы опоздали! Сейчас уже половина одиннадцатого. Джесси только разбудила парней и они уже в курсе, что придётся серьёзно поохотиться, но они точно не в форме и это очень плохая тактическая позиция! Предположим, что они будут относительно готовы через час. Наша задача отбить добычу, пока она не пролетела мимо нас в другую сторону материка. Бойня будет четыре на четыре с их преимуществом, потому что они трезвы, заранее подготовлены, очень профессиональны, очень настойчивы, серьёзно нацелены на конечный результат и злы как собаки. Вступать с ними в бой сейчас практически бесполезно. Я могу и сразу в принципе, просчитать на девяносто девять процентов и их тактику и то, как они собирались отсюда уходить с награбленным. Но с той же вероятностью я также могу сделать заключение, что они надерут нам задницы, и именно потому, что подготовились к этому заранее, в отличие от нас.

— Послушай, Джек. А почему с награбленным? Это же их база в конце концов!

— Нет, Билл! Это не их база! И это мнение абсолютно всех, на чьей стороне мы с тобой работаем! Скажу больше, это мнение с нами также разделяет и Британская Корона! Это не их база, Билл! Это наша база! И всё, что на ней — наше и только наше! Немецко-Фашистская Германия капитулировала, а значит, автоматически сдала нам, как победителям свои потенциалы. База «Новый Берлин» была построена в Третьем Рейхе, значит она принадлежит нам на правах победителей. А русские в данном случае остаются, как всегда, со своими проблемами, вот и всё!

— Хорошо, и что мы должны сейчас делать? Спутник мы просто так отключить не сможем, на это нужны общие договорённости и это естественно привлечёт ненужное внимание со стороны русских. Хотя они сами находятся далеко, но их пилоты по- прежнему здесь, на станции. Задерживать их, мы не имеем права, а подрезать на скорости сновигатор противника, используя групповую тактику ещё проще, чем охотиться один на один друг против друга с оружием на борту. Кстати, Джек, у нас появился ещё один участник необъяснимо отчаливший восвояси. Это швед Ларс Олофсон, он вышел ровно в девять и лёг на курс до своей станции, поэтому я и не стал бить тревогу.

— Оставь его, навряд ли он может иметь ко всему этому какое-то отношение, — произнёс Джек, — что касается связи, то ты, наверное, прав, — не будем привлекать излишнего внимания, по крайней мере до тех пор, пока ситуация на месте не прояснится более явно. Что с хронологией?

— За текущий час ничего не изменилось: двое новых бойцов стоят на равнине Бэрда, в двух милях от Трансатлантического хребта. А основные фигуры уже полтора часа что-то делают в зоне устья того самого разлома. Вполне возможно, что они уже пробрались внутрь. Если сейчас они двинутся в обратном направлении, в запасе у нас будет два — три часа, чтобы выйти к ним наперерез. Признаков их связи в эфире не наблюдается, значит, они работают на своём закодированном канале.

— У них, наверное, и спутник свой, — предположительно уточнил Джек, — именно поэтому они так неожиданно и оказались тогда в районе катастрофы на леднике в нужном месте и в нужное время.

— Но это не запрещено международными правилами, Джек.

— Это не разрешено протоколами Программы! Они не могут применять свои каналы связи, которых мы не видим, но доказать, скорее всего, этого не получится. То, что программно зашито в их машинах сотрётся сразу же при попытке взлома. Вот тебе и объяснение того, чем вчера занимался Майер в своём сновигаторе. Ну да ладно, это и не так важно сейчас. Дай команду на подготовку четырёх сновигаторов! Скажи, чтобы через час техники уже накинули на них все стволы. Держи меня в курсе малейших изменений, а я пойду — проверю парней и заскочу к Уолтеру, обрадую ещё и его заодно. Посмотрим, как пойдёт дело без «Чернокнижника».

Под «Чернокнижником»(«Warlock») Джек Райт конечно же подразумевал Сэра Томаса Уиттла, который сейчас находился в Париже на похоронах Жерара Боссэ. Это было его неофициальное прозвище среди очень ограниченного круга людей, о котором он не столько не знал, сколько не позволял себе придавать этому хотя бы малейшее значение.

После разговора с Фишером Джек вышел и направился на этаж к парням из команды, чтобы психологически придать им командно-установочного тонуса, а заодно ещё раз разочароваться в общей ситуации, более точно убедившись в своих предположениях по поводу их общего состояния после вчерашнего кутежа. Конечно же, в этом не было их вины, и этот неприятный фактор являлся ожидаемым стечением обстоятельств. Требовать от своих подчинённых чего-то неестественного у Джека не было привычки, просто в этом непростом раскладе так легла их карта, и он прекрасно это понимал. Таким образом, стучась поочерёдно в каждую из дверей на этаже и сталкиваясь лицом к лицу с пилотами в коридоре между их номерами, он сразу просчитывал наперёд уровень их боеготовности, потому что постоянно удерживать цель на высокой скорости с перегрузками было в первую очередь делом их достаточно стабильного комплексного физиологического состояния.

Хуже всего выглядел Дженкинс, к тому же от всех троих пришлось выслушать целый каскад негативных претензий. Но, так или иначе, а подчинение было безоговорочным, поэтому вся команда на следующий час была поставлена Джеком в режим предварительной боевой готовности, и он с весомой долей армейского хладнокровного безразличия к чужим проблемам отправился решать более важные задачи скорее уже политического характера, за которые в первую очередь нёс самостоятельную ответственность, как единственный и главный инициатор.

Время начинало принимать напористый темп, а обстановка агрессивный характер. Самым распространённым методом стал как всегда кофеин, кока-кола и немного виски и только один «Малыш Хью», который никогда не курил, отпивался исключительно обильными порциями зелёного китайского чая, в большинстве случаев сортом «Те Гуань Инь». Затем шла разминочная гимнастика, немного бега и освежающий душ. Больше всех этим утром повезло «Little Coldy», которая с вчерашнего вечера пропустила всего пару бокалов лёгкого вина и теперь была единственной из всей команды в абсолютно нетронутом безупречном тонусе, позволяющем периодически бросать с велотренажёра лёгкие упрекающие ухмылки в сторону своих напарников, испытывающих в этот момент абстинентный дискомфорт от физических перенапряжений.