Поход - Алексей Витальевич Осадчук

что он нужен здесь, в Эрувиле. Равно как и все его сослуживцы, которые вместе с Жаком принесли мне клятву верности. Теперь они — моя личная дружина.

Что же касается новоприбывших… Офицеров Бертан разместил в замке, а остальные расположились в импровизированном походном лагере, который по моему приказу был организован заранее на небольшой площадке за замком. Благо, такая была предусмотрена теми, кто строил Лисью Нору.

Конечно, можно было разместить людей и в северном крыле замка. Мест там хватало и на большее количество человек. Марк рассказывал, что при Клермонах там была казарма. Но моя задумка была в том, чтобы те несколько дней, что остались до отъезда, «дикие» могли привыкнуть к фургонам и походной кухне. Проще говоря, научились ими пользоваться. Инструктаж, как нетрудно догадаться, проводил лично Жак.

— Вы ведь тоже аристократ, — пожал плечами я. — И мне не показалось, что ваши люди в чем-то нуждаются.

— О! — усмехнулся капитан. — Это совершенно другое. Они, прежде всего, мои братья по оружию.

Хм… Намек понял.

— Я так понимаю, не все ваши люди в восторге от принятого вами решения следовать за мной? — спросил я.

А именно правая рука капитана — Георг фон Линц. Об этом мне сообщил Лорин, с которым у меня состоялся разговор, пока наемники размещались и приводили себя в порядок после перехода.

Кстати, хэйдэльф показался мне вполне адекватным. Кроме того, ниссе сказала мне, что ему можно верить. Помимо того, что я являюсь аурингом, мой авторитет в глазах Лорина вырос еще больше после того, как он увидел мистралов. И неудивительно — благодаря дару видящего, я выбрал самых лучших.

Надо было видеть восхищенный взгляд хэйэльфа, когда он увидел этих красавцев. Те, кстати, приняли Лорина, как родного. М-да… Я и сам находился под впечатлением от этой породы. Все-таки предки Верены-Софии знали толк в лошадях. Именно она мне и посоветовала обратить внимание на эту породу.

— Лорин нажаловался? — с хитрой улыбкой спросил Курт.

— Трудно не заметить его мрачные и недовольные взгляды, бросаемые в мою сторону, — уклончиво ответил я.

— Георг — он такой, — пожал плечами Курт. — Сказать по правде, мне трудно вспомнить его физиономию улыбающейся. И да, скрывать не буду… Вы — не единственный, от кого мы получили предложение о найме. И Георг высказался против поездки в Эрувиль.

— Полагаю, он склонял вас отправиться в Нортланд? — спросил я и тут же добавил: — И нет, хэйдэльф мне ничего не докладывал. Скажу больше, вы зря подозреваете его. Он вам верен.

— И почему же вы так уверены, что это именно северяне хотели нанять нас? — серьезно спросил Курт.

— Отряд из пятидесяти опытных бойцов, почти половина из которых — сильные одаренные? — хмыкнул я. — Тут только три варианта. Аристократы Вестонии, аталийцы или северяне. Первые два варианта отпадают по известным нам обоим причинам, остаются посланники Острозубого.

— С аталийцами действительно все понятно, — кивнул Курт. — Но почему вы так категорично отмели вариант с аристократами Вестонии? Вы ведь сами из их числа.

— Здесь все просто, — ответил я. — Вы сами обратились ко мне. А это значит, что в других домах вы получили отказ. В то, что вы первым делом пришли в мой дом, я не верю. Думаю, после отказа лорда Грэя, вы уже все поняли. Поэтому и вышли на Сигурда.

— И вы не боитесь попасть в немилость его величества? — серьезно спросил Курт. — Ведь, когда ему станет известно, что вы наняли врагов его союзника…

— Он уже знает, — перебил я. — И сказал, что ему плевать, кого я найму, хоть самих демонов из бездны. Даже снабдил соответствующими грамотами.

Глаза Курта после моих слов расширились.

— Однако… — задумчиво проворчал он.

— Король крайне заинтересован в успехе нашей миссии, как, собственно, и я. Скажу больше, когда мы возьмем под контроль мои новые владения, обещаю, что без награды вы не останетесь. Думаю, нам всем найдется, чем заняться на границе с Тенью.

Во взгляде капитана после моих слов я увидел смесь осторожного оптимизма и недоверия. В его слегка прищуренных глазах сейчас отражался весь его опыт, накопленный за годы военных походов. Они блестели от предвкушения возможного богатства, но в то же время в них читался скептицизм. Курт явно знает цену красивым обещаниям аристократов, которые в большинстве случаев оказываются пустыми. Его взгляд был проницательным и оценивающим. Капитан будто пытался заглянуть внутрь моей души. И я понимал его. От его решений зависят жизни доверившихся ему людей.

— Полагаете, что Острозубый дал бы нам меньше? — сухо спросил Курт.

— Я так понимаю, кто-то из ваших людей думает, что вам открыли бы доступ к богатствам Свартвальда? — вопросом на вопрос ответил я и улыбнулся.

— Вы исключаете такую возможность? Почему?

— Вы же сами знаете ответ на ваш вопрос, — сказал я. — Сумрачники не потерпят конкурентов. Да и сам Острозубый вряд ли захочет делиться. Думаю, мы оба прекрасно знаем, что собой представляет конунг Винтервальда. Вас, скорее всего, бросят в самую гущу сражений.

— Хотите сказать, что в Бергонии этих сражений будет меньше? — усмехнулся Курт.

— Нет, — покачал головой я. — Легкой прогулки я вам не обещаю, но в отличие от конунга Острозубого, я крайне заинтересован в том, чтобы как можно больше бойцов моего отряда осталось в живых. У меня большие планы на ближайшие десятилетия и мне понадобятся верные люди для их осуществления.

По слегка изменившемуся взгляду Курта я понял, что мне удалось его заинтересовать. Я понимал, что вот так сразу мне никто не поверит, но начало уже положено. Совместный поход расставит все на свои места.

Глава 7

Стоя на вершине холма, я разглядывал военный лагерь, раскинувшийся у стен города Брезмон. Отсюда лагерь казался огромным муравейником полным движения и жизни. Ветер играл с разноцветными знаменами, развевающимися над шатрами и палатками, создавая ощущение пульсирующей энергии.

Шатры и палатки, от обычных — для простых бойцов — до роскошных, принадлежавших дворянам, располагались ровными рядами, формируя квадраты и прямоугольники согласно статусу их хозяев. Отсюда, с высоты я видел, как между ними протянулись узкие дорожки, по которым, словно по артериям, текла жизнь этого огромного организма.

Сколько же здесь народу? Навскидку — тысяч двадцать, и это с учетом разных