Большая книга ужасов – 66 (сборник) - Ирина Мазаева

Васе бы бежать или «Чур меня, чур!» крикнуть, чтобы она исчезла, а он ковшик с водой ни поставить, ни кинуть не может – как прилип ковш к рукам. «Что стоишь? Промой мне глаза! – говорит утопленница. – А потом – со мной пойдешь!» Так и нашли Васю утром на берегу озера с ковшиком. Мертвого.

Сашка вошел в раж:

– А сейчас я вам еще одну страшилку расскажу! Слушайте! Идет как-то один мальчик… Миша по темному городу, заходит в темную арку, а там, в темной арке, кто-то стоит. «Миша, Мишенька…» – зовет этот кто-то Мишу, и узнает он своего учителя физкультуры Павла Александровича. Да только Павел Александрович утонул прошлым летом на рыбалке! «Помоги мне, Миша…» – говорил физрук и тянет к мальчику руки. А руки у него длинные, белые, с синими ногтями.

«Пойдем со мной! Пойдем, Саша, пойдем…» – говорит и кидается ко мне. – Сашка сам не заметил, как стал говорить «я» вместо «мальчик» и «Саша» вместо «Миша». – Я от него деру на мостик, это в шахте было, а он за мной. «Посмотри, – говорит, – посмотри, что там у меня…» И вцепился ведь, сволочь, а сам своими толстыми синими губами ко мне тянется. Ужас, какой страшный! А в губе у него рыболовный крючок застрял. Я ору, а у меня под ногами еще и мостик разъезжается, вода из шахты поднимается. Чуть не умер со страху!

– Уа-ха-ха! – в темноте схватился за живот Лешка. – Ты же про Мишеньку начал, чего про себя-то стал говорить? Сам в свою сказку поверил? Ну ты придурок, Санек! Сам себя напугал!

– Это не сказка! – обиделся Сашка. – Это все так и было! И тетя Зоя, и физрук. А не хочешь – не верь! – и тут же прикусил язык: он вовсе не собирался выдавать свои сны за реальность.

– Ага, заливай. Когда это к тебе мертвая тетя Зоя приходила?

– На той неделе!

Лешка демонстративно стал изображать, как он снимает невидимую лапшу с ушей.

Сашка окончательно растерялся.

– А! Врун! А мне ты сказал, что это был сон – про тетю Зою! – возмутилась Женька. – Врун, вот ты кто! Все, между нами дохлый бобик, чемодан и балетные тапочки!

– Что? – не понял Сашка.

– Как доберусь до Интернета, удалю тебя из друзей.

– Но ведь ты меня еще не взяла в друзья…

– Тихо! – не выдержал Лешка. – Так он что, тебе, это, телегу уже прогонял?

– Это не телега! – уперся Сашка. – Это все взаправду было. Мертвые могут ходить к живым. А если к тебе никто не ходил, так и радуйся!

– Возьму в друзья – и сразу удалю. Почему ты мне сказал, что это был сон? – не отставала Женька.

– Я вообще с вами не хочу на эту тему говорить. Вы вообще тупые. Вы ничего не понимаете! – Сашка попытался уйти от странного разговора.

– Сам ты тупой! А еще псих. Давай колись, когда и с чего твоя крыша съехала, – не отставал Лешка.

– Она у кого угодно после такого съехала бы! Только я и сам не могу понять, где явь, а где сны… Что я, виноват, что ли? Со мной такое в первый раз! И вообще я не буду об этом говорить. А не хотите верить – не надо!

– Да я с радостью поверю! Пусть только и ко мне пара утопленничков явятся. Вот прямо сейчас. И сразу поверю!

– Ой, Лешка, призываешь ты нечистую силу… Напрасно… – ухмыльнулась Женька.

– А ты что, поверила ему? Эх вы, детский сад. А вот я…

Но договорить Лешка не успел. За дверью чулана раздались то ли шаги, то ли хруст.

– Атас! Сюда бежит матрас! – Лешка приложил палец к губам. – Куда это бабка наша собралась ночью?

– Когда бабушка Зина выходит, сначала дверь на весь дом скрипит, – прошептала Женька.

«А и правда: сначала дверь скрипит!» – мелькнуло у Сашки в голове. А шаги между тем раздались совсем под дверью.

– Че испугались-то? Ща мы все выясним, – не очень уверенно заявил Лешка и первым делом попытался включить свет.

Лампочка мигнула и… И отказалась загораться. Сашке стало беспокойно. Лешка тоже почему-то замер у двери, не открывая ее.

– Кто там? – спросила Женька у того, кто был с той стороны.

Прошла минута, показавшаяся всем часом. Ответом на Женькин вопрос была тишина. А потом снова послышались какие-то звуки у самой двери… Лешка держался за ручку и медлил. А Сашка пытался понять, с чего он вдруг так уверенно стал доказывать, что сны были не снами, а явью. Неужели же это и правда были не сны?..

– Я… – Лешка уже хотел было что-то сказать, как из-за двери послышалось то ли плач, то ли мяуканье.

Все замерли не дыша.

– Сашенька, Лешенька, Женечка, помогите мне…

Лешка с лязгом задвинул щеколду и одним прыжком очутился на кровати, едва не зашибив Сашку.

– Не, вы слышали, слышали? – горячо зашептал он.

– Ага.

– Ага.

– Кто это?! – спросил Лешка и вдруг заорал во всю глотку: – Иди отсюда! Брысь! Вон!

Все снова замерли. За дверью послышались шаги, которые стали удаляться.

Когда все стихло, Лешка радостно заявил:

– Че вы перепугались-то? Бабка это наша ходила. Наверное, проверить хотела, спим ли. Хорошо, лампочка перегорела, а то бы получили мы по полной.

– Если бы ты бабушке Зине крикнул «Иди отсюда!», «Брысь!» и «Вон!», она бы не ушла, – заметила Женька.

А Сашка вдруг и сам поверил в то, что все его сны были вовсе не сны… Тогда что? Явь? К нему приходили мертвая тетя Зоя и мертвый физрук? Взаправду? Ошарашенный этим подозрением, он сидел дурак дураком, не зная, что сказать и что теперь делать.

– Значит, там, в натуре, никого не было! – поставил точку Лешка. – Короче, Мелкая, вали к себе в комнату. На сегодня хватит. Зашториваем окна – и спать.

Все почему-то одновременно посмотрели в окно. За окном стоял черненький мальчик Вадик Бекетов и смотрел прямо на них:

– Пойдем со мной?

Глава 9

Морской конь

– Что это была за фигня? Что это был за адский ад из ада?! – не унимался Лешка.

Сразу после завтрака они спрятались от бабушки Зины и от дождя на сеновале и дали волю эмоциям.

– Вы его видели? Видели? Это был Вадик! – доказывал Сашка, как будто с ним кто-то спорил.

И только Женька сидела на старом сене, с виду совершенно спокойная.

– Что вообще происходит?! Сашка, это ты во всем виноват! Из-за твоих дурацких россказней мы все спятили! – продолжал фонтанировать эмоциями Лешка. – О! Я понял! У нас была эта… типа, коллективная галлюцинация! И че, нам теперь дружно в дурку?

– Женька, скажи что-нибудь! – обратился Сашка к Женьке.

– Говорят, когда школьник Николай Валуев говорил «Мариванна, можно я двойку исправлю?», учительница безропотно протягивала ему журнал и ручку, – откликнулась та.

Сашке пришлось уточнить:

– А по делу?

– А по делу ты говори! Ты ведь что-то знаешь!

Сашка не знал ничего. Но сказать что-нибудь пришлось:

– Да что я знаю? То же, что и вы: НИ-ЧЕ-ГО!