Эксперт № 05 (2014) - Эксперт Эксперт

— Вы зарабатываете на высоких ценах на органические продукты питания?

— Да, прибыльность наших продуктов выше, чем тех, что изготовлены индустриальным способом. Стоимость органических продуктов в нашей стране может быть вдвое выше, потому что находится лишь на начальном этапе развития. Например, мы продаем пол-литра молока за 65 рублей, в Угличе — за 45 рублей, 200–250-граммовые баночки сметаны и творога стоят в магазине около 100 рублей. На Западе рынок более конкурентный, поэтому органическая еда стоит лишь на 20–30 процентов дороже, чем стандартная.

Имея такой уровень цен, сразу становишься независимым от государственной поддержки, потому что в индустриальном хозяйстве, если получил субсидию, значит, прибыльный, а если не получил, то моментально вылетел.

Кроме того, органическое сельское хозяйство является более стабильным, чем индустриальное. Колебания цен на нашу продукцию намного меньше. Допустим, когда до вступления в ВТО отечественные рынки были закрыты, то промышленное свиноводство имело прибыльность по 40 процентов, а с открытым рынком оно первые полгода работало с нулевой маржей. Сейчас российские промпредприятия работают примерно с 10–15-процентной маржей. В органике же мы, к примеру, развиваем два направления — молочное и мясное, их рентабельность составляет до 40 процентов.

Органическое молоко сохраняет вкус парного

Фото: Олеся Тарасова

— А в розничные сети с вашими органическими продуктами трудно попасть?

— У нас не такие большие объемы, чтобы нам было трудно. Мы со своим объемом продаж в 20 миллионов долларов — песчинка по сравнению с индустриальными производителями. Да мы и не хотим гнаться за количеством в ущерб качеству. Например, мы не планируем поставлять продукцию в гипермаркеты. Мы начинали продавать свои товары в Угличе с тонаров — это такие мини-магазины на колесах. Потом стали поставлять свою продукцию в рестораны. В Москве у нас есть три собственных магазина — «Углече Поле. Органик маркет». Сейчас мы в основном реализуем свою продукцию через премиальные торговые сети. В сбыте ориентируемся на Московский регион — по уровню развития рынка он уже сейчас сопоставим с западными странами. Мы для себя решаем следующую задачу: наши хозяйства должны быть достаточно далеко от Москвы, чтобы не подвергаться загрязнению мегаполиса, но при этом достаточно близко, чтобы производить продукцию вечером, а утром ее можно было уже купить в магазине. Мы этого достигли: Углич находится в 220 км от Москвы, машина оттуда до магазинов идет 3–3,5 часа.

— Есть мнение, что органическая продукция не для всех, ее покупают три категории граждан: обеспеченные люди, те, кто озабочен своим здоровьем, и родители маленьких детей.

— Не совсем так. Мы видим спрос со стороны просвещенных людей. Среди наших покупателей много студентов. Те люди, которые задумались, что же они едят и пьют. Есть и другая причина спроса. Сейчас многие берут нашу продукцию не потому, что они приверженцы органического стиля, а потому, что наши молочные и мясные продукты оказались для них наиболее вкусными.

Органика для северных территорий

— Сегодня на рынке органичесгкого сельского хозяйства работает два типа предпринимателей: крупные руководители, как вы, для кого это дополнительный бизнес и своего рода отдушина, а также совсем мелкие сельхозпроизводители, кто занимается органикой больше от безысходности. Каких компаний все-таки больше?

— Органикой у нас вообще мало кто сейчас занимается, только энтузиасты. Но я считаю, что в нашей стране настоящим органическим производством могут заниматься только крупные хозяйства. Объясню почему. На Западе органический производитель может быть маленьким: если не хватает кормов, можно купить органическую кукурузу, дать ее своим органическим курицам, чтобы они снесли органические яйца. У нас таких рынков и такой кооперации нет, поэтому требуется самому создавать полный производственный цикл. Иначе, как только вы отправляетесь на завод покупать обычный комбикорм, ваша продукция перестает быть органической.

Следующий момент — где производить. Органическим сельским хозяйством можно заниматься не везде. Если вы работаете на южных землях, в Краснодарском или Ставропольском крае, то вам выгоднее быть индустриальным сельхозпроизводителем. Во-первых, очень высокая урожайность. Во-вторых, там огромное количество вредителей, и если их не залить химией, то они съедят весь урожай. Если же вы находитесь, как наше предприятие, в центральной части России или на любых северных территориях, где производительность ниже, но меньше вредителей, то органическую продукцию выпускать более естественно.

Знаете, когда я только начал работать в сельском хозяйстве, то столкнулся со следующей проблемой: с теми, кто всю жизнь проработал в этой отрасли, сотрудничать крайне сложно. С одной стороны, нам как компании повезло. У нас в Угличе работают квалифицированные кадры. С советских времен там остались НИИ маслоделия и сыроделия, фабрика и завод по производству сыров. Есть определенная история и люди, которые умеют варить сыр, делать кефир и проч.

Вместе с тем, когда мы встречались с бывшими колхозниками, руководителями на местах, пытались заразить их своей идеей органического сельского хозяйства, то многие не видели разницы между нами и типичным индустриальным производством. Многие искренне не понимали, почему на наших фермах нельзя, чтобы из трактора масло капало на землю. Или почему мы не используем гормоны роста. Раньше какой-нибудь завфермой шел по коровнику и «на глазок» ставил уколы, «чтобы мастита не было», — потому что его когда-то так научили. При этом он даже не задумывался, что некоторым животным совсем не обязательно делать такие прививки. Поменять менталитет очень сложно, люди не понимают, зачем это надо.

— И как вы стимулируете работников?

— Все методы хороши. Мы не закупаем ненужные ветпрепараты, даже если кто и захочет уколоть корову по старинке, то нечем будет. У нас разработана целая система учета и контроля. Про экологию рассказываем, про разные инновации. Все от конкретных людей зависит, но ведь сельское хозяйство — это не полет на Марс, здесь важно честное, заботливое отношение к своему делу. Постепенно все привыкают, а еще пробуют новую продукцию и понимают, в чем разница.        

Пиар-ход или востребованный продукт?

Мнения экспертного сообщества относительно органического сельского хозяйства расходятся. Спор идет с участием всех сторон: Минсельхоза, самих участников органического рынка — например, Союза органического земледелия (СОЗ) и Национального органического союза (НОС); «АгриВолга» входит во второй из указанных союзов.

section class="box-today"

Сюжеты

Экология:

Пекин ушел в туман

Восстанавливая равновесие

/section section class="tags"

Теги

Экология

Сельская жизнь

Агропром

/section

В настоящее время идет обсуждение законопроекта по органическому земледелию (рассматривается уже третий его вариант). Пока в отсутствие федерального законодательства компании никак не могут доказать свою «органичность», некоторые из них проходят сертификацию на Западе. Дискуссия главным образом разворачивается вокруг терминологии: что считать органикой, делать ли сертификацию обязательной или добровольной, нужно ли адаптировать российское законодательство к европейскому, для того чтобы в дальнейшем производители могли выходить на экспорт. Но самая животрепещущая тема — можно ли сделать производство органических продуктов массовым, и насколько это дорого? Вот мнения двух экспертов:

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Яков Любоведский , исполнительный директор Союза органического земледелия (объединяет мелких производителей):

— Крупные производители пытаются сказать, что если у мелких и средних фермеров нет денег и современных технологий, то те не смогут производить чистую продукцию. Однако во всем мире все ровно наоборот. Изначально органика появилась не как экологическое движение, а как одна из форм развития сельского хозяйства, причем от нищеты. На Западе в 1950–1960 годах, когда активно развивалось интенсивное сельское хозяйство, целый ряд мелких фермеров не могли себе позволить приобрести химические удобрения. Чтобы выжить, небольшие хозяйства объединялись в кооперативы и вводили для своих членов единые правила: совсем не использовать химию. К примеру, так появились немецкие кооперативы Bioland Demetra, а вообще в Германии кооперативы объединяют 98 процентов фермеров, без их мнения не принимается ни один закон.