Дневник на итальянском (СИ) - Харрис Элиза

— А ты, оказывается, можешь быть нормальным. — подскочив ко мне, поравнялась со мной девчонка.

— Чего о тебе не скажешь. — фыркнул я без особой любезности, на что Эрика закатила глаза.

— О-ке-е-й! — подняла она ладони вверх, разворачиваясь ко мне лицом. Подозрительно улыбнувшись, она шагала спиной назад, присматриваясь к телефону у меня в руках. — Забираю свои слова обратно. Ты — псих!

Не успел, я и моргнуть, как её ловкая рука выхватила с моей ладони айфон, а сама девчонка, как ребёнок рванула по коридору вперед. Точно не все дома.

Мне совершенно не нужен был телефон в тот момент, и плевать я хотел, если она прочет одну из переписок или пороется в галерее (может, узнала бы что-то, что уже надо знать в ее возрасте), но что-то в ее поведении и открытой улыбке заставило меня повестись.

Мы как малолетние психопаты носились по коридорам школы, где разносился её заразительный смех и мои недовольные вздохи. В тот же вечер, вернувшись домой, я проклинал все живое за происходящее и не понимал какого черта вообще творил.

Но то, как её забавляла эта ситуация, заставляло улыбаться вместе с ней. В тот момент сводная казалась беззаботным ребёнком, который, наконец, вырвался на волю. Как будто долгое время она не позволяла себе этого сделать. Она опустила все принципы и правила, которым придерживалась рядом со мной, довольствуясь обычным догонялкам в коридорах старшей школы. По утрам сидит на крыше, днём прованивает комнату своей «японской сакурой», а сейчас, ни на что не обращая внимание, носится по пустым комнатам, хитро улыбаясь.

Чокнутая. Безбашенная. Совершенно не в моем вкусе.

Глава 8

Way Down We Go — Kaleo

Эрика

Вернувшись к полудню домой, с Джеймсом мы больше не пересекались. Я вернулась в свою комнату, а он, кажется, так и остался во дворе. Признавать при нём, что сегодняшний день, на удивление, мне принёс удовольствие, я не стала, но отметила это в своём дневнике. То, как легко я себя чувствовала, не обращая внимания на осуждающие взгляды и приличия, создавало чувство невероятной свободы и того момента, когда я была ребёнком. Когда мы были все вместе. Этого чувства я не испытывала давно. Как бы не хотелось принимать этого факта, но с Джеймсом я впервые почувствовала себя, словно дома. В нашей большой уютной гостиной в канун Рождества, когда мама с папой счастливо улыбаются, я уже доедаю конфеты, которые должна была получить только к полуночи, а он…так по-доброму и родному смеясь, издевается. Как Джеймс сегодня.

По лицу потекли первые непрошенные слезы, а на губах застыла улыбка, вызванная воспоминаниями.

Мама написала сообщение, что вернётся к пяти, поэтому имея пару часов перед поездкой по магазином в запасе, я прошла в мастерскую, распахнув все окна настежь. Свежий воздух тут же ворвался, наполняя светлую комнату живостью. Глядя на эскизы, которые я разместила по всей стене, скорее захотелось завладеть тканями, и просидеть полночи за реализацией дизайнов. Наверное, от одной лишь мысли об этом, тело расцветало, как свежий цветок, сезон которого наступил раньше прежнего. Я обожала то, чем занималась. Уже несколько лет я пыталась собрать портфолио с эскизами для поступления в университет и до сих пор считала их правильными, подходящими по всем меркам и критериям, продолжая дорабатывать. Мне было это по истине важно. Поступление в университет мечты было самой масштабной целью, что была в моей жизни. И отказываться от нее я ни за что не собиралась.

Схватив со стола дневник, я плюхнулась на диван у окна, мысленно прикидывая, что произошло за полдня. Как обычно, не вдаваясь в раздумья, я писала всё, что приходило в голову. А если быть точной, как говорил папа: пиши всё, что идёт от сердца.

Возможно, год здесь не будет настолько ужасным, как я представляла себе. Приехав сюда только ради мамы, я вполне возможно, смогу завести новые знакомства, не оставаясь в полном одиночестве, если осмелюсь перевернуть жизнь на чистый лист и подпустить к себе новых людей. И даже, вполне возможно, мы неплохо поладим со сводным. Конечно, я всё ещё скучаю за девочками, с которыми провела большую часть жизни, но обратного билета не было. Пока не было. Мне придётся свыкнуться в доме отчима, перетерпеть год и вернуться домой после школы, вдыхая полной грудью жизнь.

Третья часть портфолио на поступление у меня была готово, за оставшееся время я доработаю то, что не успела сделать за предыдущие годы. Как бы мне не было непривычно в чужом доме, Кристиан, кажется, действительно хороший человек. И маму любит. А это, пожалуй, единственное, что меня волнует. Благодаря мастерской, которую он мне обустроил, я смогу полностью погрузиться в эскизы и работы, которые планирую воплотить в жизнь. Так и время будет идти незаметнее. Так и год пройдет незаметно…

Единственное, что не давало мне покоя — сводный брат. Как бы не съеживался желудок при упоминании последнего слова, от мамы я слышу это куда чаще. К тому же, если он назло кличет меня сестрёнкой, я вполне могу позволить фантазии разгуляться, придумав ему заманчивое прозвище. Пускай, утром он повёл себя, как последний подонок, откликаясь гнусными словами об отношениях его отца и моей матери, я просто не обращала на него внимание. Решение держаться друг от друга подальше было бы самым разумным в нашей ситуации.

К тому же, когда я стала новенькой, а Джеймс, судя по всему, звезда парада, местная знаменитость, типичный брутальный плохой парень, держащий школу при себе, или как ещё его называют, нам лучше не заявлять о «родственных связях». Меня ужасно раздражает его самоуверенное поведение и отношение к окружающим, а ему, видимо, не нравлюсь я. Не удивительно. Этот красавец безмозглый не понравился мне ещё при первом же знакомстве, отдавив в танце все пальцы. И если изначально причина раздражения была в неуклюжести парня, сейчас я слишком хорошо раскусила его сущность. Эти два дня, проведенные с ним под одной крыше раскрыли Джеймса в полной красе, выставляя напоказ все минусы и плюсы. Хотя, если подумать, плюсов-то у сводного я ещё не наблюдала. Естественно, кроме привлекательной для девчонок внешности, которая меня никак не впечатляет!

Даже сегодня, решив расслабиться и впервые за последнее время почувствовать себя свободно, он отпускал свои неуместные шуточки, замечания моему «детскому» поведению и его вечная привычка — закатывать глаза. Раздражает! Если от прекрасного чувства влюблённости у девушек бабочки в животе, то глядя на Джеймса, от раздражения, у меня каждый раз проезжает колона танков, давя своими гусеницами всех бабочек. И нет, я не подпускаю мысли, что он может мне понравиться. Слишком хорошо я знакома с реальностью: мы не в кино, а в реальной жизни в подобную чепуху я не верю. Хоть история родителей мне нравится куда больше любых романов и фильмов, я считаю её красивой и нереальной — они всё же стали исключением.

Все последние записи сопровождаются непосредственно Джеймсом, что порядком надоело. Наверное, высказывать, а точнее выписывать здесь свои эмоции своего рода терапия, но лекарство от безмозглых сводных ещё вряд ли придумали. Как бы то ни было, жизнь в новом месте не кажется мне невыносимой. Мысль, что остаётся подождать всего год, придаёт сил и мешок терпения.

P.s. В моём случае, запастись успокоительным и дополнительными нервишками, когда чокнутый сводный братец врывается в комнату, чтобы принять душ, не помешает.

Закончив с мыслями на сегодня, я ещё какое-то время провела в мастерской, а ближе к нужному времени стала собираться. Пять часов на удивление наступило слишком быстро и я, готовая, как на парад, всё ещё стесняясь смотреть маме в глаза после утренней выходки Джеймса, поздоровавшись с Кристианом в гостиной, протиснулась в машину к маме. Расположившись, как обычно, на заднем сиденье, я пристегнула ремни безопасности и спешно уткнулась в мобильник. По дороге с мамой мы перекинулись парой незначительных фраз о новой школе, она снова завела пластинку «какой Джеймс хороший мальчик», а я, пропуская мимо ушей всё, что касалось парня, листала бездумно ленту инстаграмма.