Кондуктор, нажми на тормоза - Владимир Колычев

– Лейтенант, для прохождения службы... – в раздумье изрек он. – К нам обычно из училищ не присылают. Значит, не совсем обычный лейтенант... Три звездочки. За что?

– Афганистан.

Радик и сам знал, что в бригаду специального назначения берут уже послуживших и успевших отличиться в деле офицеров. Но ведь он уже девять лет в армии, и боевого опыта у него хватает. Он сам напросился в эту часть, и ему не отказали.

– Где и когда?

– Гардез. Два года – с восемьдесят шестого до самого вывода. Разведрота десантно-штурмовой бригады, на срочной – командиром отделения, на сверхсрочной – старшиной... В Союзе прапорщика получил, затем военное училище...

– После сверхсрочной – военное училище... Это хорошо, значит, служить хочешь.

– Хочу.

– Редкое по нынешним временам качество. А времена неспокойные, скажу тебе. Да сам должен знать. Осетия с Ингушетией, Приднестровье, Абхазия... Чечня опять же, война там идет, оппозиция против Дудаева. Как бы нас туда не кинули. Сам понимаешь, лейтенант, если что, мы в первых рядах пойдем...

– Я все понимаю, – кивнул Радик. – Поэтому я здесь...

– Замечательно...

Командир бригады направил его к командиру третьего батальона. Им оказался тот самый поджарый майор, которого Радик видел в командирской приемной. Высокий лоб с углублением посредине, щетинистые брови, небольшие глубоко посаженные глаза, острый подбородок.

Он также оборвал доклад Радика о прибытии. С широкой улыбкой подал и крепко пожал руку, представился.

– Майор Линьков, Василий Олегович... Прошу!

Он показал Радику на свободный стул. Спросил про ордена, про Афган... Оказалось, что он и сам бывал там же, два года сразу после военного училища.

– Лет тебе сколько? – спросил он у Радика.

– Двадцать семь.

– Совсем большой. Из призывного возраста, считай, вышел... Какие постройки строго ориентированы по сторонам света? – неожиданно и строго спросил он.

Вопрос из курса ориентирования на местности, необходимого разведчику, как волку ноги. Вопрос, может, и сложный для кого-то, но только не для Радика. Он даже немного обиделся.

– Церкви, мечети, синагоги... Алтари христианских церквей обращены на восток, католических костелов – на запад, двери синагог и мечетей обращены к северу...

Радик мог бы продолжать и дальше, но комбат его оборвал.

– Женат? – спросил он.

– Нет.

– Дети?

– Нет.

– Хорошо...

Радик решил, что Линьков закончил экзаменовку, но не тут-то было.

– Боевые характеристики «КПМ-1»? – снова неожиданно спросил он.

– Подрывная машинка «КПМ-1» предназначена для дистанционного приведения в действие взрывных устройств. Дает ток напряжением полторы тысячи вольт, может взрывать до ста последовательно соединенных электродетонаторов, вес – один килограмм шестьсот граммов...

Радик думал, что в этот раз комбат подтвердит правильность его ответа, но тот даже бровью не повел. И снова перевел стрелки разговора на личную тему.

– На сверхсрочную в Афгане зачем остался? Долг-то свой ты на срочной выполнил... Только честно, подзаработать хотел? – доверительно улыбнулся он.

– И подзаработать тоже. У меня брат младший и две сестренки, все в школе тогда учились, а родители не очень зарабатывали. Им помогать нужно было...

– А сейчас нужно?

– Да, в общем-то, нет, – пожал плечами Радик.

Брат и сам уже работает, одна сестра замуж вышла, другую родители содержат... Да и чем он им сейчас поможет? Зарплата прапорщика курам на смех, офицерская чуть побольше, но хватит ее лишь на поддержание штанов.

– Увольняться не собираешься? – как бы между прочим спросил Линьков.

– Это еще зачем? – выразил удивление Радик.

– Воинская служба потеряла престиж, зарплата невысокая, да и с выплатами проблемы... Многие увольняются. Кто фирмы свои создает, кто в охранные структуры идет работать... А кто-то и в бандиты подается...

– Ну, в бандиты я точно не пойду.

– Да тебя туда никто не приглашает, – усмехнулся комбат. – Как раз наоборот, предостерегаю... Профессиональный разведчик-диверсант – это же машина для убийств, а значит, находка для бандитов... Уж если и уходить куда, то в бизнес. Тут один человек у нас в бизнесе, фирма у него своя. На жену оформлена, но своя... Но это так, мысли вслух... – спохватился комбат.

Сначала Радик думал, что Линьков куда-то клонит. Но потом понял, что это в майоре говорит отчаяние необустроенного человека. Наверняка семья есть, зарплата маленькая, с жильем проблемы. Ему государственные интересы блюсти надо, а у него бытовых хлопот полон рот... Это Радику хорошо – он сам по себе, ему зарплаты на жизнь вполне хватит. А семейные офицеры сейчас все в раздумьях – быть в армии или не быть. Да и холостые лейтенанты, чего греха таить, бегут из войск как крысы с тонущего корабля. А в большинстве случаев даже до войск дело не доходит. Сразу из училища на гражданку – с дипломом о высшем образовании. И желания служить нет, и у страны в молодых офицерах особой нужды не наблюдается. Там расформирование, там сокращение, там вообще вывод войск... Короче говоря, в стране патовая ситуация, а офицеры ее заложники – потому и разбегаются они кто куда. Хорошо, если в бизнес, плохо, если в бандиты...

– С жильем проблему решил? – спросил комбат.

– Нет... Но я думал, что здесь общежитие есть...

Он своими глазами видел военный городок, вплотную примыкающий к расположению части и также обнесенный железобетонным забором. Два девяти– и три пятиэтажных дома...

– Ничего здесь нет, – покачал головой Линьков. – В городке в основном уволенные офицеры живут, жилье служебное, но пока свои квартиры не получат, их и бульдозером с места не сдвинешь. Все правильно. Неправильно, что квартир нет. И нам жить негде. Кто где устроится, тот там и живет. Я с семьей комнату в Тихове снимаю. Так что тебе придется тоже подсуетиться... Вот так и живем, проблем бытовых как собак нерезаных... Кстати, способы ухода от собак?

Снова вопрос из «книжки». Радик знал на него ответ.

– Движение по воде, по ветру, движение по «восьмерке», обработка следов борной кислотой, хлорной известью, бензином, содержимым дымовых гранат... Также применяются перец и табак, но в сырую погоду они должного эффекта не дадут, в то время как бензин и хлорная известь своих свойств полностью не потеряют...

– Вот видишь, от собак уйти можно. А от проблем так легко не уйдешь. Ну, да ладно, и не из таких передряг выходили... Выше нос, лейтенант, все будет в порядке...

Радик лишь мысленно усмехнулся. Вообще-то, с ним все в порядке, это у самого комбата наблюдается упадок духа. Понять его можно, но лучше бы он не давил на клапан темой быта. Опрос провел, в душе покопался, пора и к делу переходить... Майор как будто услышал его мысленный призыв.

– Часть у нас особая, недостаток в кадрах восполняется быстро, поэтому некомплекта в офицерских штатах пока нет. Попал бы ты в обычную часть, точно бы роту получил. А у нас на взвод пойдешь...

Радик пожал плечами. От роты он бы, конечно, не отказался, но и взвод его вполне устраивал. Лучше что-то, чем ничего...

– Еще раз скажу, часть у нас особая, – продолжал Линьков. – Если с офицерами все в порядке, то личного состава некомплект достаточно большой. На призывных пунктах одна дохлятина, а у нас, должен сам понимать, очень высокие требования... Как говорится, лучше меньше, да лучше... Взвод завтра примешь. А сегодня займись квартирным вопросом...

– Да я как бы его решил, – сказал Радик.

– Как бы или решил?

– Решил.

Лара сама предложила ему комнату в своем доме. Он-то думал, что ему выделят хотя бы койку в офицерском общежитии, но раз уж вопрос с жильем приходилось решать своей головой, то какой смысл метаться по Тихову в поисках угла, если до Листьевки рукой подать – полчаса пешком, а если прижмет, то и на бег можно перейти.

– Тогда пошли.

Взвод, на который назначили Радика, соответствовал штатам меньше чем наполовину. Всего-то тринадцать солдат с сержантом-сверхсрочником во главе. Подразделение занималось на тропе разведчика – с акцентом на бесшумное преодоление препятствий. Линьков говорил о высоких требованиях, предъявляемых к бойцам особой бригады. Глядя на занимающихся парней, Радик видел, что большинство соответствует им. Крепкие ребята, тренированные, на тропе разведчика чувствуют себя как рыба в воде. Опытным взглядом Радик вычислил молодых солдат – их было пять человек, но и эти держались молодцами. Чувствовалось, что учебный процесс не является здесь чистой формальностью, как в обычных частях разлагающейся армии. И замкомвзвода был на своем месте.

Линьков дал команду прекратить занятия, построил взвод, представил Радика.

– Ваш новый командир, лейтенант Улич, прибыл к нам по окончании славного Рязанского воздушно-десантного училища...

Комбат нарочно выдержал паузу, чтобы посмотреть, как бойцы отреагируют на нового вершителя их судеб. Радик служил в армии не первый год, он знал, что солдаты, как правило, не воспринимают выпускников училищ всерьез. Особенно это касалось «стариков». Они-то считали себя чуть ли не профессионалами, а молодые лейтенанты для них – неоперившиеся орлята... И неудивительно, что на лица разведчиков наползли снисходительные усмешки, наверняка в головах начали рождаться коварные вопросы. Замкомвзвода, тот помрачнел, скривил губы в обиженном молчании. Понять его можно – он считал себя командиром взвода, а лейтенант своим появлением задвигал его в тень... Не хотел бы Радик оказаться в шкуре новичка.