Искатель. 1969. Выпуск №6 - Иван Кычаков

— Но как убедить их? — сказал он с сомнением. — Если начну настаивать, не вызовет ли это подозрений?

— В ваш талант я, дорогой, верю. Скажите, что долго держать вещи в камере опасно. И еще вот что… — Пересветов дружески обнял агента. — Не удастся ли вам заполучить адреса, которые хранит Зураб? Ведь он один связан с центром. Тогда мы обезвредим не только вашу группу.

— Постараюсь. Но это нелегко.

— Понимаю, дорогой, понимаю. Вам выпала тяжелейшая миссия. Но, видит бог, игра стоит свеч. Так что действуйте смелее. И знайте — вас оберегают мои филеры.

— Да я уже заметил. Грубо они работают.

Пересветов смущенно улыбнулся.

— Что поделать — дураков у нас хватает. Значит, договоримся так: если вы сумеете убедить группу — тотчас позвоните. Ну, а, не дай бог, возникнут осложнения — звоните, встретимся в Зоологическом саду, у борцовской афиши.

Агент одобрительно кивнул и улыбнулся. Эта открытая, светлая улыбка долго еще стояла в глазах у пристава.

Домой он ехал на извозчике, который случайно подвернулся на перекрестке. По профессиональной привычке отметив про себя номер пролетки — пятьдесят девятый, — Пересветов спросил возницу:

— А что, голубчик, ты москвич?

— Коренной, — извозчик повернул к нему свою русую бородку. — К чему это вы?

— Хорошие, говорю, люди в Москве. Я приезжий, из гостей еду.

— Из гостей? Это хорошо… Только что-то от вас, извините, гостями не пахнет.

— Ах ты шельма! — засмеялся пристав, приподнялся и прошептал: — У красотки был. А она вина не любит. Понятно?

И дружески похлопал возницу по плечу.

В сторону Первой Мещанской Шура ехала на извозчике. Моросил не по-летнему нудный дождь. Мокрая каурая лошадка, запряженная в пролетку, вызывала жалость. На Сухаревке Шура расплатилась, получила от извозчика с русой бородой сдачу с трех рублей и сошла, бесцельно повертелась в галантерейном магазине, вышла, осмотрелась и проходными дворами быстро направилась к двухэтажному серому дому.

Из подъезда навстречу ей вышел дворник, скользнул (или это показалось?) по ее лицу быстрым взглядом и отвернулся.

Взбежав по лестнице, Шура остановилась у квартиры с табличкой «9» и постучала условным стуком.

Дверь открыл Василий — огромного роста близорукий парень в очках, совершенно не похожий на своего брата Владимира. По тому, как часто дышала Шура, он догадался, что известие будет не из приятных, хмыкнул, сказал:

— Идем, — и по узенькому коридорчику зашагал в комнату.

На продавленном кожаном диване сидели Владимир и Сергей Усов, Зураб — в кресле у стола. По их разгоряченным лицам было видно, что они что-то горячо обсуждали.

— Что произошло, Шура? — тихо спросил Зураб, внимательно вглядываясь в лицо своей «невесты».

— Беда.

— Ну, а точнее? Да ты садись.

Василий подставил венский стул, Шура села и торопливо и сбивчиво рассказала о событиях сегодняшнего утра.

Братья переглянулись. Зураб нахмурился, а Усов сказал восхищенно:

— Молодцы девушки! Подняли крик и избежали обыска. Просто молодцы!

— И что же было дальше? — настороженно спросил Владимир.

— Фриду и Веру бросили в карцер. С княжной в кабинете случилась истерика, и она тут же уехала домой или к врачу. Но Спыткина начеку. И вообще… в любую минуту может произвести обыск, и тогда…

Шура задохнулась и замолкла. Зураб вопросительно посмотрел на Василия (тот грустно покачал головой), потом на Владимира (этот закрыл глаза) и тихонько присвистнул.

— Товарищи, побег нужно делать сегодня же ночью! — воскликнула Шура и обиженно добавила: — И нечего, кивать головами и свистеть.

— Ну, что ты обижаешься! — лицо Зураба засияло искренней белозубой улыбкой. — Просто от твоего «подарка» мы еще не опомнились.

С дивана поднялся Сергей.

— Ну вот, видите, — сказал он, как бы подводя черту под давнишним спором. — Я оказался прав — медлить с побегом нельзя.

Зураб внимательно посмотрел на его молодое, с красивыми усиками лицо и тряхнул головой.

— Да, ты оказался прав.

— Значит, сегодня? — спросил Владимир, ни к кому не обращаясь.

— Сегодня! — решительно сказал Зураб.

— У нас все готово, только нет ключей от карцера, — сказала Шура и тут же бодро добавила: — Но ничего. Веру я в карцере не оставлю. Ключи мы отберем у Федорова.

Зураб посмотрел на нее восхищенно, покачал головой и горько улыбнулся.

— Этот зверь проглотит любую из вас и даже, заметь, дорогая, даже косточки не выплюнет.

— Тогда дайте нам оружие!

Василий сердито махнул рукой.

— Сказала! А в случае неудачи что? Виселица.

Его поддержал Усов:

— Нет, нет, рисковать вашими головами мы не имеем права.

— Провала не будет, — медленно произнес Зураб, и по его сосредоточенному взгляду все поняли, что он на что-то решился. — Не должно быть никакого провала, черт побери!

И, развернув план тюрьмы и прилегающих к ней переулков, он весело сказал:

— Ну, товарищи, еще раз обсудим все по порядку…

…Примерно через час начали расходиться.

Первым ушел Усов. Прощаясь, Шура достала из сумочки сложенную вчетверо бумажку и протянула ее Зурабу.

— Товарищ Михаил просил передать тебе, почему-то только когда уйдет Сергей.

Владимир проводил Шурочку до двери, а когда вернулся в комнату и посмотрел на Зураба, понял, что произошло что-то страшное.

Пробормотав по-грузински какое-то ругательство, тот с искаженным от злобы лицом бросил на стол бумажку и пристукнул кулаком.

— Вот, полюбуйтесь, что сообщает центр.

На чуть подпаленной бумажке довольно четко проступали написанные «химией» буквы:

«Усов провокатор. Кличка Валовой. Доказательства собраны полностью».

Филеру Клинкову в этот день не повезло.

С утра он уселся на скамейке дома номер шесть, что по Волкову переулку, и стал ждать, не выйдет ли кто из соседнего дома, где жили братья.

Нарядный, обшитый резными досками дом, окрашенный желтой охрой, сверкал большими светлыми окнами.

Кто-то из жильцов заметил постороннего — сначала выглянуло одно лицо, потом другое, а через несколько минут, прыгая на одной ножке, в калитку выскочил курносый мальчишка.

— Вы кого ждете, дядя?

— Тебя.

— Врете. Мама говорила — тетю Дуню. А она уехала.

— Куда же?

— В деревню. А может, и еще куда…

Клинкову ничего не оставалось, как встать и уйти.

Проклятый мальчишка долго смотрел ему вслед.

Прислонясь к забору на углу переулка и Пресненской улицы, Клинков смотрел на ворота восьмого дома, но расстояние было порядочное, приходилось напрягать зрение, так что даже заломило в висках.