Невидимая Вселенная. Темные секреты космоса - Йостейн Рисер Кристиансен

мы воспринимаем разные длины волн как разные цвета. Из воспринимаемых нашими глазами цветов у красного самая большая длина волны, у синего — самая маленькая, а между ними располагаются все цвета радуги.

В кругах физиков хорошо известен анекдот об одном парне — назовем его Доплером, — который проехал перекресток на красный свет, и его остановил грубоватый полицейский:

— Вы что, не видели, что едете на красный?

— Извините, должно быть, я ехал настолько быстро, что красный свет казался зеленым.

Ну и дела! Могло ли это и впрямь оказаться правдой? Зеленый свет имеет более короткую длину волны, чем красный, поэтому, если Доплер ехал достаточно быстро, в принципе ничто не мешало ему воспринимать красный свет как зеленый. Однако если вдуматься, становится ясно: чтобы красный свет показался Доплеру зеленым, ему пришлось бы ехать с совсем уж невероятной скоростью — 200 миллионов километров в час. С такой скоростью можно обогнуть Землю менее чем за секунду. Так что Доплеру же лучше, если полицейский ему не поверит.

Получается, нужно разогнаться до нечеловеческих скоростей, чтобы ощутить четкий эффект Доплера на световых волнах, однако для звуковых волн достаточно и скорости автомобиля. Причина такой разницы в том, что свет и звук перемещаются с абсолютно разными скоростями. Действие эффекта Доплера зависит от того, насколько быстро движется источник волн по сравнению со скоростью самих волн. Как мы помним, звуковые волны на поверхности Земли перемещаются с вполне адекватной скоростью — 340 метров в секунду. Световые же волны распространяются со скоростью 300 000 километров в секунду (3–108 м/с). Поэтому нет ничего удивительного в том, что эффект Доплера не особо впечатляет, когда дело касается света и обычных скромных скоростей.

Для таких астрономов, как Фриц Цвикки и Вера Рубин, эффект Доплера при измерении скоростей был незаменим. Ключевая разница между движением автомобиля и космических тел, естественно, заключается в том, что звезды и галактики гораздо быстрее. Кроме того, с помощью измерительных приборов можно уловить крошечные изменения цвета, которые не различит даже самый опытный художник.

Чтобы измерить, насколько быстро звезда или галактика движутся к нам или от нас, достаточно измерить, насколько изменилась длина световых волн из-за эффекта Доплера. Измерить длины волн, достигших Земли, относительно просто. Но, чтобы найти изменения в длинах волн, нам также нужно знать, какая длина волны была бы у света, если бы источник не двигался. Как же ее вычислить? Мы ведь не можем приказать звезде и уж тем более галактике остановиться, чтобы измерить первоначальную длину волны.

Стоящие у обочин посты ДПС, ловящие лихачей, справляются с этой проблемой, излучая свою собственную волну. Для этого они используют радиолуч с определенной длиной волны. Достигнув машины, луч отражается от нее, но уже смещенный эффектом Доплера на другую длину волны, которая зависит от скорости автомобиля. В итоге, сравнивая длину волны излученную и принятую, прибор может определить скорость автомобиля.

Конечно, создать луч, который будет отражаться от отдаленных звезд и галактик, не представляется возможным. Астрономам могут помочь спектральные линии уже известных веществ.

Как мы упоминали ранее, рассказывая о философе Конте и пионере спектроскопии Фраунгофере, все газы имеют уникальные «отпечатки пальцев», а именно особые длины волн, или цвета. Наблюдая за светом звезд или галактик отсюда, с Земли, мы часто замечаем смещение всех спектральных линий. Если они смещены в сторону более коротких волн, то мы называем такое смещение синим. Свет с синим смещением означает, что источник излучения движется к нам. Если же спектральные линии смещены в сторону более длинных волн, мы получаем красное смещение. Значит, объект, излучающий свет, удаляется от нас. Чем больше красное или синее смещение, тем выше скорость движения объекта.

Спектроскопия и измерение синего или красного смещения — весьма надежный и точный способ измерения скоростей, и именно этим методом пользовались как Цвикки, так и Рубин при измерении скорости движения галактик и звезд. Чтобы измерить расстояние до отдаленных слабых источников света, необходим хороший спектрограф. Использование очень точного спектрографа, разработанного Кентом Фордом, сыграло решающую роль при выполнении точных измерений, благодаря которым Вера Рубин пришла к выводу, что галактики вращаются не так, как им следовало бы. Пример Рубин и Форда — один из тех невероятных случаев, когда сочетание смелых мыслей, навыков и новых точных технологий привело астрономию к великим открытиям.

2.9. Так где же скрывается эта темная материя?

В самом начале книги я утверждал, что во Вселенной темной материи примерно в пять раз больше, чем обычной. Возникает вполне естественный вопрос: почему в нашей жизни здесь, на Земле, мы не замечаем ничего, связанного с темной материей? Да, темная материя невидима, но ее гравитационное воздействие мы бы ощутили, хотя в повседневной жизни и не обращаем особого внимания на гравитацию. Когда мы подпрыгиваем вверх и снова опускаемся на землю, то происходит это исключительно под воздействием видимого вещества Земли. Иными словами, вряд ли на Земле есть темная материя. А как быть с Солнечной системой? Может, в ней имеются целые планеты-гиганты из темной материи? Не-а. Планеты притягиваются друг к другу под воздействием гравитации, и в этом легко убедиться, изучив их движение. Здесь нет даже намека на огромные невидимые планеты. Но Вера Рубин нашла большое количество темной материи во вращающихся галактиках, и, хоть Млечный Путь она не изучала, другие ученые его не игнорировали. Все указывает на то, что у Млечного Пути такие же странные плоские кривые вращения, как у других спиральных галактик, а неестественно большие скорости звезд на периферии свидетельствуют о том, что и в нашей Галактике должно быть много темной материи. Так где же она скрывается?

Темная материя, которая не хотела быть глазуньей

Главное преимущество открытия Рубин заключается в доказательстве того, что недостающая материя в спиральных галактиках распределена совсем не как обычная видимая. Обычное вещество мы представили в форме двойной глазуньи. Чтобы можно было объяснить высокие скорости звезд на периферии и плоские кривые вращения, невидимая материя должна распространяться намного дальше, чем видимая. Мы сунули эти наблюдения в кастрюлю вместе с теорией и методами компьютерного моделирования, вскипятили и перемешали все вместе, получилась современная стандартная модель спиральных галактик.