Гость - Игорь Росоховатский

- Перечисли приказы Великого Хозяина.

- Запрещено.

- Куда ты вез Великого Хозяина?

- Запрещено.

- Великий Хозяин еще позовет тебя?

- Не знаю.

Александр Николаевич умолк, думая: "Великий Хозяин ему многое запретил. Но только то, что мог предвидеть. И запрет будет соблюдаться неукоснительно. Но ведь не мог он запретить того, чего не предвидел. Здесь-то и следует поискать брешь. Вот только прежде всего мне надо решить, что искать: непредвиденное по сути, или достаточно - по форме, новые вопросы, или новую форму старых вопросов?"

Полковник Тарнов поспешил заполнить паузу:

- Где живет женщина, для которой ты сочинил песню?

- Запрещено.

- У Великого Хозяина есть имя и фамилия?

- Запрещено.

- Ты мог бы его найти?

- Запрещено.

Тем временем Александр Николаевич кое-что измыслил. Он сказал:

- Ты сочинил очень красивую песню, превосходную песню, - польстил он.

Дятлов неодобрительно и демонстративно фыркнул, но Александр Николаевич даже не взглянул в его сторону.

- Я старался, - ответил аппарат, и в его низком гудящем голосе отчетливо прозвучали нотки гордости.

- Но в ней есть фраза "могу я и город разрушить". Ты сочинил ее в городе?

- Нет. Но я сочинял не только о себе. У людей это называется игрой воображения.

- Ты сочинял в саду?

- В парке.

Александр Николаевич не ошибся: Великий Хозяин не мог предвидеть всех вопросов. Полковник Тарнов поощрительно кивнул ученому, но тот не заметил его кивка. Он повел хитроумную игру и был весь во власти азарта.

- Парк был большой?

- Не больше гектара.

- И тем не менее песня получилась отличная. Парк раскинулся у реки?..

- Нет, у моря.

Это был первый успех, и люди радостно переглянулись.

- С того места, где ты исполнял песню, виднелись горы?

- Да.

Александр Николаевич вспомнил, что робот мог видеть намного дальше, чем человек, и спросил:

- Горы были далеко от тебя?

- Ближайшая находилась на расстоянии в четыре километра сто шестьдесят метров.

Это уже можно было считать первой, пусть маленькой, но победой. Теперь Александр Николаевич был уверен, что нашел ключ.

- Ты являлся главным помощником Великого Хозяина?

- Верно.

- И ты удостоился чести присутствовать при его рождении?

- Если... - начал аппарат, но тут в нем что-то треснуло, изменилась тональность гудения.

- Запрещено, запрещено, запрещено... - бормотал аппарат.

Треск усилился. Заискрили места соединений проводов. Вспыхнули ярким светом блоки кристаллов и на глазах стали разрушаться...

- Замкнуло! - крикнул Александр Николаевич и бросился на помощь Дятлову, возившемуся с аккумуляторами. Но здесь никаких неисправностей не было, стрелки приборов показывали, что энергия расходуется в норме, утечки не происходит.

- Приборы врут! - в сердцах сказал Дятлов. Он выдернул провод из клеммы, взялся за обнаженный конец и поспешно отдернул руку.

- Осторожно! - предупредил Александр Николаевич.

- Без вас знаю, - огрызнулся Дятлов и проворчал: - Всей энергии аккумуляторов не хватило бы для того, чтобы сжечь блоки.

- Вы хотите сказать, что был направленный сигнал, несущий энергию? спросил полковник, встревоженный замечанием конструктора.

- Я сказал лишь о том, что твердо знаю, - ворчливые нотки в голосе Дятлова исчезали, когда он разговаривал с полковником.

- А что думаете вы? - обратился Тарнов к Александру Николаевичу.

- Ваша догадка может оказаться верной, - ответил ученый. Он сцепил руки за спиной, ссутулился и начал вышагивать по узкому вытоптанному клочку земли - три шага в одну сторону, три шага - в другую.

- Великий Хозяин мог услышать исповедь слуги на расстоянии и уничтожить его, - размышлял вслух полковник, поглядывая на Александра Николаевича: слышит ли тот его? - А почему он просто не приказал ему замолчать?

Не переставая вышагивать, ученый проговорил:

- Он не всемогущ. Иначе...

Он умолк. Всем, кто слышал и понял его, стало не по себе. Появилось ощущение, что кто-то - незримый - видит их, беззащитных, как солдат на открытой местности. Пронесся порыв ветра, и тени кустов задвигались по земле, как паутина, как сеть, брошенная под ноги.

- Не забывайте, что аппарат поврежден, - продолжал отвечать полковнику Александр Николаевич. - К тому же, если Великий Хозяин то существо, о котором я думаю, то этот помощник ему, возможно, больше не нужен. Мавр сделал свое дело...

ГОСТЬ

Телефонный звонок поднял Алю с постели.

- Здравствуй! - послышался в трубке знакомый голос.

- Здравствуй, - ответила она. - А я уже заждалась твоего звонка. Решила забыл.

- "Не забудешь того, что забыть невозможно". Она замерла в ожидании...

- Я приеду,

- Когда? - в ее голосе послышался испуг.

- Ты не хочешь?

- Я боюсь.

- Чего?

- Не знаю. Ты остановишься в гостинице?

- Нет. Я остановлюсь у тебя.

- Послушай, Юра, я сейчас же уеду куда-нибудь.

- Почему?

- Не знаю.

- Хочешь меня видеть?

- Хочу.

- Так в чем же дело?

- Не могу объяснить. А ты сам не понимаешь?

- Оставь эти глупости. Я приеду - и все будет в порядке.

В его голосе слышалась такая уверенность, что Аля больше не возражала. Только спросила:

- Когда?

- Через несколько дней.

Молчание... Очень тихо, так, что он едва расслышал, прошелестел ее голос:

- Когда приедешь, позвони в дверь три раза. Два длинных и один короткий...

Это был домашний код - только для своих. И потянулись пустые томительные дни. "Хоть бы скорее!" - торопила Аля. В ее квартире поселилась певчая птица - радостное тревожное ожидание.

У Али задрожали руки в тот вечер, когда из прихожей послышалось три звонка: два длинных и один короткий. Юра стоял за дверью с небольшим саквояжем в руке. Его усталое лицо улыбалось. А ей вдруг стало грустно. Жизнь показалась запутанным клубком ниток, с которым поиграл резвый котенок. "Не догадался цветов купить", - подумала она.

Он вошел, поставил саквояж, и неизвестно откуда в его руке появился букет алых гвоздик.

- Спасибо, - только и смогла сказать Аля. Он сел в кресло, где любил сидеть муж. Ей показалось, что она навсегда избавилась от одиночества, обрела даже больше, чем потеряла. Она останавливала себя, пыталась напоминать себе о расплате за радость, о днях разочарования и тоски, но пение птицы с радужными крыльями было сильнее.

- Будем ужинать, - сказала Аля. - Сейчас приготовлю.

- Я ужинал, давай лучше выпьем за встречу. Он достал из саквояжа коньяк и шампанское. Звенели рюмки, у Али кружилась голова, и все же она заметила, что он ничего не ест.

- Почему ты не ешь?

Безобидный вопрос привел его в замешательство.