Светлый остров - Энн Хэмпсон

Эллин напряглась, услышав шаги. Она вскочила, громко закричала и начала колотить в дверь. Ключ повернулся, и она отошла назад, потому что дверь открывалась вовнутрь. В дверях стоял худой смуглый грек — один из тех мужчин, которых она видела на борту яхты. Его почти черные глаза сладострастно смотрели на ее стройное, дрожащее тело; под угольно-черными усами причмокивали толстые вульгарные губы. В одной руке с короткими и толстыми пальцами он держал сигарету, в другой руке покачивались янтарные бусы с длинной шелковой кисточкой.

— Выпустите меня отсюда! — закричала она, бросившись вперед и пытаясь проскочить мимо него. Но он поймал ее и держал до тех пор, пока она не вернулась назад в салон. — Где ваш хозяин? — твердо спросила она. — Идите и скажите ему, что я хочу видеть его. Не смотрите на меня так. Вы что, не понимаете английского?

Он продолжал смотреть на нее, его глаза остановились на ее лице со следами слез с озадаченным выражением, потом скользнули к изгибам ее грудей. Она почувствовала себя раздетой, и впервые в ней вспыхнула искра ненависти к Симону.

— Да, я немного говорю по-английски, — он говорил медленно, на ломаном английском и сильно коверкал слова, — вы достаточно прекрасная девушка для постельной подружки моего хозяина, — продолжал он одобрительно, но с наглой усмешкой, подчеркивающей значение его слов. — Много красивых девушек были его постельными подружками, но вы — самая лучшая. Такая фигура! А губы просто созданы для поцелуев.

Ее бросило в жар, глаза вспыхнули, и в ней начала подниматься волна возмущения, несмотря на сознание опасности, с которой она столкнулась.

— Я не постельная подружка вашего хозяина, как вы изволили выразиться! Где мистер Дьюрис? — Фигура грека полностью заслонила дверной проход, поэтому она больше не пыталась проскочить мимо него. Его лишь обрадует возможность схватить ее, она не сомневалась в этом.

— Что вы сказали? Вы — не постельная подружка моего хозяина? Вам не нравится заниматься любовью с моим хозяином? — Он выглядел удивленным, в его голосе послышалась нотка агрессивного раздражения, и он продолжил: — Всем женщинам нравится заниматься любовью с моим хозяином. Он горячий человек — в отличие от ваших англичан, которые так холодны. Шведы тоже холодны, и их жены приезжают на Родос в поисках любовников. Долгое время у моего хозяина была прекрасная шведская леди. — Он пошевелил пальцами, и бусы щелкнули. — Я не понимаю, почему вы так говорите. Вам не нравятся горячие мужчины?

Эллин покраснела, и ее возмущение усилилось.

— Иди и позови своего хозяина, — приказала она, постаравшись сказать это твердым голосом, насколько возможно. — Немедленно.

— Моего хозяина нет на борту «Лето».

— Нет на борту? — ее глаза широко открылись. — Этого не может быть. Иди и позови его, я сказала.

Он покачал головой.

— У него дела на Родосе, и он велел мне и Маврису отвезти вас домой на яхте. Он прилетит позже, сегодня днем.

— Сегодня днем? Но он же живет на Родосе.

— Мой хозяин живет на Крите.

— На Крите, — у нее пересохло в горле, — он критянин? — с быстротой молнии Эллин поняла эту невероятную ситуацию. Все предназначалось для Эстеллы!

— Да, он критянин. Критяне не похожи на других греков. Они дикие люди. Вы не скажете моему хозяину, что я вам говорил о любви?

— Я могу это сделать, — мстительно сказала она, хотя ее ум был занят в это время другими проблемами. Она снова возвращалась к прошедшим шести дням и только теперь поняла, как ловко Симон сумел приобрести ее полное доверие, ее — или Эстеллы…

— Нет, он ударит меня по лицу и уволит с работы.

— Так он не позволяет оскорблять своих… своих постельных подружек? Как галантно с его стороны!

— Галантно? — на его загорелом лице появилось тупое выражение. — Что это значит — галантно?

Она не обратила внимание на его вопрос, пытаясь привести в порядок свои мысли, чтобы оценить создавшееся положение.

Естественно, прежде всего Эллин подумала, что сейчас она в безопасности. Но она почувствовала боль из-за изменения своих чувств к Симону. По иронии судьбы, она безумно влюбилась в человека, который хотел наказать ее сестру за то, что она сделала с его племянником. Он все очень хорошо спланировал, предварительно узнав, что Эстелла собиралась в круиз. Вероятно, она в какой-то момент сообщила об этом Суласу. Да, Симон хорошо все спланировал, но судьба распорядилась иначе…

Симон, бесспорно, пришел бы в ярость, узнав о своей ошибке, но в данный момент не это волновало Эллин. Ее волновало то, что она не сможет попасть на «Кассиллию», покидавшую Родос. Этот человек не освободит ее, не осмелится… — и она знала это.

— Почему ваш хозяин не отправился на Крит на этом судне? — спросила она, озадаченная этим обстоятельством. Если бы это было так! Она бы все объяснила, и он отпустил бы ее. Отпустил бы… Она подумала о своих надеждах, что они с Симоном все же не расстанутся, что они встретятся еще раз, где-нибудь, когда-нибудь. Только теперь она поняла, какими нелепыми были ее надежды. Она интересовала Симона лишь как объект для мести за несправедливость, допущенную по отношению к члену его семьи. Его совсем не интересовала девушка по имени Эллин.

— Я говорил вам, что у моего хозяина есть на Родосе срочное дело. Он сказал, что не хочет, чтобы «Лето» оставалась в гавани и что мы должны плыть на Крит.

Горькая улыбка тронула ее губы. Конечно, он не хотел, чтобы «Лето» оставалась в Мандраки с его жертвой на борту. Она могла привлечь к себе внимание и разрушить его планы.

Как он сможет избежать расследования, которое начнется, если она не появится на борту «Кассиллии»? Корабль не отправится вовремя, если пассажир будет отсутствовать, и капитан корабля будет знать об этом, потому что ключ от ее номера будет находиться на борту. Есть правило, по которому пассажир, покидающий корабль, должен оставить на его борту ключ от номера. По возвращении он выдавался пассажиру обратно, и, если оставались какие-нибудь ключи, пассажиров называли по именам в громкоговорители в случае, если ключ остался там случайно. Если на обращение никто не отзывался, отплытие задерживалось, так как капитан корабля понимал, что один из пассажиров был еще на берегу.

Но как долго будет ждать корабль? В любом случае она, Эллин, не сможет быть там, потому что она была на пути в Грецию, и было бы бессмысленно просить этих людей отпустить ее.

— Мой хозяин приказал мне накормить вас, — сказал грек, — а сейчас я покажу вам каюту, в которой вы сможете отдохнуть.

— Мне не нужна ваша еда, — она сделала паузу, вспомнив, что все греки боятся полиции. Стоило посмотреть, кого боится больше этот человек — своего хозяина или полиции? Хотя она была уверена, что напрасно тратит время, Эллин объяснила, что ее увезли силой и что ее ожидают на борту «Кассиллии» перед отплытием.

— Если я не появлюсь там, полиции станет об этом известно, — сказала она, сделав ударение на слове «полиция», — и у тех, кто виновен в моем исчезновении, будут серьезные неприятности. Они попадут в тюрьму — вы понимаете? Они попадут в тюрьму. — Она внимательно наблюдала за ним, но, к ее крайнему удивлению, на смуглом лице грека появилась широкая ухмылка.

— Мой хозяин еще никогда не увозил женщин силой. Меня удивляет, что он запер дверь, но я не думаю, что он хотел помешать вам покинуть яхту. Я думаю, что это шутка моего хозяина, но вы говорите, что он увез вас силой. Это хорошая шутка, о которой я расскажу своим друзьям. Женщины всегда хотят…

— Полиция, — прервала она, пристально глядя на него. — Полиция! Вы понимаете это слово, понимаете, какие неприятности будут у вас зато, что вы насильно держите меня на этой яхте. Если вы повернете назад и отпустите меня, я ничего никому не скажу.

Но он лишь стоял и смотрел искоса. Она говорила все громче и громче, почти кричала: — Капитан «Кассиллии» узнает о том, что меня нет на борту, и свяжется с полицией…

— Но «Кассиллия» принадлежит моему хозяину, — прервал грек. — Он скажет капитану, что вы не вернетесь, — он остановился, с ухмылкой глядя на нее. — Капитан поймет все. Кроме того, — добавил он на своем ломаном английском, — ваш багаж находится в каюте, которую я вам покажу. И еще мой хозяин сказал, что я должен передать вам, что ваш паспорт у него и он вернет его вам позже.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Яхта причалила в маленьком уединенном заливе к востоку от Гераклиона, который, как сразу догадалась Эллин, был специально выбран вместо оживленной гавани, где она могла бы позвать на помощь. Костос, так звали человека, который разговаривал с ней на «Лето», буквально вручил ее шоферу в униформе, который, судя по скучающему выражению лица, ждал их довольно долго.

Она огляделась, прежде чем сесть в машину. Бежать было бесполезно — рядом находились двое мужчин, а вокруг не было видно ни души. Кроме того, это было бы неразумно, так как ее паспорт оставался у Симона. Она не желала причинять ему неприятности, несмотря на то, что он с ней сделал. Во время плавания она еще и еще раз обдумывала свое положение и наконец решила: если что-то случится, то пусть лучше случится с ней, чем с Эстеллой, потому что у Эстеллы не будет никакого выхода — Симон подвергнет ее тому наказанию, которое задумал. Теперь Эллин знала имя Симона и могла его описать, она могла предостеречь сестру, хотя Эллин подумала о том, что теперь Симон может забыть о мести.