Музыкофилия: сказки о музыке и мозге. - Оливер Сакс

(*Тиннитус иногда предшествует или сопутствует музыкальным галлюцинациям, но часто так же проявляется как самостоятельный симптом. Иногда он имеет чистый тон, в случае с Гордоном Б., он звучал как высокая нота фа; чаще всего он похож на шипение или звон. Сперва Гордон принимал звон/свит/шипение в ушах за внешние звуки.

Когда несколько лет назад я услышал тиннитус, я подумал, что это пар выходит из радиатора, и лишь когда этот шум «последовал» за мной на улицу, я понял, что звук генерируется моим мозгом. Тиннитус, как и музыкальные галлюцинации, иногда может достичь такой громкости, что пациенту станет трудно слышать голоса людей.*)

«На следующий день, – писал он, – скрежет заменила музыка; и с тех пор она играет в моей голове 24 часа в сутки, словно нескончаемый CD… все остальные звуки, – скрежет, тиннитус, – исчезли». *

(*В случае с Гордоном, как и в случае с Шерил С., музыке предшествовали механические шумы. Пытался ли мозг наложить какой-то порядок на хаотические звуки? Нечто подобное произошло с Майклом Хоростом, когда, в течение нескольких часов, он из слабослышащего человека превратился в полностью глухого – и вместе с этим у него начались музыкальные галлюцинации. В своей книге «Обновление» он описывает ситуацию, когда каждый его день начинался с шума и заканчивался музыкой:

Странно, но я не жил в полной тишине, как ожидалось. По меньшей мере, это было бы мне привычно, поскольку я всегда мог снять слуховой аппарат и ощутить практически полную тишину. Теперь я слышал то грохот речного потока, то рёв реактивного двигателя, то гул ресторана с тысячей посетителей, которые говорили все разом. Это был бесконечный и подавляющий звук. Но были и утешительные моменты. К вечеру бормотание и звон колоколов стихали. Они становились величественными, звонкими и глубокими. Я словно слышал огромный орган, играющий медленную и плавную мелодию панихиды без ритма и размерности, полную торжественного величия… это было похоже на панихиду по моему умирающему слуху. Но, даже умирая, мой слух позаботился о том, чтобы на его похоронах звучала восхитительная музыка *)

В большинстве своем эти галлюцинации не более чем «музыкальные обои, бессмысленные музыкальные фразы и фрагменты». Но иногда в их основе лежит музыка, которую он изучает в данный момент, и галлюцинации творчески видоизменяют её – скрипичное соло Баха может превратиться в "иллюзорную музыку в исполнении восхитительного оркестра, и когда это происходит, оркестр одну за другой играет вариации на тему этого произведения". «Мои галлюцинации, - подчеркнул Гордон, - охватывают весь спектр настроений и эмоций… их ритмическая структура напрямую зависит от моего настроения. Если я расслаблен… то в голове у меня играет очень нежная и сдержанная музыка… в течение дня она может стать громкой и безжалостной, с настойчивым барабанным боем на заднем плане».

Глава 6-2. Музыкальные галлюцинации.

Другие, немузыкальные звуки могут влиять на содержание музыкальных галлюцинаций: «всякий раз, когда я стригу газон, например, в голове моей начинает играть мотив который, как я понял, возникает только тогда, когда работает газонокосилка… и для меня очевидно, что гул газонокосилки заставляет мой мозг выбрать именно эту композицию». Иногда же, прочитав название песни, Гордон тут же начинает слышать ее в своей голове.

В другом письме он написал: «мой мозг создает мелодии, которые часами настойчиво мучают мое сознание, даже в те моменты, когда я играю на скрипке». Это признание заинтриговало меня, оно было ярким примером того, как два разных процесса – сознательная игра на музыкальном инструменте и автономная музыкальная галлюцинация – могут происходить одновременно. Тот факт, что Гордон мог продолжать играть и даже выступать, несмотря на галлюцинации, не может не вызывать восхищения – это триумф воли и концентрации. Причем играл он так хорошо, что, по его собственному признанию его жена-виолончелистка даже не заметила, что у него есть какие-то проблемы"Возможно, - писал он, - галлюцинации стихают, если я концентрируюсь на том, что играю в настоящий момент". Но в другой менее напряженной ситуации, например, при посещении концерта, музыка в его голове играла так же громко, как настоящая. «После этого я перестал посещать концерты».

Как и некоторые другие мои пациенты, он обнаружил, что хотя и не в силах остановить музыкальные галлюцинации, он часто может изменить их:

«Я могу изменить музыку усилием воли, просто подумав о другой композиции, после чего в течение нескольких секунд в голове моей заиграют сразу несколько мелодий, а потом одна из них, та, о которой я подумал, вытеснит все остальные».

Это галлюцинаторное исполнение, заметил он, всегда идеально по точности и чистоте звука, в нем не бывает тех искажений, которые создают мои собственные уши».*

(*Одна из моих пациенток в доме престарелых, Маргарет Х., несколько лет страдала от проблем со слухом – тяжёлая степень глухоты правого уха и умеренная степень глухоты левого, обе прогрессирующие. Ее жалобы, тем не менее, были связаны не столько с потерей слуха сколько с " ректрутментом" – преувеличенной и аномальной чувствительности к звукам. Она жаловалась на неприятный акцент, который делает некоторые голоса почти невыносимыми». Годом позже она рассказала мне: "Я хожу в церковь, но звуки органа и пение становятся все громче и громче в моей голове, они нарастают как снежный ком, и в какой-то момент становятся нестерпимыми".

Она начала носить беруши; от слухового аппарата она отказалась, чувствуя, что он только усилит неприятные ощущения и искажения звуков. Маргарет Х. никогда не страдала от музыкальных галлюцинаций, и вдруг однажды, через пять лет после описанных событий, она проснулась и услышала голос, поющий припев песни “My Darling Clementine” снова и снова и снова. «Это была милая, мягкая мелодия, которая потом вдруг взвилась, стала громкой, джазовой, шумной, и совсем не нежной Поначалу она мне даже нравилась, но потом стала грубой и растеряла мелодичность». В течение следующих двух дней она была уверена, что отец О’Брайан, пациент в палате по соседству, постоянно слушает старую запись Фрэнка Синатры.

Галлюцинации миссис Х. по своим свойствам были похожи на ее ранние слуховые расстройства – возрастающая интенсивность, искажения, дискомфорт. И в этом смысле она не похожа на Гордона Б. и других людей, чьи случаи я уже описал, ведь в их галлюцинациях не было искажений (хотя они и могли слышать искажения при прослушивании реальной музыки)*

Пытаясь объяснить свои галлюцинации, Гордон писал, что перед концертами он замечал за собой, что мысленно повторяет те пассажи, которые только что проработал, на случай, если ему удастся найти более удобную аппликатуру или улучшить смычковую технику, и эти различные варианты воображаемого исполнения могли вызвать музыку, звучащую снова и снова в его голове. И теперь он задавался вопросом: могли ли эти навязчивые мысленные репетиции стать причиной галлюцинаций. Но он чувствовал, что между его воображаемыми репетициями и музыкальными галлюцинациями есть принципиальная разница.

Гордон консультировался у нескольких неврологов Его обследовали с помощью магнитно-резонансной и компьютерной томографии, а также провели круглосуточный мониторинг ЭЭГ, но результаты этих обследований оказались в норме. От галлюцинаций его не избавили ни слуховой аппарат (хотя он сильно улучшил его слух), ни акупунктура, ни лекарства, включая Клоназепам, Рисперидон и Стелазин. Его музыкальные галлюцинации все так же не давали ему спать по ночам

«У вас есть какие-нибудь идеи?» - спросил он у меня в одном из писем. Я предложил ему поговорить со своим лечащим врачом насчет Кветиапина, лекарства, которое помогло некоторым пациентам. И через несколько дней он написал мне письмо, в котором был очень взволнован:

Я хочу, чтобы вы знали: на четвертую ночь после того, как я стал принимать лекарство, примерно в три утра, я пролежал в постели уже два часа без всякой музыки в голове! Это было невероятно – это первый за четыре года прорыв. Хотя музыка и вернулась на следующий день, в целом она звучала более сдержанно. Это вселяет надежду.

Через год Гордон написал мне, что до сих пор принимает небольшие дозы Кветиапина перед тем, как лечь в постель; громкость музыкальных галлюцинаций снижается, и он может спать. Он не принимает Кветиапин днем – лекарство лекарство вызывает сонливость – и при этом он продолжает практиковаться на скрипке несмотря на галлюцинации. "Полагаю, - заключил он, - теперь можно сказать, что я научился жить с ними".