Секретные объекты Сталина - Александр Борисович Широкорад

в Балашове. Но больше всего летчиков-инструкторов и учебных самолетов дислоцировалось в двух авиашколах на территории Саратовской области. В эвакуированной в городок Красный Кут Качинской авиационной школе истребителей им. Мясникова и Энгельской авиашколе, занятой подготовкой пилотов для бомбардировщиков и штурмовиков. Кроме того, в самом Куйбышеве в здании Дома промышленности находился штаб 1-й запасной авиационной бригады ПриВО: в ее полках готовили летчиков дальней авиации.

Над Куйбышевым пролетели 27 дальних бомбардировщиков ДБ-3Ф, два звена бомбардировщиков-разведчиков Су-2 из 97-го бомбардировочного авиаполка, две эскадрильи И-16, по эскадрилье бомбардировщиков Пе-2 и штурмовиков Ил-2 и т. д. Как видим, воздушный парад получился достаточно внушительным.

Для воздушного парада были задействованы все аэродромы на территории Куйбышевской области: Троекуровка в Сызрани, гражданский аэропорт местной авиации Смышляевка, совместный заводской аэродром строящихся на Безымянке двух авиазаводов, военный аэродром Кряж в Куйбышеве.

Всего в Куйбышевском параде приняло участие свыше 22 тысяч человек. Над трибунами пронеслось в несколько эшелонов по высоте до 700 самолетов. Надо ли говорить, какие реплики раздавались на трибунах дипкорпуса по адресу доктора Геббельса, месяц назад заявившего, что советская авиация полностью уничтожена.

В отличие от Москвы, в Куйбышеве за военным парадом, как в мирное время, последовала демонстрация трудящихся. В ней приняли участие 178 тысяч жителей «резервной» столицы.

Со времен ХХ съезда КПСС у нас периодически объявляются скептики, порицающие ГКО за проведение парадов 7 ноября 1941 г. Мол, враг у ворот, а Сталин увлечен парадами. Так нужны ли были парады?

Начну с того, что ни один солдат, ни один танк не был снят с фронта. В парадах приняли участие части гарнизонов и военных училищ Москвы, Куйбышева и Воронежа. Наибольшее же число участников парада приходилось на части, транзитом проходившие через эти города на фронт.

Замечу, что во все времена русской истории перед сражением обычно устраивались смотры войск или парады, что поднимало дух войска.

Немцы традиционно объявляли о разгроме наземных сил и особенно авиации Польши, Франции, Югославии, Греции и других стран на несколько дней раньше. И всегда доктор Геббельс оказывался прав. Волей-неволей правительство и население стран-противниц Германии и нейтралов приучилось верить германской пропаганде.

Как остроумно заметил один иностранный журналист 7 ноября в Куйбышеве: «Советы, продержавшись более трех месяцев, больно задели национальные чувства французских журналистов и консьержек». В неминуемом падении Москвы были уверены в Лондоне, Нью-Йорке, Мадриде и других столицах мира.

Германские оккупационные власти уже оповестили население захваченных советских территорий о взятии Москвы.

И вдруг люди на всех континентах по радио и из газет узнают о речи Сталина в Москве на трибуне Мавзолея: «Наши силы неисчислимы». А в качестве иллюстрации на трех парадах было показано больше самолетов и танков, чем их имелось в армии Польши к 1 сентября 1939 г. Причем танки, пушки и самолеты только советского производства – ни одного ленд-лизовского.

Парады кардинально повлияли на западную оценку обороноспособности СССР. Рискну связать два события – парады 7 ноября и через две недели ультиматум американского госсекретаря Хэлла японскому представителю в Вашингтоне.

Америка фактически организовала экономическую блокаду Японии, прервав поставки нефти, железа и других полезных ископаемых в Страну восходящего солнца. Японцы в начавшихся переговорах пошли на ряд существенных уступок, однако 26 ноября Хэлл предъявил условия, выполнение которых было невозможно даже чисто технически.

Замечу, что Япония уже в сентябре 1941 г. приняла решение напасть на СССР только в случае падения Москвы и полного развала Восточного фронта. Действительно, в случае развала СССР японцы смогли бы захватить там и нефть, и железо, и все, что нужно было их промышленности. Таким образом, американская блокада переставала быть угрозой Японии.

На мой взгляд, именно парады и стойкость Красной армии на Восточном фронте позволили Рузвельту предъявить Японии ультиматум. Дальнейшее общеизвестно: в один день, 7 декабря 1941 г., японцы атаковали Пёрл-Харбор, а Красная армия начала победное наступление под Москвой.

Германская угроза Москве с декабря 1941 г. постепенно уменьшалась. Соответственно, уменьшалась и роль «резервной» столицы.

М.И. Калинин уехал из Куйбышева в Москву в середине декабря 1941 г. Вскоре уехал Ворошилов. Дипломатический корпус оставался в Куйбышеве до 10–15 августа 1943 г. Только после победы на Курской дуге иностранцам разрешили вернуться в Москву. Первый специальный поезд с послами ушел из Куйбышева 11 августа, последний – 21 августа 1943 г. Вместе с дипломатами отбыли и сотрудники НКВД. За ними уехали и сотрудники правительственных учреждений.

Само собой разумеется, что «резервная» столица не могла обойтись без хорошо защищенных бомбоубежищ.

21 октября 1941 г. Государственный Комитет Обороны выпустил секретное постановление № 826сс «О строительстве убежища в г. Куйбышеве».

Поскольку предполагалось, что в Куйбышеве будет находиться ГКО, то важной задачей стало возведение секретного бункера для Сталина. Строительство бункера началось в феврале 1942 г.

Тут возникает вполне резонный вопрос, а зачем начинать строительство дорогостоящего бункера после разгрома немцев под Москвой? Ну, во-первых, подготовка к строительству бункера началась еще до начала контрнаступления под Москвой. Ну а главное, что вермахт и после неудач декабря 1941 г. – января 1942 г. обладал огромным потенциалом. Сталин это понимал и распорядился продолжать работы по строительству бункера. Как мы уже знаем, в марте – апреле 1942 г. возобновились работы над Волжским валом Сталина.

Справедливость этого решения доказывает летнее наступление вермахта, когда немцы вышли к Сталинграду, захватили Севастополь и встали в 30 км от Сухуми.

Замечу, что не осенью 1941 г., а 28 июля 1942 г. был издан знаменитый Сталинский приказ № 227 «Ни шагу назад». Так что бункер вполне мог пригодиться для Сталина и для заседаний ГКО.

Бункер строился под зданием Куйбышевского обкома партии. В строительстве его приняло участие 2900 рабочих и около 800 человек инженерно-технического состава. Из всех строителей бункера сейчас известны лишь главный инженер проекта Ю.С. Островский, главный архитектор М.А. Зеленин и начальник геомаркшейдерских работ И.И. Дробинин. Со всех была взята подписка о неразглашении государственной тайны, не имеющая срока давности.

Даже жильцы соседних домов не догадывались, что строят рядом за высоким забором. Грунт вывозился машинами по ночам. Строители практически не покидали объект, их кормили в построенной здесь же столовой, а отдыхали они в общежитии во дворе обкома или прямо в подземных помещениях. Работы велись круглосуточно, в две смены. Менее чем за год было вынуто 25 тысяч кубометров грунта и уложено 5 тысяч кубометров бетона.

«Наперсточники от истории» долгие годы утверждали, что бункер в Куйбышеве был построен тысячами заключенных, которых расстреляли сразу же после окончания строительства. Увы, никаких документов не нашлось, даже косвенных. Зато какая красивая байка!

Вход в бункер в здании обкома маскировали вход и выход военных и партийных функционеров, подъезд лимузинов и т. д.,