Если бы не генералы! - Юрий Мухин

«В мае – начале июня 1941 года на учебные сборы было призвано из запаса около 800 тыс. человек, и все они были направлены на пополнение войск приграничных западных военных округов и их укрепленных районов.

27 мая Генштаб дал западным приграничным округам указания о строительстве в срочном порядке полевых фронтовых командных пунктов, а 19 июня – вывести на них фронтовые управления Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов. Управление Одесского округа по ходатайству окружного командования добилось такого разрешения ранее. 12–15 июня этим округам было приказано вывести дивизии, расположенные в глубине округа, ближе к государственной границе. 19 июня эти округа получили приказ маскировать аэродромы, воинские части, парки, склады и базы и рассредоточить самолеты на аэродромах».

Тут Василевский, как видите, уличает Жукова во лжи: тот, чтобы показать отсутствие боевой готовности, пишет, что фронтовые управления должны были занять командные пункты уже после начала войны (21–25 июня), а Василевский брякает, что за три дня до начала войны – 19 июня, а дивизии начали переходить к границе и разворачиваться к бою еще 12–15 июня, т. е. более чем за неделю до войны. Немудрено, что в семь утра 1941 года Жуков и Тимошенко готовы были немедленно разгромить немцев, и никакая директива о приведении войск в боевую готовность им не была нужна – войска уже были в боевой готовности.

Нет, – опровергнут меня оппоненты, – как следует из энциклопедии, боевая готовность включает в себя боевую выучку, боевую слаженность, подготовку командных кадров, твердую дисциплину и организованность личного состава. А этого не было!

Да, не было, но кто в этом виноват – Сталин или генералы РККА? И какой такой особый приказ Сталин должен был им дать, чтобы они занялись тем, за что получали деньги, – приведением войск в боевую готовность?

Если взглянуть сразу на все, что написал об этом Жуков, – то получается, что он ставит Сталину в вину не отсутствие подготовки к войне как таковой, а то, что Сталин не начал кричать об этом во всю глотку и на весь мир. Причем сам Георгий Константинович уверен, что эту ложь и глупость никто не увидит.

А что же было на самом деле? «Игнорировал Сталин угрозу нападения» или нет? Все познается в сравнении, поэтому давайте посмотрим, что получается, когда угроза нападения действительно игнорируется.

Через 5,5 месяца после нападения немцев на СССР Япония напала на США. Этому предшествовало резкое ухудшение отношений между этими странами. Еще летом, к примеру, США ввели эмбарго на поставку в Японию нефти и заморозили японские активы в американских банках. Но велись переговоры, и правительство США было уверено, что направит усилия японской военщины не против своих владений в Тихом океане, а против СССР. Оно действительно игнорировало войну, хотя и готовилось к ней.

В США были великолепные дешифровальщики, они раскусили японские шифры, и американцы не только читали все инструкции правительства Японии своему послу в США, но и делали это раньше, чем сам посол. За день до нападения Японии на США была расшифрована нота, из которой стало известно, что война неизбежна. Президент сделал кое-какие телодвижения, например пробовал позвонить Главкому ВМС адмиралу Старку, но тот был в театре, и его не стали беспокоить. В 7.00 следующего утра из очередной шифровки в Вашингтоне узнали точное время нападения – 13.00 по вашингтонскому времени, или 7.00 утра 7 декабря по гавайскому. То есть до нападения оставалось 6 часов времени. Адмирал Старк хотел позвонить командующему Тихоокеанским флотом США на Гавайи, но решил сначала сказать президенту. Президент принял адмирала после 10.00, началось совещание, но пришел личный врач президента и увел того на два часа на процедуры. Остальные посовещались сами и в 12.00 ушли на ленч. Начальник штаба армии США генерал Маршалл не захотел прерывать утреннюю верховую прогулку и появился на службе только в 11.25. Он тоже не стал звонить на Гавайи, а дал шифрованную телеграмму, распорядившись передать ее через армейскую радиостанцию. На Гавайях были радиопомехи, поэтому телеграмму отнесли на обычный коммерческий телеграф, но забыли сделать пометку «срочная». Поэтому на почте на Гавайях телеграмму бросили в ящичек, где она и дождалась мальчишку-посыльного (кстати – японца), который регулярно забирал всю почту для американского флота. Мальчишка аккуратно передал ее в штаб как раз через три часа после того, как японцы утопили американский броненосный флот.

Тихоокеанский флот США базировался на Гавайях на острове Оаху (база Пёрл-Харбор). Там об угрозе войны знали, 27 ноября было приказано усилить бдительность, поэтому было усилено патрулирование кораблей вокруг острова, а на его окраинах установлены радары. В 7.02 утра по гавайскому времени 7 декабря 1941 года два солдата, дежуривших на радаре, увидели отметку от японских самолетов, находившихся к этому времени в 250 км от острова. Они по прямому телефону попытались сообщить об этом в штаб. Но телефон не ответил. Тогда они по городскому сумели соединиться с дежурным лейтенантом, который не стал с ними долго разговаривать, так как спешил на завтрак. Бойцы отключили радар и тоже уехали завтракать.

А взлетевшие с японских авианосцев две волны самолетов (40 торпедоносцев, 129 пикирующих бомбардировщиков и 79 истребителей) подлетали к бухте Пёрл-Харбор, где находились все броненосные силы Тихоокеанского флота США – 8 линкоров. В 7.55 японские самолеты начали пикировать.

Командующий американским Тихоокеанским флотом адмирал Киммель начал руководить этим сражением прямо в пижаме со двора своей виллы, находившейся на горе. Первое донесение он получил от своей жены, стоявшей рядом в ночной рубашке: «Похоже, что они накрыли «Оклахому»! «Сам вижу!» – подтвердил флотоводец.

На американских кораблях матросы только позавтракали, а офицеры еще ели. До половины команды было в увольнении на берегу, у зенитных орудий стояли случайные матросы. Пять командиров линкоров из восьми тоже развлекались на берегу. Снарядов у орудий не было, ключей от снарядных кладовых – тоже. Когда бронированные двери кладовых взломали, то в суматохе начали стрелять по японским самолетам учебными снарядами. Зато двери в водонепроницаемых переборках линкоров были открыты настежь.

Когда Киммеля привезли в штаб, то там, по словам очевидца, паники не было. Там был «упорядоченный ужас». В 9.45 японцы улетели. Подвели итоги. Из строя были выведены все 8 линкоров, из них 5 – утоплены. Японцы надеялись найти в бухте и авианосцы, но их не было, поэтому они в ярости бомбили что попало. Попало трем крейсерам, трем эсминцам, сухому доку, четырем вспомогательным кораблям. Уничтожена была практически вся авиация Пёрл-Харбора – 188 самолетов сгорело и 128 были повреждены. Погибло 2403 военнослужащих США и 1178 было ранено. В городе прозвучало 40 взрывов, унесших жизни 68 гражданских лиц, 35 было ранено. Из этих взрывов один был взрыв японской бомбы и 39 – американских зенитных снарядов.

Японцы потеряли 29 самолетов и 55 человек.

А ведь в США не было «тирана» Сталина, там в 1937 году никто не «репрессировал невинных, но выдающихся» маршалов, генералов, адмиралов. Но именно США показали пример того, что Жуков называет «игнорированием явной угрозы нападения». А как это было 22 июня у нас?

Жуков пишет, что 22 июня «В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний». Далее: «В 4 часа я вновь разговаривал с Ф.С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил: «Вражеский налет отбит. Попытка удара по кораблям сорвана. Но в городе есть разрушения».

Как это понять? Ведь, чтобы так отбить внезапный налет авиации (а именно так его отбили все флоты СССР), нужно было выслать в море корабли ВНОС, собрать все экипажи на корабли, подготовить оружие и боеприпасы, а летчиков истребительной авиации посадить в самолеты. И действительно, по сообщениям тех историков, которых сегодня не слушают, тревога на флотах СССР была объявлена за неделю до начала войны: были возвращены отпускники, запрещены увольнения на берег и т. д.

Адмирал В.И. Платонов, служивший на Северном флоте, так вспоминал ночь 22 июня 1941 года: «Сразу же распорядился, чтобы работники штаба проверили подготовку кораблей к бою. Правда, те уже давно стояли готовыми, все, что от нас зависело, мы уже сделали: приняли боезапас, топливо, питьевую воду и продовольствие, рассредоточили корабли дивизионов по заливу».

Далее. Вдоль границ СССР располагались отряды пограничных войск. И они задолго до 22 июня отрыли вокруг застав окопы, построили блиндажи, разработали систему огня. Причем заставы уже имели на вооружении пушки-сорокапятки, а пограничные отряды – гаубичную артиллерию.