S.T.A.L.K.E.R. Небо Янтаря (СИ) - Нериус Тетти

— Ладно, разберёмся, — беззвучно пробормотал долговец, распрямляясь. «Протекту» он теперь держал перед своей грудью, готовый всадить щедрую дозу дроби любому противнику. С контролёром он имел дело только однажды, и был в группе из пятнадцати человек. Особь была молодой, неопытной и справились с ней буквально за три минуты. Всё же головная боль и кошмары мучали Егорова еще два дня.

Стараясь ступать как можно тише, капитан прошёл в соседний зал, остановился перед странной клеткой в закутке, закрытой сеткой рабицей. Железная дверь покосилась, держась на нижней петле. Внутри клетки на первый взгляд была лишь куча бесформенного мусора, вблизи оказавшейся горкой поломанных крохотных костей крыс и рваной грязной бумагой. Поморщившись, Егоров отступил от клетки и вздрогнул от дальнего грохота впереди. Где-то в глубинах лаборатории упало что-то тяжёлое на пол, прокатившись по тоннелям эхом. Замерев, капитан напряженно всматривался в темноту следующего коридора, что шел под небольшим углом. Никакого движения, снова подземелья погрузились в мёртвую тишину. Лампочки даже почти не слышно. Выдохнув, Сергей пошёл вперёд в новый коридор. Потянул рацию с ремня, подумав связаться с Терновым и спросить про трупы, но передумал. Не нужно беспокоить своих бойцов. Чего доброго, примчатся за ним всей толпой. А идея спасать Алиева в одиночку, казалась ему всё менее и менее хорошей, и сильнее хотелось развернуться и трусливо сбежать из жутких подземелий.

Капитан обошёл длинную дыру в полу, с настеленными на неё досками. Мазнул взглядом по красному вентилю, торчащего из толстой вертикальной трубы, затянутым слоем паутины. Пауков он ненавидел не меньше, чем всех мутантов в Зоне, как и положено долговцам. Сбежал по короткой лестнице вниз и снова остановился, слушая тишину. В следующем коридоре справа, брезжил слабый свет от очередной лампы. Благо она не скрежетала как предыдущие. Сделав несколько осторожных шагов вперёд по кафелю, Егоров прижался плечом к пыльному косяку. Еще одна лестница вниз, в совершенно пустой длинный зал. Мужчина вытянул из кармана разгрузки болт, швырнул его наугад. Железка пролетела с два метра, тюкнулась об пол и отскочила. Ничто не среагировало в зале на болт. Только новый металлический грохот впереди.

— Блядь… — Егоров прикрыл на секунду глаза, унимая дрогнувшее в испуге сердце. В X16 ему совершенно не нравилось. Никогда он не мог понять пристрастие сталкеров, гордо называющих себя диггерами, лазать под землёй, исследовать заброшенные лаборатории или путепроводы. Просто так, из любопытства. Нет, если сравнивать открытое небо Зоны и каменную кишку той же лаборатории, то лучше улица просторная.

— Выберусь живым, и никогда больше в такую жопу не полезу, — ворчал себе под нос Егоров, проходя настороженно к повороту. — Ну на хер…

Новый спуск вниз казался совершенно непроглядным. Темнота будто пожирала свет нагрудного фонарика, позволяла увидеть только две первые ступеньки вниз. Капитан остановился в нерешительности. Идти туда абсолютно не хотелось. Из прохода тянуло холодом, какого не ощущалось во всех оставленных позади помещениях X16.В висках болезненно со жжением стучало, отзываясь эхом от сердца. К горлу подступала тошнота. Весь организм практически кричал Егорову отступить, вернуться назад, в лагерь учёных. К своему неполному отряду. К своей женщине…

Вытащив новый болт, Егоров повращал его в пальцах. Вглядывался не моргая в темноту коридора до рези в глазах. Ничего, однообразная чёрная масса. Выдохнув ртом, капитан поднял руку для броска болта. Свет фонарика мигнул два раза и потух. Опустив руку, долговец недоумевающе постучал пальцем по корпусу фонарика. Неужели батарейка так не вовремя сдохла? Заскрежетала аварийная лампочка на стене, загорелась на короткий миг ярче и лопнула. От громкого хлопка Егоров подскочил на месте. Стекло осыпалось мелкими осколками на пол, в полной темноте. Сердце застучало в груди капитана бешеным ритмом. Он не особо боялся темноты, однако сейчас, в жуткой лаборатории, где впереди неизвестно что, к голове волнами подкатывала паника.

Часто задышав носом, долговец спешно похлопал себя по карманам разгрузки. Мозг как назло начал вырисовывать в темноте чьи-то фигуры и настойчиво вселял чувство постороннего присутствия. Вытаскивая из левого кармана длинную зажигалку, Егоров успокаивал сам себя шёпотом, что ему лишь чудится. Щёлкнув колёсиком, мужчина зажёг яркий тёплый огонёк. Дышать сразу стало легче, и чувство слежки уменьшилось в разы. Но снова встал вопрос, что делать дальше? Идти вперёд или вернуться?

Егоров осторожно покрутился, так, чтобы случайно не потушить пламя. Неосознанно отступил назад, от прохода в коридор. Тело само отводило его от опасности, и капитан всё больше склонялся к позорному побегу. Сделав еще несколько шагов, Егоров ощупал рацию на поясе. Наверное, сейчас самое время связаться со своими парнями и… попросить у них совета. Или же нет, гордость важнее? Ведь после этого Жаров начнёт смотреть на него свысока и позволит себе язвить. Вот, мол, Серёга испугался темноты, бросил Алиева умирать! Он же настоящий трус, а не капитан!..

— Капитан?..

Сердце совершило в груди Егорова фортель. Из темного коридора он отчетливо услышал чей-то слабый голос. Отступив еще на шаг назад, мужчина убрал руку от рации, положил её на «Протекту». Направил её вперёд, готовясь в любой момент вдавить до боли в пальце на спусковой крючок. Чернота в проходе дёрнулась, отделила от себя комок. С выступившим холодным потом Егоров услышал неловкие шаги по ступенькам. Вытянув руку с зажигалкой вперёд, он пытался высветить вероятного противника. В ушах лишь стук своего сердца, никакого писка, какой бывает при атаке контролёра. Помогает ли «Авалон» с таблетками? Или это совсем не контролёр? Сутулая фигура вышла к свету, содрогаясь всем телом. Егоров беззвучно приоткрыл рот, едва не выронив зажигалку из задрожавших от ужаса пальцев. Из коридора к нему вышла Елена. В грязной разорванной одежде, белая как полотно. Из дыр в костюме свисала кожа клочками, левое колено содрано до кости, кровь залила всю ногу, намочив штанину. Правая рука явно сломана в локтевом суставе, и девушка придерживала её более здоровой. Волосы слиплись, испачкались в крови из открытой раны на голове. Лена сделала осторожный шаг вперёд, к капитану.

— Помоги… Серёжа… — просипела она еле слышно. Щёки её блестели от дорожек слёз, глаза со слепым ужасом смотрели на мужчину. — Больно… Спаси меня!..

Сделав еще шаг назад, Сергей наступил на свой же брошенный болт. Вздрогнул, опустил взгляд на секунду вниз, поднял его обратно на Лену. Та медленно приближалась, неловко переставляя трясущиеся ноги. Егоров отчетливо слышал хруст повреждённой кости.

— Помоги мне… — всхлипнула Зимина, так что ноющее сердце долговца больно дрогнуло. Ему хотелось броситься к младшей по званию, бережно обнять её и утешить. Вынести из проклятых подземелий в безопасное место, как в тот раз, в логове кровососов. Но холодный разум повторял Егорову — это не Лена. Она не может быть здесь! За такой короткий промежуток времени, меньше, чем за час, она не могла оказаться здесь! Не могла получить такие страшные раны! Это всё иллюзия, игры контролёра. Он вытянул наружу самый ужасный страх капитана «Долга»…

— Ты не Лена, — хрипло, не узнав своего голоса, произнёс Егоров, — ты грязный обман… Пошёл вон!

— Серёжа… — иллюзия не отступала, неспешно приближаясь к капитану. Посмела вытянуть вперед руку, моля о помощи. Боль в сердце капитана начинала сменяться злостью. Мерзкая фальшивка игралась с его чувствами, пыталась завлечь видом израненной девушки.

— Тварь… — скрежетнув зубами, Егоров направил на сержанта дуло «Протекты», — последнее предупреждение! Уйди, или убью!

— Серёжа, это же я!.. — поддельная Зимина не думала отступать, практически рыдал в голос, — помоги!..

Капитан закрыл глаза и вдавил на спусковой крючок. Дробовик выстрелил один раз, от его грохота не спасли и наушники на голове. Узкий зал увеличивал громкость выстрела. В ушах противно зазвенело, но Егоров чётко слышал хрип иллюзии и падение на пол. Возня на полу, булькающий кашель… Капитан боялся открыть глаза и увидеть корчащуюся Лену с отчаянным непонимающим взглядом. Контролёр держался до последнего, пытался сломить долговца. Всё же Егоров решился посмотреть, когда помимо предсмертных хрипов разобрал слова, зовущие его.