В аду места нет - Джек Хиггинс

— Как вы себя теперь чувствуете, мистер Харлоу?

— Не знаю уже, жив я или умер, — выдохнул Брейди. — Неужели это может принести мне какую-то пользу?

Немец опять ухмыльнулся.

— Нет, что вы, мистер Брейди. Зато это может сделать вас более покладистым.

Брейди даже не почувствовал удара — просто что-то взорвалось у него под ложечкой, и белые кафельные плитки вдруг поплыли ему навстречу.

Он был в сознании, так как слышал голоса, доносившиеся словно бы очень издалека, пока боль в нем нарастала, достигая немыслимой остроты, а после откатывалась, подобно волне при отливе. Тьма постепенно серела, и он увидел лампу прямо у себя над головой; она сверкала на потолке, словно чей-нибудь злобный глаз, и лучи ее рассеивались в тумане.

Боль прошла, и по телу стало распространяться тепло — чьи-то искусные руки массировали его мышцы на животе. Брейди застонал и попытался подняться. Чья-то рука оттолкнула его обратно, на спину, и хриплый голос с американским акцентом произнес:

— Ну, ну, спокойно, красавчик! Ты у меня будешь, как новенький!

Брейди закрыл глаза, на мгновение поглубже втянул в себя воздух, потом снова открыл их.

Над ним, наклонившись, стояла женщина — но такая, каких он в жизни своей не видывал. Длинные черные волосы обрамляли мужское лицо — грубое, массивное, с широким мясистым ртом.

Она была гораздо выше шести футов ростом; рукава ее белого халата были закатаны, выставляя на обозрение бицепсы, которым мог бы позавидовать даже борец.

— Кто вы такая, черт побери? — спросил Брейди.

— Сомс, — оказала она спокойно. — Вы, должно быть, ошиблись, перепутав мой пол, красавчик.

Брейди сел, растирая живот под ложечкой.

— Дас, вероятно, позвонил вам из Мэннингема?

Она кивнула.

— Никак не думала, что вам удается сюда добраться, прорваться через сети, расставленные на вас фараонами. Вы, должно быть, настоящий мужчина, красавчик.

Брейди с минуту поколебался.

— Здесь была девушка. Она пыталась увидеться с вами раньше. Что с ней?

Сомс усмехнулась.

— Я так и думала, что здесь есть какая-то связь. Она тоже ошиблась, перепутав мой пол. Сказала, что ей посоветовала ко мне обратиться какая-то пациентка, которой я якобы помогла. Естественно, это не прошло. Я работаю только с мужчинами.

— Ну еще бы, — заметил Брейди. — С девушкой все в порядке?

Женщина кивнула.

— Пока что.

В ее словах прозвучала скрытая угроза, но в эту минуту он мало что мог предпринять. Он покрепче затянул полотенце ни поясе и встал.

— И что же теперь?

Она открыла дверь, и в комнату вошел немец.

— Карл отведет вас одеться. Когда вы будете готовы, он проводит вас в мой кабинет, и мы побеседуем. — Она задержалась в дверях. — И не вздумайте попытаться бежать, красавчик. Мне бы не хотелось еще раз применять к вам эти жестокие меры. Не так уж часто мне доводится поболтать с соотечественником.

Когда она вышла, Брейди повернулся к немцу и угрожающе поднял кулак.

— Если только ты снова надумаешь, тебя стоит лишь сказать мне словечко.

Карл бросил Брейди в лицо его банный халат.

— Давай, напяливай его, да поживее!

На нем была тенниска, белый пиджак и брюки. Брейди усмехнулся.

— Ты просто душка, Карл. Бьюсь об заклад, старички так и липнут к тебе.

Физиономия немца исказилась от бешенства. Он подтащил к себе Брейди, выхватил из кармана револьвер 38 калибра с особым, обрезанным дулом и ткнул ему в лицо.

— Сейчас или позже, Брейди. Мне-то без разницы. Если хочешь протянуть еще немного — лучше заткнись.

Он вытолкал Брейди в коридор и дальше, через центральную парную, мимо кабинок. Одеваясь, Брейди пытался выиграть время, мозг его лихорадочно работал. Если только немец не старается его запугать, конец был один.

Он гораздо больше тревожился за Энни, чем за себя. Когда они поднимались по черной лестнице, он думал — она здесь, одинокая и беспомощная, а может быть, и под нежной опекой Карла.

От этой мысли в нем внезапно поднялась волна ярости, и он приостановился, но немец ткнул его в спину дулом пистолета.

— Давай, пошевеливайся! — рявкнул он.

Сомс ждала его в своем кабинете в конце коридора. Кабинет был прекрасно обставлен в современном стиле, стены пастельных, небесно-голубых тонов, затянутые вытканными вручную шелковыми обоями. На письменном столе была пластина из черного стекла; женщина сидела по ту его сторону — в углу рта сигарета в длинном серебряном мундштуке — и подписывала какие-то письма. Она спокойно подняла на него глаза.

— Ты выглядишь прекрасно, красавчик. Просто прекрасно. Карл, подожди в коридоре.

Немец беспрекословно подчинился, и женщина опять усмехнулась.

— Хороший парень, этот Карл. Немножко несдержанный временами, но клиенты души в нём не чают.

— Ну и местечко у вас здесь! — сказал Брейди.

Женщина пожала плечами.

— Я даю людям то, что они хотят. Мои девушки искусные массажистки, у них у всех есть дипломы. Так что никто не подкопается.

На столике у стены уже был приготовлен кофе. Она разлила его в чашки.

— Сливки, сахар?

— И то, и другое, — кивнул Брейди. Она подвинула к нему чашку.

— Ты родом из какой части Штатов?

Брейди ответил и отпил немного кофе. Он был отличный — просто отличный. Он допил все и осторожно поставил изящную чашечку.

— Давайте-ка покончим с церемониями и перейдем к делу. Почему вы хотите отправить меня на тот свет?

Она тоже поставила чашку и закурила еще одну сигарету.

— Но я вовсе не хочу. Ничего подобного.

— Тогда как насчет Хараса? — спросил Брейди. — Это ведь вы свели его с Дасом, не так ли?

Женщина покачала головой и сказала спокойно:

— Я даже не слыхала о Харасе, пока Дас не позвонил мне. Некто другой поинтересовался, есть ли у меня надежные контакты в Мэннингеме. Один старый знакомый.

— В таком случае, Харас, по-видимому, связан с этим человеком?

— Вот именно, красавчик.

— И вы не собираетесь назвать мне его имя?

— Да нет пока. Я позвонила ей, и она попросила, чтобы я тебя подержала у себя некоторое время. Так что не рыпайся и жди, что будет дальше.

— Значит, это тоже женщина?

— Вот именно, красавчик. А что, это тебя удивляет?

— Ничто меня больше не удивляет.

Голова у него болела; глаза женщины неожиданно показались ему громадными черными дырами на белом лице. Он медленно проговорил:

— А что с Энни?

— С твоей подружкой? — Соме пожала плечами. — Тебе нечего о ней беспокоиться. У меня есть дружок в Порт-Саиде — он знает, как следует обращаться с юными дарованиями.

Холодная тошнотная дрожь прокатилась по телу Брейди.

— Вы не посмеете, — сказал он.

Женщина, казалось, была искренно удивлена.

— Ну что ты, почему бы и нет?! Это просто удивительно, до чего быстро даже самые упрямые из девчонок становятся шелковыми — особенно, если знаешь, как с ними обращаться.

— Ах ты, грязная тварь! — крикнул Брейди и собственный голос показался ему чужим. Он попробовал встать, но не мог шевельнуть даже пальцем. Женщина улыбнулась.

— Плыви себе по течению, красавчик. Приятного тебе крепкого сна!

Ее голос, казалось, доносился откуда-то очень издалека. Брейди упал головой на стол.

Глава восьмая

Он медленно поднимался на поверхность из бездонного темного колодца; что-то словно взорвалось у него в мозгу — чья-то рука с силой ударила его по лицу. Он не чувствовал боли — совершенно никакой боли. Казалось, его тело больше не принадлежит ему. Все звуки как будто бы доносились откуда-то издалека, словно из-под воды — и все-таки он слышал все с необычайной отчетливостью.

— Ну, как он? — спросила Сомс. Карл хрипло засмеялся.

— Часа на два еще хватит, не меньше.

— К тому времени я уже буду знать, что они собираются с ним делать, — заметила Сомс.

Голоса их умолкли, и дверь закрылась. Брейди приоткрыл глаза. Воя комната была в паутине — гигантские серые сети протянулись от стены к стене и тихо покачивались.

Он закрыл глаза и поглубже вздохнул, стараясь побороть охвативший его ужас. Когда он снова открыл их, паутина почти рассеялась.

Он лежал на узкой кушетке, стоявшей у стены в маленькой комнатке. Свет лампы, затененной абажуром, падал на него сверху; занавески на окне были задернуты.

Брейди спустил ногтя на пол и немного посидел на краю постели, прежде чем попробовать встать. Во рту у него был отвратительный вкус, язык был сухой и распухший. Что бы там ни было в этом кофе, действовал он отменно — просто отменно.

Он встал и, пошатываясь, прошел через комнату; потом постоял, прислонившись к стене, и вернулся к кровати. Через некоторое время паутина рассеялась окончательно; что-то как будто вдруг щелкнуло, и все стало снова таким, как всегда.