Изольда Великолепная - Карина Демина

Где-то за зеленым пологом весело журчал фонтан.

И голоса.

– Тисса, милая, подай красную ленту. Нет же, дурочка, не алую, а именно красную. Ты не различаешь алый и красный? – Медовый голос леди Лоу гармонично дополнял пение ошалевшего кенара. – Я понимаю, что прежде служба казалась тебе легкой, но со мной все будет иначе.

Вот теперь я действительно не желала подслушивать и ушла бы, когда б сумела сдвинуться с места. Но ноги мои приросли к полу, а рука застыла в миллиметре от пурпурного бутона розы.

– …спасибо, Тисса.

– Не кажется ли вам, ваша светлость, что вы несколько торопите события?

Голос Ингрид был равнодушен.

«Ваша светлость»?

Она дочь мормэра, а к мормэрам обращаются именно так – «ваша светлость»… не здесь.

Здесь так обращаются только к членам семейства Дохерти.

– Тороплю? О нет, милая Ингрид. Я слишком долго медлила. Но сегодня утром отец имел беседу с лордом-протектором, и тот пообещал, что…

Все-таки я сумела сделать шаг, который дался мне нечеловеческим усилием. Я тоже имела беседу с их растреклятым лордом-протектором. Но выходит, что та беседа ничего не значила?

Не спеши, Изольда. Убить всегда успеешь.

Леди Лоу сидела у фонтана на высоком стуле с резной спинкой. Платье ее было роскошно настолько, насколько вообще может быть роскошным наряд. Ткань отливала золотом, а россыпи драгоценных камней ослепляли, и сама леди казалась одним большим драгоценным камнем. Кружевной воротник веером раскрывался над узкими ее плечами, а голову украшал самый удивительный из виденных мною париков. Лиловый… синий… розовый… цвета переплетались друг с другом. Причудливый змеиный клубок. Из клубка вырастали тончайшие спицы, на которых раскрывались золотые цветы. При малейшем движении цветы покачивались и выглядели вполне живыми.

– …уже к вечеру это недостойное создание уберут из замка.

У ног леди Лоу сидела бледная золотоволосая девушка в серебряном платье. И серебряный ошейник хорошо с ним сочетался. Лицо девушки было неподвижно, а взгляд устремлен на хозяйку.

Словно собака, которая ждет приказа.

Детские черты и выражение абсолютного счастья. Это пугало.

– Осталось решить кое-какие формальности. Но они не отнимут много времени.

Алая лента обвивала тонкие пальцы леди. Как будто кровью измазали.

Формальности? Пообещал? Недостойное создание?

О нет, Изольда, не везет тебе с кавалерами… любовь с первого взгляда, значит? Освещение подвело, когда глядела.

Но плакать я не стану, и прическу этой Мальвине недоделанной портить тоже не стану. Уйду тихонько, как будто меня и не было.

Уберут? Черта с два! Я не сковородка, чтобы меня в ящик убирать. Я сама уйду.

Наша бывшая светлость гордая. Только невезучая какая-то.

Глава 10

Все леди делают это

– Что это за странную фигуру вы мне показываете? – поинтересовался лорд у леди.

– Это я вам фигу показываю, – пояснила леди. – Просто я при этом еще и манерно отставляю мизинчик.

Я шла-шла куда глаза глядят… они глядели в основном прямо, но периодически путь преграждали стены. Сквозь стены я пока ходить не умела, поэтому поворачивала.

Вправо. Влево. И снова прямо.

У статуи с дамой, чье лицо растрескалось и частями осыпалось, я присела на лавочку и сгрызла яблоко, раздумывая над тем, не пора ли вернуться. Но решила, что не пора. Пусть поищут, хотя бы минут пятнадцать… двадцать… лучше бы тридцать. Тем более что чувство направления, никогда толком не работавшее, окончательно отказало.

Замок менялся. Коридоры становились у́же, темнее. Окна – меньше и выше. Стены – мрачней, а слой плесени на них – толще и толще. Потом замок взял и закончился. Толкнув очередную дверь – массивную, разбухшую от влаги, – я оказалась во дворе, но не в том, где были мы с Урфином… кстати, и он пропал, предатель несчастный.

Притащил в другой мир и бросил.

Я даже всхлипнула от тоски, но реветь в одиночестве непродуктивно, да и опухшие от слез глаза повредят моей небесной красоте и несколько подпортят сцену прощания, которая – я не сомневалась – случится в ближайшем будущем. Меня поставят пред всеми, и эта рыжая лживая сволочь велит убираться, думая, что я стану плакать.

Да черта с два!

Я буду горда, немногословна и…

Додумать не получилось. Я вдруг очутилась в круговороте людей. Что-то дымило, громыхало, кричало, визжало, падало рядом, поднимая тучи пыли. С телеги сгружали сено, ловко подхватывая трехрогими вилами, осыпая меня водопадами трухи. Лошади тянули морды, норовя ухватить кусок посвежей.

– Поберегись…

Я вынырнула из-под сенопада, чтобы разминуться с повозкой.

– Смотри, куда прешь, коза…

Я не коза!

Телегу волокла пара быков с длиннющими рогами. Меня они проводили задумчивым взглядом, который заставил вспомнить, что быки не слишком-то красное любят, а тореадор из меня вряд ли получится.

– Не зевай!

Орали со всех сторон и сразу. Носились мальчишки с ведрами, расплескивая воду на камень. И грязные ручьи устремлялись к стенам замка. Воняло навозом, человеческим потом, дымом и железом. Лаяли собаки.

Откуда столько людей? И почему они снаружи?

Расставляют палатки, меченные разноцветными колышками, раскладывают костры.

– Эй, красавица, куда гуляешь? – Передо мной возник высокий парень.

– Никуда, – честно ответила я, подумав, что вот это знакомство точно не предел моих мечтаний.

Парень не спешил убраться с дороги, но разглядывал меня с просто-таки профессиональным интересом. Сам он был темноволос и смугл. Зеленый кафтан его пестрел заплатами, а вот плащ был почти новый, как и щегольской берет с длинным пером.

– Дорого берешь? – Он вытащил монетку и подкинул в воздухе. – Или как?

– Или как.

Я попятилась, но оказалось, что путь мой преградил другой незнакомец, массивный, но какой-то весь мягкий с виду, словно из теста вылепленный. Его блеклое лицо пестрело оспинами, а на лысой голове виднелся шрам, уродливым швом скреплявший обе ее половины.

– Не спеши, красавица. – Темный схватил меня за руку. – Еще не познакомились, а ты уже бросаешь. Нехорошо. Меня вот Сигом звать. А это Так. Ты у нас кто? Я думал, ваши поотстали на переправе. Ан нет… Повезло!

Сомневаюсь.

– Я… – Глубоко вдохнув, я постаралась успокоиться. Кричать бесполезно – не услышат. А если услышат, то… что? Кому какое дело до меня? – Я – леди Изольда.

– Леди, значит. – Руку мою отпустили. – Слышь, Так, она у нас леди.

Великан кивнул и поскреб шрам. Пальцев у него на руке было четыре.

– И что же леди делает в таком месте?

– Мы… мы заблудились.

– Печально как.

– Ага… – Я ковырнула соломенный ком.

Туфельки мои не предназначались для подобных прогулок. Да и перехотелось мне гулять. Погода нычне не та… ветрено очень.

Пауза становилась неприличной. Меня ощупывали взглядом с ног до головы, с головы до ног и снова, примеряясь, сколько правды в моих словах.

Они не посмеют тронуть леди.

Наверное.

– Леди не выходят из замка, деточка, – медленно произнес великан, голос у него был рокочущий, как морской прибой. – Леди носят парики и вот такие платья.

Он растопырил руки, демонстрируя размах кринолина.

– И цацки, – подтвердил Сиг.

А я без колец… только то, с сапфиром, и осталось, перевернутое камнем внутрь. Показать? А если не поверят? Или поверят и снимут вместе с пальцем. И что теперь? Меня изнасилуют, а потом убьют к вящей радости леди Лоу?

Или просто изнасилуют?

Или просто убьют?

Какие-то однообразно неприятные варианты.

– Нехорошо лгать, – мягко и как-то очень страшно произнес Сиг.

– Я не лгу! Я…

Он прижал палец к губам, показывая, что лучше бы мне помолчать. И я запнулась. Я глядела в черные глаза Сига, не в силах шелохнуться. А надо бежать!

Поздно бежать. На этот раз – поздно.

И финал, пусть предопределенный не мной, справедлив. Я же знала, что когда-нибудь придется ответить за все. Время пришло, Изольда.

– Да не дрожи, не обидим, – пообещали мне, касаясь щеки холодной ладонью. – Мы немного поиграем и отпустим. Заплатим, чтоб ты не думала… у нас есть деньги…

И я сделала единственное, что могла, – зажмурилась.

Кайя понял, что вставать придется, когда солнечный свет пробрался-таки под подушку. Тошнота отступила. И головная боль поутихла. Если не делать необдуманно резких движений, то все обойдется.

Одевался Кайя медленно, сражаясь с каждой отдельно взятой пуговицей, которые в честь нынешнего утра все вдруг решили проявить характер. Мелкие, перламутровые, они издевательски выскальзывали из пальцев и никак не желали пролезать в тугие петли.

Но Кайя справился. Он был дотошным человеком.

Дверь прикрывал аккуратно. И под ноги смотрел внимательно, боясь оступиться. Не то чтобы падение с лестницы повредило бы ему, скорее уж оно способствовало бы возвращению похмелья, к чему Кайя был морально не готов. Проклиная вино, Урфина и верноподданных, которые никак не могли обождать до завтрашнего дня, Кайя покинул комнату, давно служившую убежищем.