Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников - ЦК ВСРП ЦК ВСРП

В опровержение вражеских слухов нужно сказать, что Пала Малетера арестовали венгерские власти, а не советские воинские части. Приказ об его аресте Революционное Рабоче-Крестьянское Правительство отдало не потому, что он хотел вести переговоры с командующим советскими воинскими частями, а потому, что он нарушил присягу, стал предателем и руководил вооруженным нападением против народно-демократического государственного строя.

Доказательством этого служит то обстоятельство, что Ференц Эрдеи, который вместе с Палом Малетером посетил советское командование, не был подвергнут судебному преследованию и в настоящее время занимает важный общественный пост – является генеральным секретарем Венгерской Академии наук. Не был подвергнут судебному преследованию и полковник Миклош Сюч, сопровождавший Малетера.

Об обстоятельствах предательства Малетера бывший полковник Янош Мечери в своих свидетельских показаниях заявил следующее:

«…25 октября Малетер, по указанию министра, отправился с пятью танками из моей части в казарму «Килиан», чтобы занять ее, так как там уже были мятежники. Позже из разговора с разными офицерами я узнал, что Малетер в казарме «Килиан» пришел к соглашению с мятежниками и остался там, а позже он стал командиром находившихся там мятежников…»

Выдержка из протокола допроса свидетеля капитана Владимира Мадараса:

«Насколько мне известно, 25 октября утром по указанию тогдашнего министра обороны Иштвана Бата Малетер отправился в казарму «Килиан» с тем, чтобы навести там порядок. Малетер несколько раз звонил в Министерство обороны по телефону, докладывая, что он сражается с мятежниками, поэтому не может лично явиться для доклада. Однако позже выяснилось, что Малетер сражался не против мятежников, а на их стороне.»

Был допрошен также офицер Янош Тари, в танке которого Пал Малетер отправился в казарму «Килиан». Его свидетельское показание гласит:

«С Палом Малетером я познакомился 25 октября 1956 года утром в Будапеште на площади имени Мари Ясаи. Он пришел к нам и приказал командиру полка, майору Ференцу Паллошу, обеспечить ему пять танков, заявив, что от министра обороны он получил указание отправиться с танками в переулок Корвин, ликвидировать там вооруженные группы и захватить переулок. Майор Паллош приказал мне выделить пять танков, командиром которых назначил меня, и отправиться с Малетером.

25 октября во второй половине дня мы из танков несколько раз стреляли по контрреволюционерам, засевшим в переулке Корвин, об этом знал и Малетер. Он приказал прекратить огонь, запретил нам стрелять, приказал нам выйти из танков и направить стволы орудий в обратную сторону. В это же время он приказал вывесить на казарме национальный флаг, приказав вырезать из него герб народной республики. В казарму ворвалось несколько сот вооруженных лиц, они окружили нас и стали выкрикивать фашистские лозунги.

Вопрос: Какая связь была между Малетером и контрреволюционными группами?

Ответ: Связь Малетера с контрреволюционерами настолько углубилась, что уже начиная с 27 октября продовольствие по его приказу доставлялось на грузовиках в казарму «Килиан». Я знаю о том, что однажды к Малетеру пришла вооруженная группа, которая принесла требования, состоявшие из 16 пунктов. Они были утверждены Малетером, он был согласен с ними и даже дополнил некоторые его части. Требований я не помню точно, я помню лишь, что среди них было требование незамедлительного вывода советских войск, введения многопартийной системы и много других требований, касавшихся армии».

Начиная с 29 октября, при Малетере находилось шесть вооруженных контрреволюционеров в качестве его телохранителей. 30 октября контрреволюционеры из переулка Корвин, принимавшие участие в вооруженном штурме здания горкома партии на площади Кезтаршашаг и совершавшие там террористические действия, доложили об этом Малетеру, который с одобрением принял доклад к сведению и похвалил убийц-террористов: «хорошо, спасибо, вы славные парни!»

Группа Имре Надя сочла Малетера достойным для выдвижения на все более и более высокие посты. То, чего на протяжении нескольких дней требовала радиостанция «Свободная Европа», свершилось: 2 ноября Пал Малетер получил звание генерал-майора, 3 же ноября, о чем выше уже говорилось, – он стал членом узкого кабинета, заняв пост министра обороны.

3 ноября датировано представление, подписанное министром обороны Палом Малетером и утвержденное подписью Имре Надя, которая видна в левом нижнем углу документа:

Представление

Совету Министров Венгерской Народной Республики В связи с передачей пограничных войск из компетенции Министерства внутренних дел в компетенцию министра обороны предлагаю принять следующее решение:

Проект решения

«Постановление Совета Министров Венгерской Народной Республики № …

Совет Министров Венгерской Народной Республики с 3 ноября 1956 года подчиняет пограничные войска Венгерской Народной Республики министру обороны.

Министру обороны пересмотреть структуру пограничных войск и своей властью осуществить необходимые изменения».

Совета Министров в это время уже не было, более того, нет никаких следов, которые говорили бы о том, что это представление было обсуждено и принято хотя бы на заседании кабинета. Имре Надь видел его, подписал и предоставил свободу действий главарю мятежников Палу Малетеру, назначенному министром обороны, чтобы он «своей властью осуществил необходимые изменения».

Атмосфера, систематически создававшаяся в Министерстве обороны и вообще в армии, дала возможность бывшим хортистским офицерам отбросить маскировку, открыто явиться в министерство и занять важные посты.

По приказу Белы Кирая 1 ноября была создана так называемая комиссия по реабилитации, в состав которой входили сам Кирай, а также бывшие хортистские офицеры Керекеш и Жилински. Число заявлений за несколько дней превысило 500, в том числе 300 человек подали свои заявления в письменном виде.

Достаточно упомянуть лишь некоторых из числа подавших заявления:

Капитан запаса Деже Надь, окончивший Академию Людовика, за военное преступление был приговорен к восьми годам тюремного заключения, освобожден в 1956 году.

Ласло Вида был интернирован за участие в заговоре.

Бывший генерал-майор Шандор Балли просил о реабилитации в качестве представителя временного правления Независимой партии мелких хозяев. Он был реабилитирован и принят в штат Министерства обороны.

Заявление о реабилитации подал также и генерал-лейтенант Пал Алмаши; его назначили на пост начальника организационного и мобилизационного управления армии. Свои услуги предложил и генерал-лейтенант Ласло Кути, который за военные преступления был приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения и освобожден участниками мятежа.

При участии Белы Кирая, Пала Малетера и их сообщников в Министерстве обороны был создан «революционный военный совет». «Революционный военный совет» организовывал и направлял деятельность по удалению из Генерального штаба армии «ненадежных» офицеров, дезорганизовал армию, подорвал ее дисциплину, чтобы против контрреволюционеров не могла выступить организованная сила. По его требованию под маской «социалистического демократизма» был издан приказ о немедленном избрании «революционных военных советов» во всех армейских органах и учреждениях, в штабах соединений и частей (полках, отдельных батальонах).

31 октября 1956 года делегаты «революционных военных советов» армии, «революционных комитетов» полиции и вооруженных мятежников «избрали» верховный руководящий орган вооруженных сил – «революционный комитет обороны Венгерской Республики». Этот орган, который открыто, даже в своем названии порвал с народной демократией, с народной республикой, издал воззвание о своем создании и требованиях, и это воззвание было разослано всем соединениям, передано по радио и опубликовано в печати. Один из пунктов требований был направлен на денонсирование Варшавского договора.

Таким образом, хортистских офицеров, фашистов вернули на их старые должности и выдвинули, дав им чины; их и главарей контрреволюционеров вовлекли во вновь созданные «революционные комитеты» полиции и армии; и эти «революционные комитеты» по радио и на страницах газет требовали осуществления другого важнейшего плана группы Имре Надя – выхода из Варшавского договора.

В отношении подробностей собрания, проведенного в казарме «Килиан» 31 октября, защитник Пала Малетера задал Миклошу Гимешу ряд вопросов. Отвечая на них, Гимеш рассказал:

«31 октября я присутствовал на собрании в казарме «Килиан», но активного участия в нем не принимал. Действительно, там было одно выступление против Малетера. Собрание открыл Малетер, после него говорил Бела Кирай, потом выступали другие, в том числе неизвестный мне растрепанный мужчина в кожаном пальто, который говорил необыкновенно хриплым голосом. Он сделал выпад против Малетера за то, что Малетер дал пощечину одному повстанцу из переулка Корвин и отнял у него автомат или, как сказал этот мужчина, гитару. Тогда Малетер сказал, что в кармане корвиновца, которому он дал пощечину, были найдены женские серьги, и пусть он радуется, что отделался так легко. Потом он спросил что-то вроде того, достаточно ли этого объяснения. И после этого они пожали друг другу руки.