Над всей Испанией безоблачное небо (СИ) - Романов Герман Иванович

И это только «цветочки», скоро пойдут «ягодки» — в Эль-Ферроле собрана эскадра из линкора и двух крейсеров, которая нанесет удар по портам Марокко. И хуже того — собираются транспорты с десантом, что пойдут на Канарские острова. И мятежников там просто раздавят, против пушек линкора они долго не выстоят.

И сейчас, внимательно наблюдая за приземистыми силуэтами правительственных эсминцев, Франко едва сдерживал эмоции, осознавая, что флота у него нет, и не будет. И все надежды связаны с выступлением «Директора» в Кастилии и Наварре — в том, что эти две провинции восстанут, сомнений не было. Вот только и правительство уже предприняло меры, раз по радио постоянно сообщают об арестах заговорщиков, генералов и полковников. И призывают народ выступить против мятежников.

— Остается только ждать и надеяться, что сегодня ситуация изменится в лучшую для нас сторону, — генерал тяжело вздохнул, рассматривая в ярких лучах восходящего солнца противоположный берег — там была Испания, в которую они все так хотели попасть…

Памплона

— Теперь все — песенка «красных» уже спета!

Генерал Мола с нескрываемым удовлетворением разглядывал марширующие отряды «рекете», карлистов Наварры, выступающих с кличем родины и короля. В том, что они будут отчаянно драться против правительства, «Директор» нисколько не сомневался — все испанцы помнили о карлистских войнах. В Наварре давно готовили выступление — были готовы шесть тысяч бойцов, хорошо обученных военному делу и вооруженных винтовками. В своих традиционных красных беретах «рекете» выглядели весьма внушительно, да и сражаться будут гораздо упорнее, чем посредственно подготовленные по призыву солдаты или «фалангисты» — тут генерал отдавал должное этим воякам, хотя в тайне их сильно недолюбливал.

Однако двадцать тысяч наваррцев являлись слишком внушительной силой, чтобы отказываться от их помощи, тем более, в ситуации, когда дела пошли неважно. Да что там стесняться — скверно идут, совсем не так как он рассчитывал два дня тому назад, узнав о выступлении в Марокко. Порой у Молы возникало ощущение, что он что-то просмотрел или не принял во внимание — но правительство явно опережало заговорщиков, постоянно принимая против них превентивные меры.

Аресты с утра вчерашнего дня следовали один за другим, на генералов и полковников началась самая настоящая облава, как бывает на охоте. Били выборочно, не давая руководителям мятежа ни малейшей попытки к сопротивлению. Сквернее некуда — в крупных городах, особенно с обширными рабочими кварталами, теперь любая попытка поднять восстания обречена — солдаты просто не выступят, так как казармы наводнены «новобранцами» из «левых» партий. Всех подозрительных офицеров отрешают от командования, порой берут под арест, однако расправ пока нет — на улицах патрули асальтос и милисианос, терции гражданской гвардии, кроме Кордовы, нигде не поддержали андалузских мятежников.

«Фалангисты» теперь вынуждены скрываться — их отлавливают, пока сопровождают в тюрьмы, уже забитые заключенными, в лояльности которых правительство сомневается. Сам Мола, как и сотни других офицеров, еще вчера перешел на нелегальное положение, причем лишь в Кастилии и Наварре можно было чувствовать себя спокойно среди местного населения, что всегда поддерживало «правых» на выборах. Вся страна буквально застыла в ожидании вооруженного противостояния.

— Они нас опередили в последний момент, а это говорит о предательстве в руководстве. Ведь немногие знали, что я «Директор», но вчера о том на всю стану объявили. Ничего, найдем иуду!

Генерал усмехнулся, снова посмотрел на марширующих «рекете», что со всех сторон стекались в Памплону. Теперь его голыми руками не возьмут, а сторонниками «Народного фронта» забиты все камеры местной тюрьмы. А многих «красных» уже расстреляли, и правильно — надо сразу показать, что война будет вестись безжалостно, и до победного конца.

— Мы им не уступим, а потому никаких переговоров!

Эмилио Мола прекрасно понимал, что общее выступление полностью сорвано — оно сейчас просто невозможно в столичном Мадриде. Также можно вычеркнуть из списка Барселону, Валенсию и другие средиземноморские города, включая Балеарские острова. На последние он рассчитывал, но действия флота парализовали выступление. Генерал Годед арестован, в пальму перебросили несколько тысяч гвардейцев, милисианос и морских пехотинцев. Подошли корабли, батареи береговой артиллерии заняты.

Нет, кое-где заговорщики все же выступят, есть отчаянные офицеры, однако их просто раздавят, как произошло в Андалузии. Не стоит рассчитывать на Астурию и Галисию — в первой провинции отъявленные революционеры, во второй сильны позиции флота и левых партий. Про басков и говорить не приходится — они исторически относятся враждебно к Наварре.

Эстремадуру и Новую Кастилию тоже придется сбросить со счетов — надежда на мятеж там чрезвычайно мала. Остается еще Арагон и Кантабрика — но в первой провинции сильны позиции анархистов, а вторая зажата между астурийцами и басками. Так что действовать нужно энергично — в быстроте действий успех восстания. И все свободные силы немедленно бросить на Мадрид — взятие столицы произведет должное впечатление на всех испанцев, и приведет противников в уныние.

— Победа или смерть — другого выбора для нас нет!

«Пако» Франко среди преданных «африканос»…

Для этих офицеров мятеж оказался неудачным днем…

Гражданская гвардия — первые дни мятежа в Испании показали, что ее вмешательство могло остановить любую из враждующих сторон…

Глава 7

— И не определишь, что страшнее для страны — «фалангисты» с «рекете» или анархисты. Пожалуй, последние гораздо опаснее — именно эксцессы ими творимые являются существенным козырем во вражеской пропаганде. Потому через год республиканцы не выдержат, и в условиях гражданской войны, под ударами интервентов, начнут еще одну войну, уже внутреннюю, против ужасов анархии, которая «мать порядка»! Но будет поздно, слишком поздно — после потери севера Республика была обречена!

Асарола прикрыл глаза — он очень устал за эти дни, когда удалось поспать лишь несколько часов. А перед глазами тут же стало видение сожженных церквей — счет шел на многие десятки. Были убиты сотни священников и монахов, массово изнасилованы монахини. И если бы оружие раздали анархистам, то остановить этот разнузданный, гибельный для республики процесс не удалось. А он шел вовсю — НКТ до сих пор не остановило забастовки, хотя республиканское правительство во многом шло навстречу их пожеланиям. Бесконечные требования поднятия зарплат приводило к тому, что предприятия закрывались десятками, их владельцы несли значительные убытки. Анархисты просто парализовали своей деятельностью, откровенно антигосударственной, хозяйствование в Каталонии и Арагоне, внесли сумятицу во все другие провинции, навязывая свои «реформы».

Оставить этот гнилостный для государства абсцесс, не вырезать его, не выдавив накопившийся гной — обречь миллионы на окончательную погибель, потому что поражение республики тогда будет неизбежно. И это лучше сделать как можно быстрее — и нет ничего лучше репрессий, когда на любых переговорах диалог бесполезен, к вам просто не прислушиваются, совершенно не понимая, что установление «коммунизма» в их воззрениях невозможно, и вызовет общее неприятие.

— Все правильно — Хираль нанес превентивный удар по «правым» мятежникам, теперь необходимо для выравнивания и уравновешивания ситуации, обезоружить «крайне левых», которые столь же вредны. А поводов для суровых мер воздействия они дали предостаточно.

Асарола закурил сигарету — информация поступала бесперебойно, телефонная связь, проложенная американскими кампаниями, всю войну действовала прекрасно, так как обе враждующие стороны в ней нуждались. И сейчас в штабе занимались «обзвоном» многочисленных провинциальных городков, устанавливая очаги пронунсиаменто.