Злодейки не плачут 2 - Катерина Пушкарёва

class="p1">Знакомая песочная форма была застегнута не на все пуговицы. Волосы влажные и в беспорядке. Наверное, так выглядит чья-то мечта. Я забрала пакет с едой, который оказался тяжелее, чем обычно.

— Я тебе кое-что ещё принес, — Шэйм склонил голову набок. — Так я могу войти? Или нужно умолять тебя оказать мне честь? Не переживай, Тайрин, я собираюсь вести себя прилично, даже если ты будешь просить об обратном. Договорились?

Дракон выставил мизинчик, собираясь поклясться, а я только фыркнула и отошла в сторону.

— Заходи.

— Миленько, — тут же сообщил он, непонятно только насчет самой комнаты или домашнего костюмчика. Потому что Шэйм скользнул, заинтересован взглядом и по заправленной кровати, туалетному столику с зеркалом, за которым я часто собиралась по утрам, и по мне. В особенности по голым ногам.

Пакет я поставила на стол, в него был вложен ещё один, в котором я нашла учебник по истории. А Шэйм уже изучал мои книги, не слишком придирчиво. Его больше заинтересовал флакон духов, который он подцепил пальцами, открыл и принюхался, прикрыв глаза с длинными темными ресницами.

— Вот здесь, в восьмой главе, ответы на твой вопрос, почему тебе не стоит волноваться и задавать неуместные вопросы.

— Неуместные?

Он кивнул.

— Восьмая глава посвящена Ледяному мору. Эта часть истории, которой драконы не гордятся, и упомнить о ней, не принято во время светских бесед. Понимаешь? Кстати, тут еды хватит на двоих, угощусь?

Ответа не последовало, а Шэйм уже запустил руки в контейнер и вытащил кусок мяса. От восхитительного запаха я почти захлебнулась слюнями, так что возмущаться было некогда, я скорее вытащила себе самую большую куриную ножку, злорадно сверкнув глазами.

— Ты можешь прочитать позже, умным, красивым языком, но я скажу, как я вижу эту часть истории. Король Лизель был параноиком, которому сделали туманное предсказание насчет льда и его гибели. Он долго мучился этой идеей, пока не решил, что лед — это его брат, которого он удушил сразу после того, как тот обрел зверя. Но потом у него родилась гениальная мысль: что, если со смертью брата ничего не закончилось? Говорят, что такие интересные идеи шептала ему собственная жена, которая боялась, что престол утечет к более сильному дракону. Есть мнения, что нашлись умные в совете, в общем, не суть. И как результат, как и положено могущественному дракону, который по совместительству ещё и параноик, он устроил геноцид собственного народа. А знаешь, от чего он умер в действительности? Его убил собственный сын во сне, который и стал последним королем драконов. Так, что я хочу сказать… драконов с ледяным пламенем не осталось, вернее, кто есть — их фамилии известны, и они служат в высших эшелонах власти, и Ди Луа среди них нет. Дед рассказывал, что это были непростые времена… Каждая семья клялась на крови, что не обладает ледяным дыханием. Боюсь, ты не найдешь это в своих человеческих учебниках, поэтому я решил быть любезным и просветить тебя на счет, если вдруг у тебя затесалась мысль, что ты особенная.

Глава 4. Часть 4

Губы кривились в улыбке, пока я думала, что сказать в ответ. Дракон изучал меня чуть насмешливым взглядом, и воздух наполнился прохладой горного ручья и запахом хвои.

— Спасибо, что просветил меня, Шэйм Ротвэлл. С твоей стороны весьма мило предполагать, что моя семья, узнав про проснувшуюся кровь дракона в младшей дочери, не порылась в семейных архивах.

Буду делать вид, что меня нисколько не удивляет, что дракон осведомлен о девичьей фамилии Элейн. Или что я оказалась для него открытой книгой. Может, так и планировалось.

— Тогда почему задаешь такие неосмотрительные вопросы? — он вновь лишил меня куска курицы, который быстро исчез за наглыми зубами. Шэйм облизнул губы, на которых блестел жир от румяной корочки. Розовый язык на секунду задержался на верхней губе, и я почему-то сглотнула.

— Просто хотела узнать, что думают среднестатистические кадеты корпуса, мне ведь скоро предстоит стать одной из вас. Хочу знать, насколько это странно…

— Могла бы так и спросить… Мы ведь почти друзья, должница.

— Ты упомянул про клятву на крови, расскажешь подробнее?

Шэйм огляделся по сторонам, конечно, его привлекла кровать, но он всё же верно выбрал стул у туалетного столика. Он устроился на нём так, что теперь острые коленки обнимали деревянную спинку, он вальяжно облокотился на него локтями, подставив ладони под щеки.

— В учебники ты этого не найдешь, конечно. Но я поделюсь с тобой, должница. Дед рассказывал, что каждую семью заставили провести древний обряд на крови.

Шэйм выдержал театральную паузу, за время которой я забралась на кровать, поджав под себя ноги. Он проследил за мной немигающим взглядом, невпопад прочистив горло:

— Если в семье не было дракона с ледяным дыханием — всё заканчивалось хорошо, если же кто-то пытался обмануть клятву — то умирали и носитель и тот, кто его покрывал. Вот такая паршивая часть истории с использованием магии.

Сухая история вспыхнула в воображение чередой ярких кадров, от которых сердце застучало в груди сильнее. Волосы на затылке дыбом не встали, но мурашки неприятной волной скользнули по позвоночнику вниз.

Жоржетта, которая фарфоровой статуэткой всё это время украшала столик позади дракона, ожила и немигающим взглядом уставилась на гостя. Шэйм словно почувствовав, обернулся и явно остался удивлен.

— Это ещё что?

— Никогда не видел магических фамильяров?

Теперь моя очередь изображать из себя самую умную. Я многозначительно похлопала по пустому месту на кровати рядом с собой и Жоржетта с изяществом, присущим крупной жабе, прыгнула ко мне и забралась на колени, довольно квакнув.

— Твой фамильяр — жаба? — удивился он ещё больше, недоверчиво сполз со стула и опустился предо мной на корточки, пытаясь пальцам дотронуться до Жоржетты.

— Ква! — угрожающе откликнулась она и заметно раздулась в размерах, отчего дракон в моменте отпрянул.

— Не трогай её, она не любит чужих. А тебе, — я выразительно посмотрела на Шэйма, — стоит проявить уважение. Фамильяры — редкость. Не все могут рассчитывать на них, а личины — они не так важны, по какой-то неизвестной причине почти все они выбирают не самые изящные обличия.

— Не хотел тебя обидеть, красавица.

— Ква-ква-ва!

В отличие от Сури очаровательные ямочки Жоржетту не восхитили, она ощетинилась ещё больше.

— Что она сказала?

— Ничего литературного… — я рассмеялась, а Жоржетта, замерев статуэткой, так и осталась лежать у меня на коленях. Словно сторожила на случай, если дракон решит нарушить обещание. А он всё ещё сидел на корточках передо мной, рассматривая снизу, а