«Вор!» – сказал кот - Луиза Фоули

– Мы сыграем пару партий в теннис, потом перекусим и, быть может, сходим в кино, если не будет большой очереди. Думаю, Кики вернется не позже четырех. Но перед кино мы обязательно закинем Рыжика.

– Программа почти на целый день, – заметила мама. – Хорошо, увидимся вечером. Я сегодня с полудня до девяти снова на вызовах. Пожалуйста, не забывай об осторожности, Кики.

– Клянусь. Но ты можешь не волноваться: пока Рыжик со мной, эти головорезы не приблизятся ни на шаг.

Рыжик высунул голову из рюкзака, куда он был упакован вместе с ракеткой.

– Ах, вот как нас здесь ценят! – буркнул Эндрю, изображая обиду.

– Видишь, мама! У меня целых два защитника, так что не волнуйся.

– Это у твоей мамы такая запоздалая реакция на события у Кендриков? – спросил Эндрю, пока они, крутя педалями, мчали мимо соседнего видеосалона по направлению к городскому парку, где находились корты.

Кики рассказала ему о том, что случилось в редакции «Курьера».

В голосе Эндрю сразу послышалась тревога.

– Кажется, эти парни полны решимости!

– Неудивительно, если учесть, что Лео может остаться без миллиона.

– Да, пожалуй, – согласился Эндрю, съезжая на дорожку, ведущую к кортам. – Надеюсь, нам не придётся долго ждать. Многие должны испугаться такой погоды.

– Давай вообще плюнем на теннис, – предложила Кики. – Лучше поскорее попасть в дом миссис Лейтем и попытаться что-нибудь узнать.

– И лишить меня возможности отыграться?! Ну уж нет! – В прошлую субботу Кики обыграла Эндрю со счетом 2:1. – Кроме того, ещё слишком рано для визитов. Ты же знаешь, старики долго спят.

– Моя бабушка в шесть уже на ногах, – возразила Кики.

– Вот как? – удивился Эндрю.

Но в одном он был прав: плохая погода охладила пыл большинства игроков, и два корта из трех пустовали. Они поставили велосипеды, и Кики завязала вокруг шеи Рыжика длинный нейлоновый шнурок, другой конец которого Эндрю закрепил на дереве.

– Вот так и живи, приятель! Тебе хватит веревки, чтобы как-то передвигаться, но не хватит на всякие безобразия. А то белки от тебя просто стонут.

В прошлый раз Рыжик загнал на самую макушку двух белок и как раз собирался присоединиться к ним, когда Кики удалось его схватить.

Они сыграли две партии вничью.

– Ну что, последнюю решающую? – предложил Эндрю, вытирая лоб.

– В следующий раз, – сказала Кики. – Голова совсем не тем занята.

– У меня тоже, – согласился Эндрю. – Но я такой потный, что должен принять душ, прежде чем идти к кому-то, особенно к незнакомому человеку.

– Да, и мне не помешает. Заезжай, когда помоешься, за мной, а я приготовлю бутерброды.

Когда Кики вернулась домой, мама уже ушла в больницу.

Она приняла душ, переоделась и к приходу Эндрю сделала целую тарелку сандвичей с тунцом.

– Рыжика с собой возьмем? – спросила она, скармливая коту последний бутерброд.

– Неплохая идея, – воодушевился Эндрю. – Пожилые люди обычно любят всяких зверюшек. С ним будет легче завести разговор. Знаешь, милый котик и все такое… – «Милый котик» тем временем слизывал с Кикиной руки последние крошки тунца, урчанием выражая свое полное одобрение. – Мы уже идём?

– Сейчас идём, – сказала Кики. – А где, собственно, этот дом?

– Недалеко, по другую сторону парка. Они проделали тот же путь, что и утром, свернув на улочку за входом на теннисные корты.

– Это что-то вроде дома для малоимущих?

– Наоборот, – принялся объяснять Эндрю. – Я посмотрел в справочнике, это дом для богатых пенсионеров. Все жилые блоки совершенно изолированы. – И он заговорил голосом радиодиктора, читающего рекламное объявление. – Квартиры разного размера. Чем выше этаж, тем богаче владелец. Прекрасный ресторан, комната для отдыха, гимнастический зал, бассейн…

– На каком этаже жила Абигейл Лейтем?

– На одном из лучших, на пятнадцатом! – Эндрю затормозил и жестом призвал Кики остановиться. – Приехали.

Через дорогу от них возвышался роскошный дом из стекла и чёрного мрамора. Швейцар помогал какой-то женщине сесть в такси.

– Знаешь, наверное, несолидно подъезжать к такому дому на велосипеде, – сказал Эндрю.

– Наверняка Давай оставим велосипеды в парке и вернёмся пешком.

– Давай, только я сомневаюсь, что нас пустят. Рыжик-то уж точно не пройдёт мимо этого швейцара. Ты его можешь как-нибудь спрятать?

– Попробую, только не уверена, что это поможет, – нервничая, ответила Кики. – Этот дом похож на хорошо защищенный бастион.

Они отвели велосипеды в парк, и Кики, затолкав Рыжика в рюкзак, со словами «Прости, дружище» застегнула ремешки.

– Не будем тянуть резину, пойдём. Не пустит – так не пустит.

– Подожди, пока этого типа что-нибудь отвлечёт, – шепнула Кики, хватая Эндрю за руку. – Смотри, ещё одна машина подъезжает.

К дому подкатил длинный белый лимузин, и швейцар вышел навстречу. Из машины, держа в руках кремового пуделя, вылезла изящная старушка с серебряными волосами.

– Пора! – подал сигнал Эндрю.

Схватив Кики за руку, он втащил её в парадное. Холл был устлан малиновым ковром и увешан белыми портьерами, слева располагалась комната ожидания, уставленная мягкими креслами. Направо – ряды встроенных в стену почтовых ящиков, каждый с кнопкой домофона. Лифт был чуть подальше, у покатого коридора, ведущего вниз, в подвал, где находились дорогие магазины.

– Что теперь, командир? – прошептал Эндрю. – Сейчас придёт домоуправитель или кто-нибудь из охраны и…

Но Кики пропустила его слова мимо ушей, спешно изучая надписи на ящиках. Швейцар как раз направился к ним, когда она нажала на кнопку.

– Да? – произнес голос в домофоне, и одновременно швейцар спросил:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Эндрю переводил взгляд со швейцара на Кики и даже открыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не успел, ибо в тот самый момент к ним подошла дама с серебряными волосами и кремовым пуделем – и рюкзак за спиной у Кики угрожающе изогнулся. У Эндрю округлились глаза, и он придвинулся к Кики, чтобы загородить собой извивающийся рюкзак.

– Я вас слушаю, – повторил голос в домофоне. – Кто это?

– Кэтрин Кристин Коллир, – ответила Кики.

Но её слова заглушил пудель, который, скуля и тявкая, стал рваться из рук хозяйки к рюкзаку.

– Дела… – буркнул Эндрю и, потянувшись к собаке, умильным голосом произнёс: – Миленький пёсик…

Однако тот недовольно огрызнулся.

– Адольфу редко нравятся мужчины, – с улыбкой обратилась к Эндрю старая леди. – Ваш вид его взволновал…

– Чтоб не сказать больше, – пробормотал Эндрю.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – настойчиво повторил швейцар.

– Нет, спасибо, – ответила Кики, бросаясь к лифту с извивающимся в рюкзаке Рыжиком. – Мы пришли навестить мою тетю… тетю Милли. Пойдем, Эндрю!

– Милли Остенбуш? – воскликнула леди. – Прекрасно, значит, нам на один этаж! Идите за мной! – Она повернулась к швейцару. – Спасибо, Фред, дальше мы справимся.

Швейцар ретировался, увидев, как ребята входят за дамой в лифт. Эндрю настороженно покосился на пуделя. Тот рычал и скалился. Кики забилась в самый угол, надеясь скрыть ёрзающий рюкзак.

– Вот мы и приехали! – радостно воскликнула старушка. Она хлопнула продолжавшего рычать пуделя по голове и виновато посмотрела на Эндрю. – Я хочу извиниться за Адольфа. Наверное, вы ему всё-таки не понравились. Однако не расстраивайтесь – он почти ко всем мужчинам так относится. – Она бросила взгляд на не двинувшуюся с места Кики. – Что это с вашей подружкой? Столбняк напал?

– Что-то вроде того, – попытался улыбнуться Эндрю.

– Квартира Милли первая справа, – показала рукой дама. – Желаю вам приятно провести время.

Она пересекла холл и скрылась за углом.

Корчась от смеха, Кики повалилась на пол, а Рыжик продолжал отплясывать в рюкзаке свой безумный танец. Эндрю привалился к стене и тоже едва не задохнулся от хохота.

– Какая, к чёрту, тетя Милли? – спросил он наконец, отдышавшись.

– Какое-то имя, которое я вычитала на ящике, когда искала кого-нибудь на пятнадцатом этаже. Я подумала, что большинство стариков плохо слышат, поэтому можно смело назваться. К тому же к ним редко приходят, и они вряд ли откажутся от встречи.

– Ты прямо психолог, – сказал Эндрю. – Хорошо, что ты не Джек-Потрошитель.

Кики хотела сунуть Рыжику кусочек шоколада, но тот, не преминув воспользоваться случаем, пулей вылетел из рюкзака и принялся носиться по просторному холлу, время от времени останавливаясь перед первой дверью справа. Кики схватила его и снова упрятала в рюкзак.

– Иногда ты бываешь несносным, Рыжик, – строго сказала она.

Белая массивная двустворчатая дверь с золочеными витыми ручками выглядела очень внушительно. Над входом золотыми цифрами был выведен номер «1510», сбоку горела кнопка звонка. Кики позвонила. Рыжик стал наскакивать на неё, сидя в своем рюкзаке, и Кики через плечо успокаивающе похлопала по нему.