Развод. Капкан любви - Тая Тиль

не в состоянии на меня орать. Я просто в шоке. Глупое выражение, я его ненавижу, но по-другому не могу описать того что творится. Я стою посередине его кабинета и ничего не понимаю.

— ВОН! — орёт он, рукой указывая на дверь. Я вылетаю. Мне больше не хочется здесь находится. Одна мысль, которая преследует меня, бежать.

Я подлетаю к своему столу и собираю вещи. Правда, у меня их совсем немного, что могу кидаю в сумку.

Все смотрят на меня, вытаращив глаза. Испуг читается на их лицах. Но я не собираюсь им ничего объяснять, мое дело просто убежать, как можно дальше.

В этот момент выходит начальник и продолжает орать:

— Ты меня слышишь, чтобы даже духу не было. Убирайся ко все чертям, поняла!

Я смываюсь.

Буквально ничего не понимая. Мои руки трясутся. Я реву.

Не помню, как вылетаю из офиса.

Теперь я сижу в парке и с трудом понимаю, как сюда добралась, наверно, бежала. Яркий солнечный свет слепит мои глаза. Рядом со мной играют дети. Громко кричат, пиная мячик.

Я просто смотрю вдаль.

Странно это всё. Он прилетел такой с презентации. Ошпаренный, злой, что же там произошло. Почему он обвинил меня.

Даже ничего не мог объяснить, только одни оскорбления из него вылетали. Вообще не понимаю, за что огребла. Даже стало как-то не по себе. Если честно обидно.

Сидеть в парке, греться на солнышке и размышлять, что же на самом деле произошло, мне помешал телефонный звонок.

Звонит Ирина Сергеевна.

Может хоть она внесет ясность.

Я отвечаю и слышу привет. Её голос не злой и она не собирается на меня кричать. Уже хорошо. Прогресс за сегодняшний день.

— Что случилось Устин? — спрашивает она, и я теряюсь, — мне сейчас звонил твой начальник, орал как сумасшедший.

— Не знаю, я пришла в офис, меня вызвал начальник и начал кричать. Я так и не поняла почему.

— Ладно не переживай, с ним такое бывает. Я не хотела говорить, но он вспыльчивый.

— Ничего себе вспыльчивый, — подумала я про себя. Я бы сказала пожароопасный. Так орать на меня.

— Как проект? — спрашивает она, и я отвечаю, что не знаю, он забрал его себе.

Наступает молчание, видимо она обдумывает.

— Это тоже в его духе, надо было тебе сказать сразу. Впрочем, теперь ты это сама знаешь. Ладно не переживай, я у своих спрошу, что не понравилось Дашковичу, может кто-то расскажет. Ну всё, у меня совещание, я побежала.

Она кладёт трубку, я задумываюсь, смотрю вперед. Что теперь мне делать? С работы меня уволят сто процентов. После такого ора не прощают. Я больше никуда не устроюсь! Нет, мне не верилось.

Впрочем, неважно.

В этом время раздается телефонный звонок. Я думаю, что Влад. Рассматриваю на своём смартфоне незнакомый номер. Одни шестерки. Это Дашкович.

Я нажимаю кнопку вызова и готовлюсь слушать.

— Привет, — раздаётся железный голос Демида.

В этот момент вспоминаю наш с ним договор. Мне становится не по себе. Блин, спать с ним целый месяц, так ведь договаривались.

Я сжимаю зубы, и мне кажется, что все это нереально. Неужели меня можно заставить заниматься, тем, чем я не хочу.

— Ну, ты проспорила, — говорю я сама себе.

— Да, — отвечаю я в трубку. Мечтаю только об одном, чтобы он пропал.

— Устина, вам мама не говорила, что брать чужое это плохо?

Глава 19

— Стоп, — говорю сама себе. Если честно, вся эта ситуация уже вышла из-под контроля. Что вообще все это значит?

— Я ни у кого ничего не воровала, — резко отвечаю ему, и думаю что делать. Ситуация правда критическая. У меня нет работы, нет денег.

И еще я обещала … Лучше об этом не вспоминать.

— Сегодня в шесть около ресторана, где мы с тобой первый раз увиделись.

Он отключается, а я остаюсь одна, просто сижу и соображаю. Собственно думать нечего. Вариантов у меня больше нет.

Я доезжаю до дома, переодеваюсь и ещё раз прочитываю проект, который остался у меня дома в ноутбуке. Ничего необычного. Думаю, что где-то сильно накосячила.

Нет, все отлично.

Хотя, если вспомнить, как орал мой бывший шеф. Меня до сих пор трясет. Самое главное никто ничего не рассказывает. Это по мне издевательство.

Я переодеваюсь, долго рассматривая свою одежду. Не могу выбрать какое платье надеть.

Выбрала синее. Оно спокойное, мне сейчас как раз нужен такой цвет. Да и я не каждый день встречаюсь с магнатом. Хотя, если честно отдала бы многое, чтобы его не видеть.

Еду в метро и уши закладывает от шума. Напротив меня сидит девочка, что вся искрутилась и без конца спрашивает маму, когда они приедут.

Моя остановка.

Отель, где располагается ресторан, находится в самой престижной части города. Здесь очень шумно. Я стою на парковке и хочу его набрать.

Как ко мне подъезжает огромная представительская машина.

Открывается дверь и знакомый голос говорит:

— Привет, садись.

Я сажусь. Такой роскоши в машине я еще ни разу не видела. Дашкович сидит рядом, вид у него расслабленный. В этой машине он выглядит более ужасающе. Мне становится не по себе, я сижу с краешка, хотя сидение в машине огромное.

— Привет, — говорит он и, обратившись к водителю, приказывает ехать.

Машина тихо тронулась и стала набирать скорость.

— Здравствуйте, — говорю я, смотря в пол.

— Устин, — давайте уже перейдем на ты. Называй меня Демидом.

— Хорошо, — отвечаю я. Вообще я готова тебя называть как угодно лишь бы ты отстал от меня, — теперь скажи, что ты от меня хочешь?

Я поворачиваю голову и начинаю наступать. У меня вариантов нет. Меня выкинули с работы — не могу это пережить. Этот богатый нахал просто с маниакальной уверенностью хочет меня уложить в постель.

Не сдамся!

— Ты прекрасно знаешь? — отвечает он легко и смотрит на меня. Нет, раздевает меня глазами прямо в машине. Его взгляд останавливается на моей груди. Я ее непроизвольно закрываю рукой.

— Нет, — произношу четко я.

— Ты проиграла, — повышает он голос.

Что я делаю? Сижу с ним в его машине. На что ты вообще рассчитываешь? На удачу или откроешь дверь и выпрыгнешь из потока. Или на его честность? Устин, он чуть лучше бандита.

Его черные глаза горят желанием меня взять. Страшно до жути.

— Я не проиграла, у меня отобрали проект. Это совершенно другое. Если я его презентовала, то тогда спор был в силе.

— Ты специально отдала его начальнику, — сказал он, улыбнувшись, и поверьте, такого позора я еще не видел.

Мое