Слабо в меня влюбиться? - Кэрри Прай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты сказал, что вас ничего не связывает!
– Так и есть, – отвечаю я, не успев одуматься.
– Значит, невзрачная соседка – твоя девушка?! – выдаёт Куницина, сдабривая конфликт огромной ложкой дёгтя. – Я знала, что все парни лжецы! И ты прав, Ян, этот вечер запомнится мне надолго, – бросает она, перед тем как скрыться в толпе.
Спокойствие, Ян. Только спокойствие.
Игнорируя протест Аристова, хватаю Леру за рукав, насильно отвожу её в сторону и прижимаю к стене.
– Что за чушь я только что услышал?
– О том, что я невзрачная соседка? – словесно отбивается она. – Ну не знаю. Тебе больше об этом известно.
– Я серьёзно, Лера. Что ты наплела Аристову?
– Не твоё дело. Я ведь не спрашиваю тебя, о чём ты шушукаешься с Кунициной.
Даже в тусклом свете подмечаю блеск обиды в глазах, и решаю отпустить подругу. Мне хочется её обнять и придушить одновременно.
Ещё несколько дней назад мы не могли предположить, что так сильно заиграемся. Но там, где нет правил – нет места для клавиши «стоп».
– Ты признаешься Аристову в своей лжи и переубедишь Агату, – спокойно проговариваю я, поправляя рубашку. – И мне плевать, как ты это сделаешь.
– С чего вдруг мне помогать тебе и тем самым подставлять себя?
– Потому что это моё желание, Лера, – бросаю сухо. – И лучше бы тебе согласиться, иначе я загадаю то, что навсегда разрушит вашу мнимую дружбу с Аристовым.
— Муфлон ты, Льдов! — рявкает Лера, наливаясь сердитой краснотой. Слишком явно не хочет идти на уступки, чем делает ситуацию приятной вдвойне.
— Кто, прости? — намеренно нарываюсь. Её досада услаждает слух и приятно почёсывает подбитое эго.
— Баран упёртый, вот кто! — с незамутнённой гордостью встревает в разговор Аристов.
Надо же, следом прискакал защитничек. Да только не за той.
— Вот, послушай умного человека и запиши себе на лбу, — ехидно подхватывает Бойко.
Поощрённый похвалой Свят сияет ярче стробоскопа. Только хвостом не виляет и то всего лишь за его неимением.
— Изумительное сравнение, достойное поэтов серебряного века, — хмыкаю, всем своим видом показывая равнодушие. Хотя коробит. Не должно, но… Да чёрт его знает! — А теперь с вашего позволения, продолжим. На чём мы там остановились? Ах да. Лера хотела покаяться в позорной слабости придумывать себе несуществующие отношения.
Она с досадой жуёт губы. Свят вообще зависает, словно целое уравнение с семью переменными решает.
— Ян…
— Не оправдывайся, — вдруг вступается Аристов. — Ты честно сказала, что не падкая на болванов. Этого хватит. Пойдём.
— Ты б лучше за Агатой своей пошёл, — напоминаю меланхолично.
— Так она не со мной пришла.
Чёрт подери. В его словах вполне реально звучит недоумение!
— Погодите, давайте мы прямо сейчас все помиримся, — нехотя вздыхает Бойко. Нет, их дуэт мне совершенно не нравится. Особенно телячья покорность, с которой Свят идёт у неё на поводу. И ей это в кайф? Никогда не поверю! Ну точно, лиса, притворяется. Глаза не соврут, а Лера их от меня на миг не отводит. Выразительно так. Будто чего-то добивается… — Ну, что встал? Беги, догоняй именинницу. Ты же не хочешь испортить ей праздник?
Ах, вот оно что. Боится, что я смешаю ей карты. Ладно…
Так даже интересней.
Я шустрой белкой срываюсь следом за Куницыной.
— Еле догнал, — от резвого галопа по морозу у меня сводит горло.
Агата молчит, увлечённо высматривая такси и демонстрируя тотальную незаинтересованность моим присутствием.
— Возвращаемся, — Уверенно беру девушку под руку, не позволяя себя игнорировать. — Мы с Лерой правда друзья. Пошли, внутри убедишься, пока я не околел здесь без верхней одежды.
Куницына вздёргивает свой напудренный носик.
— Ты исчерпал кредит доверия.
Нашла с кем в неприступность играть. Я, между прочим, даже перед бабкой Леркиной не лебезил ни разу. Хотя там косяков на пару жизней хватит. Неужели она думает, что я как Пьеро начну заламывать ручонки и декламировать ванильные стихи? Наивняк. Содрогнувшись от представленной картины, насильно волочу назад капризную девчонку.
— Пошли, пошли. Если кто-то тебя и обманывает, так это Свят. По-твоему, как они здесь оказались? Вдвоём.
Лера и Свят всё там же, с беспечным видом уминают фастфуд. Причём последний только открывает рот, аки безмозглый птенец, а она заботливо скармливает ему хрустящую соломинку.
Ан нет…
Совершив обманный манёвр, несносная обломщица со звонким смехом отправляет картофель себе в рот.
— Так намного вкуснее. Ты так не считаешь? — улыбается ему Лера, отчего на щеках мерзавки появляются две очаровательные ямочки. И губы, блестящие от масла, очень даже ничего. И вообще…
Этому трюку я её научил!
У меня ненадолго пропадает дар речи. Сюр какой-то, Лерка и флиртует! Не с бледным упырём из кино, которым бредила лет с десяти, не с плоским героем комиксов, а с живым, мать его, пацаном! Смех, да и только.
Какого хрена?
Это я принимаю её любой: с токсичным характером, страстью к кричащим цветам, дурацкими шутками и беспардонностью. И то, потому что сам такой. Аристов-то что в ней нашёл?
Да они рядом смотрятся, как представители разных видов!
— Подвиньтесь, романтики фиговы, — разрушаю грубо идиллию.
— Ну что, поговорим? — моментально отзывается Лера с улыбкой голодной акулы, глядя на то, как Агата сходит с лица, и судорожно, будто крепостная перед прилюдной поркой, вцепляется в рукав моей рубашки.
— Говори, конечно, — кромсаю стальным тоном приторный туман её самоуверенности. — Мы слушаем. Ты вроде «чистосердечное» обещала.
— Ну раз все в сборе, чистосердечно признаюсь, что с Яном меня связывает только детская дружба и одна малюсенькая, совершенно безобидная ложь, в которой пришло время вам, ребята, сознаться... — Бойко выдерживает эффектную паузу, наверняка наслаждаясь моим замешательством. — Прошу отнестись с пониманием и, пожалуйста, не судите нас строго… Мы перевелись в середине года. Не так просто, знаете ли, адаптироваться, особенно такому амбициозному парню, как Льдов. Да, Янчик?
Это удар ниже пояса, на который ответить могу лишь убийственным взглядом. В тишине, образовавшейся между сменой треков, отчётливо слышно, как скрипят мои зубы.
Никто за столом не в курсе, как меня выносит это прозвище. Никто, кроме Леры.
«Янчик — в гнезде нежданчик» — под этим лозунгом прошло моё
