Тропы между мирами - Оксана Олеговна Заугольная

а лишь когда очнулась. Пробуждение ее не было приятным. Она лежала на чем-то жестком в полной темноте, щекой упираясь в колючую стену, которая – девочка нащупала руками – простиралась дальше, чем она могла достать. И разумеется, Тедди не успела даже освоиться здесь, как прямо рядом с ней зажглись, как фонари, два больших круглых глаза.

От неожиданности Теодора взвизгнула, да так громко, что глаза немедленно превратились в щелочки.

– Не ори, принцесса, тут и без тебя от каждого звука эхо, – недовольно прощелкали над ухом.

Тедди села.

– Сол? – неуверенно спросила она.

– Смотри-ка, запомнила, – развеселился пернатый принц. – Никак понравился? Вот и ко мне домой без спроса заявилась!

– Ничего себе дом! – присвистнула Тедди. Она успокоилась. Сол был летуном вредным и порой откровенно недобрым, но зла она от него не видела. Да и сидел в этой темнице он вместе с ней, так что выходило, что он товарищ по несчастью. – Это тюрьма какая-то!

Что такое «тюрьма», Сол не знал, а когда Тедди пояснила, неожиданно страшно оскорбился.

– С ума сошла, глупая человечка! Это мое спальное гнездо, между прочим!

– Что-то оно твердое для спального, – съязвила Тедди, нащупывая под собой толстые сплетения ветвей.

– Так ты сначала на мягком лежала, а потом ворочалась во сне да и свалилась на голый пол, – пояснил принц. – Аккурат к моменту, когда мне самому спать захотелось.

Глаза Тедди уже привыкли наконец к темноте, и она разглядела, что принц сидит на чем-то мягком, похожем по своему виду на мантию Мары. Так вот почему пернатые спокойно относились к одеянию мышиной королевы! Они и сами использовали свои перья для создания уюта. Правда, вот ей, Тедди, уюта не хватило. На Сола она не могла разозлиться, как ни пыталась. Уж очень потешно он выглядел, распушившись по всей своей лежанке, как курица-наседка, и пытаясь при этом сохранить воинственный вид.

– Хорошо, свалилась, и очень вовремя, – покладисто согласилась она, заслужив удивленный взгляд круглых светящихся глаз. Ага, не ожидал! Так его! – Но что мы с тобой вообще делаем тут вдвоем, если это не тюрьма? У вас дефицит с жильем, что ли, и всех провинившихся в одно место суют?

Разумеется, слова «дефицит» принц тоже не знал. Если так дальше пойдет, то разговор их затянется или Тедди придется научиться говорить попроще.

– Меня попросили присмотреть за тобой, пока ты не отойдешь от сна, – пояснил Сол. – Неизвестно было, как ты переживешь его колдовство, на человечках его никогда не испытывали. А вот мыши могут и не проснуться.

Против воли Тедди вспомнила, как ее отец пытался усыпить Тину. Кажется, с Многоликим у него было что-то общее. Зато теперь она поняла, что превращение в летуна, пусть и кратковременное, принесло ей больше пользы, чем вреда. Хотя судить еще было рано. Она пока что находилась в плену. Может, для Сола и нормально сидеть в наглухо закрытом гнезде, но она отлично помнила последние слова короля про заложника. Ее хотят поменять на Тинатин, но никто из мышей не знает, где пернатая принцесса…

– Я была крылатой, – рассеянно ответила она, думая о своем. Как же понять, что делается в королевстве летунов, когда она едва-едва начала разбираться в собственном мышином? Ха, стоило лишиться могущества, как она стала воспринимать мышей как своих. Поздновато как-то, нет?

– Тогда понятно, – с облегчением прощелкал Сол. Он совсем не удивился. – А снова стать можешь? Так тебе было бы удобнее в нашем королевстве.

– Нет, я… – Тедди прикусила язык, чтобы не проболтаться насчет потери Голоса. Не стоило рассказывать о себе слишком много. – Не могу.

– Ладно, – не стал любопытствовать Сол, умничка какой. – А король попросил меня за тобой присмотреть, чтобы убедиться, что с Тинкой был единичный случай.

– В каком смысле? – осторожно переспросила Тедди. Непонятно, что знал Сол, а чего не знал. С Тинатин случилось так много с тех пор, как брат сдал ее Тедди в качестве невесты Димке!

– Я за ней тоже присматривать должен был, – нехотя пояснил принц и с досадой добавил: – Кто же знал, что у короля на непутеху какие-то планы есть.

– А почему ты короля королем зовешь, а не отцом? – Тедди и в первый раз это заметила, но сейчас просто не смогла продолжать игнорировать.

Принц молчал долго. Тедди успела испугаться, что заговорила о чем-то, о чем говорить не принято, и убедить себя, что ничего страшного в этом нет, когда он наконец заговорил.

– Я же не первый наследник, чтобы отцом звать, – нехотя произнес он. – Да, сестрица старшая на престол не претендует, она главная над черными крыльями, ей хватает. И пока нет сиблингов, кому передалась многоликость, я наследный принц. Но мама снова на гнездо садится, так что, может, и недолго мне радоваться.

Кто такие сиблинги, Тедди знала. Можно было и просто сказать – братья и сестры, ну да Солу и так разговор непросто давался. А вот про многоликость было на самом деле очень интересно.

– А зачем королю такой же наследник? – спросила она, не рассчитывая, впрочем, узнать много.

Но ей просто несказанно повезло, Сол и впрямь знал очень много.

– Многоликий очень стар, – пояснил принц с благоговением. – Он возглавлял отряд, который отправился в Неблагую долину. Говорят, это была… как же это правильно… экспедиция. Я правильно сказал?

– Правильно-правильно, – успокоила его Тедди. Вот сама себя она спокойной не чувствовала, потому как совсем перестала понимать, что происходит.

Если верить словам Сола – а он и сам слабо понимал многое из того, о чем говорил, – он будто всего лишь пересказывал сказку или легенду. Впрочем, с учетом того, как давно это было, вполне могло статься, что это лишь легенда.

В этом мире повсюду жили летуны. Эволюция сделала их разными, чтобы они занимали разные ниши и не мешали друг другу. Они не искали подходящих деревьев или пещер для гнезд, а создавали сначала ветвистые конструкции, а на них укрепляли уютные однотипные помещения. Одни летуны занимались этим, другие выращивали грибы и травы, даже животных, многие из которых тоже летали, и требовалось немало усилий, чтобы загнать их в ловушку. Но самыми интересными были многоликие. Они обычно становились учеными, ведь их особая магия позволяла запомнить все, что встречалось за жизнь многоликого. А его вечно меняющееся лицо – это слепки тех, кого он видел за свою жизнь. Многоликие были лучшими наблюдателями, учеными, хранителями памяти целых птичьих городов. Таковым был и младший брат короля. Тогда у него было другое имя, ведь даже в том же городе, где он жил, многоликих было несколько.