Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин

В сентябре 64-го в постоянно меняющий названия коллектив влился одноклассник Уотерса гитарист Рэдо Боб Клоуз. На первых же репетициях выяснилось, что Боб владеет инструментом гораздо лучше Роджера, да и вообще – единственный из всего сборища похож на профи. В итоге второй был смещён на ритм, а чуть позже – когда из состава вышел Меткалф – на бас. В процессе бурной рокировки Гэйл и Нобл также покинули группу, что не помешало Джульетт в том же 64-м выйти замуж за Рика, а позднее вернуться для записи одной из песен. Райт же перешёл на клавишные, и на волне всё большего слияния с музыкой отчислился из Политеха и поступил в Лондонский музыкальный колледж.

Поиск достойного вокалиста привёл к Крису Дэннису, приятелю Клоуза. Крис был чуть старше остальных и уже имел репутацию певца, работавшего с лучшими группами Кембриджа.

Затем произошло судьбоносное воссоединение с ещё одной местной знаменитостью – гитаристом Сидом Барретом, успевшим попробовать свои силы в ряде команд.

Довольно скоро обаятельность Барретта и желание остальных работать только с ним стали теснить Дэнниса. Неудивительно, что после нескольких выступлений перспективный Крис также направился своей дорогой.

Нет худа без добра: расставание с основными певцами подтолкнуло Сида и Рика подналечь на вокал. После их примеру последовал и Роджер.

4 декабря 64 года свет увидела единственная из целого ряда написанных в этот протопериод песен Райта «You're the Reason Why». Композиция ушла на сторону, став стороной B сингла «Little Baby» команды Adam, Mike & Tim. Впрочем, данное обстоятельство не лишило Рика авторских.

Студийная работа стартовала в канун Рождества 64 года. Друг Райта – один из инженеров лондонской студии при фирме Decca, позволил группе записываться бесплатно, в ночные часы. Сессии, последние из которых могли пройти поздней весной или даже в начале лета 65 года, включали ритм-н-блюзовую песню от Джеймса Мура (он же – Слим Харпо) «I'm a King Bee» (с ориентировкой на интерпретацию от The Rolling Stones, включённую в их британский дебютный LP), песню Роджера «Walk with Me, Sydney» (спетую совместно с Гэйл) и четыре трека авторства Сида: «Double O Bo», «Butterfly», «Remember Me» и «Lucy Leave». Там же был изготовлен небольшой тираж двусторонней ацетатной пластинки с «I'M A KING BEE» и «LUCY LEAVE». (И весьма кстати, поскольку многие заведения, прежде чем разрешить группе выступить, требовали «портфолио».) Что касается остальных, то им пришлось ждать своего часа аж до ноября 15 года, когда состоялся официальный релиз всех шести песен.

Тем временем начало расти напряжение между Сидом и Бобом. Анархичный экспериментатор Барретт вселял мало оптимизма в Клоуза, который ориентировался на «правильный» ритм-н-блюз, мало понимая смысл неуёмных забав с фидбэком (эффект форсированного звука с резонансным эхо, достигаемый приближением гитары к динамикам) и реверберацией (эффект отголоска, который получают, используя акустику помещения или, что чаще, специальные технические устройства). А тут ещё началось давление на Боба со стороны его отца и институтских преподавателей, которые дружно настаивали на уходе из группы. В итоге, летом 65-го самый виртуозный исполнитель покинул состав.

(Приблизительно в те же дни, во время отдыха в Сен-Тропе (Франция), Барретт и Гилмор попробовали себя в амплуа уличного гитарного дуэта. Но если друзья и воспринимали идею как невероятно перспективную, то местная полиция имела на сей счёт свои соображения. От первых звуков «концерта» до препровождения романтиков в участок не прошло и получаса.)

Поменяв ещё пару «вывесок», к завершению года оставшийся квартет вернулся к найденному несколько ранее названию The Pink Floyd Sound. Словосочетание предложил Сид, взяв за основу имена в меру известных блюзменов из США Пинка Андерсона и Флойда Каунсила. Говорят, признавая сей факт, Барретт всё же замечал, что сама идея по слиянию слов «Pink» и «Floyd» была продиктована ему… с летающей тарелки. Якобы пришельцы зависли у творца над головой, когда тот сидел в медитации на древнем языческом холме. Как говорится, чем Кураторы не «шутят»…

Хотя к 66 году команда уже располагала собственными песнями, каверы на Бо Диддли, Чака Берри и других известных рок-н-ролльщиков всё ещё составляли значительную часть её репертуара. Впрочем, с подачи Сида ставший классикой материал смело ставился на уши длительными диссонирующими импровизациями. Вторым по значимости звуковым разрушителем устоев был заточенный на джаз Рик, чьи замысловатые, порою буйные клавишные находились в непрестанной перекличке с непредсказуемой гитарой. Идейными ориентирами в этом крестовом походе против тривиальных гармоний стали саундтрек Луи и Бебе Барронов из культовой кинофантастики «Запретная планета» («Forbidden Planet», США, 1956 год) и авангардные поиски таких уникальных мастеров джаза, как Джон Колтрейн и Майлз Дэвис.

С начала 66-го группа стала частью престижных музыкальных мероприятий. В частности, «Giant Mystery Happening» и «Spontaneous Underground», проходивших в ныне легендарных лондонских клубах «Marquee» и «Countdown».

В течение нескольких месяцев выступления The Pink Floyd Sound в Кембридже и Лондоне проходили параллельно с концертами Jokers Wild, что позволило Гилмору уже тогда познакомиться со своими будущими соратниками Мэйсоном и Райтом. (К 66-му Дэйв не только успел прославиться в родном городке в качестве местного гитарного героя, но даже обзавёлся первыми фанами и последователями. Более других здесь преуспел школьный приятель Уотерса Тим Ренвик, освоивший гитару не хуже своего кумира, собравший группу Quiver, а спустя годы ставший частью Pink Floyd.)

Важнейший перелом в жизни команды произошёл в июне 66-го, когда на неё обратили внимание Эндрю Кинг и лектор Лондонской школы экономики и политических наук Питер Дженнер – молодые люди, ранее не имевшие отношения к музыкальной индустрии, но уверенные, что смогут стать талантливыми и честными менеджерами. Первое, что сделали, объединив усилия – сократили название: Питер попросил убрать ненужное, на его взгляд, слово «Sound». Далее Дженнер и Кинг ухватились за интерес их подопечных к визуальной стороне дела. Общими усилиями разработали новую осветительную систему и устройство для так называемых «жидких» слайдов, впоследствии ставших характерным отличием британского андеграунда.

30 сентября было организовано выступление в помещении, принадлежавшем Церкви Всех Святых в Ноттинг-Хилле, в рамках знаменитого сборного концерта «The Sound of Light Workshop». Тогда же, под нажимом менеджмента, Сид бросил учебу в арт-колледже и сосредоточился на сочинении нового материала. С появлением таких самобытных опусов, как «Astronomy Domine», «The Gnome» и «Matilda Mother», команда начала постепенно избавляться от исполнения чужой классики.

Концерт от 15 октября, впервые прошедший в старинном лондонском локомотивном депо «The Roundhouse», представил одно из самых масштабных шоу группы раннего периода. Лампочки и прожекторы на сей раз дополнили машиной для запуска мыльных пузырей и даже разбрасыванием разноцветного желе. (Говорят, одно из последующих выступлений в «The Roundhouse», выдержанных в аналогичном ключе, вдохновило посетившего его Пола Маккартни на концепцию битловского шедевра «Sergeant Pepper's Lonely Hearts Club Band».)

А 31 октября уже полностью уверенные в своих силах Кинг и Дженнер учредили компанию The Blackhill Enterprises, нацеленную на раскрутку перспективных новичков. Флойды вошли в число подопечных фирмы, заодно став и её совладельцами.

(В этот же день в частной лондонской студии звукоинженера Томпсона на двухдорожечный магнитофон были записаны инструменталы «Interstellar Overdrive» и «I Get Stoned», первый из которых станет частью саундтрека к фильму Энтони Стерна «San Francisco».)

Свою роль в стремительно развивающихся событиях сыграл также неформальный бренд London Free School, учреждённый осенью 66-го Питером Дженнером и британским андеграудным активистом Джоном «Хоппи» Хопкинсом, главным организатором тусовок эпохи «свингующего Лондона». Так называемая школа, расположенная в одном из подвалов в районе Ноттинг-Хилл, объединила хиппи в лице оригинально мыслящих поэтов, музыкантов, да и просто сочувствующих студентов, став надёжным идеологическим фундаментом для апологетов психодела. Там же проходили концерты.

С ноября в течение некоторого времени ответственность за световую режиссуру группы лежала на американце Джо Гэнноне. Несмотря на семнадцатилетний возраст, Джо уже обладал достаточной долей опыта и с первых же дней зарекомендовал себя весьма инициативным специалистом.

Ещё одним значимым шагом в развитии шоу стало знакомство с мастером театрального освещения Питером Уинни Уилсоном. Энтузиаст Уилсон использовал кинопроекторные лампы, зеркала и всё подходящее, что подворачивалось под руку. Так, ступень за ступенью, силами всё более профессиональных мастеров и средствами всё более совершенной техники зародилась традиция команды постоянно усложнять визуальную составляющую своих концертов.

Между тем Барретт продолжал писать как заведённый. Сказки, фантастика, даосский «Канон Перемен» («И цзин»),