Эрик, а также Ночная Стража, ведьмы и Коэн-Варвар - Терри Пратчетт

— Кто это? — спросил Эрик.

— Гм, — задумался Ринсвинд. — Я бы предположил, что это та самая Элинор Цортская.

— Не валяй дурака, — прошептал Эрик. — Она выглядит, как моя мама. Элинор была гораздо моложе и…

Тут голос его сорвался, и Эрик, чтобы внятно выразить свои мысли, сделал несколько волнообразных движений руками, обрисовывая соблазнительную фигуру женщины, — вот только нарисованная им женщина вряд ли смогла бы ходить.

Ринсвинд постарался не встречаться глазами с сержантом.

— Ага, — немного покраснев, сказал он. — Ну, ты понимаешь… Э–э… Ты абсолютно прав, но, в общем, осада ведь… по всяким разным причинам… несколько затянулась.

— А это тут при чем? — возмутился Эрик. — Классики ни о каких детях не упоминали. Наоборот, они утверждают, что Элинор проводила все свое свободное время, бродя по башням Цорта и горько оплакивая потерянную любовь,

— Ну, какие–то слезы наверняка были, — согласился Ринсвинд. — Только, согласись, всю жизнь плакать не будешь, а там, на этих башнях, должно быть, ветер и холодно…

— Если долго бродить, точно простудишься, — кивнул сержант.

Какое–то время Виндринссей задумчиво рассматривал женщину, а затем, поклонившись, спросил:

— Думаю, тебе известно, зачем мы здесь, госпожа?

— Если вы прикоснетесь к кому–нибудь из детей, я закричу, — отрезала Элинор.

Совсем недавно Виндринссей продемонстрировал поразительные партизанские способности. Он так ловко проник во вражескую крепость… В общем, если бы заранее подготовленная, проработанная речь пропала зря, было бы очень обидно.

— Прекрасная дева, — начал Виндринссей. — Мы пережили множество смертельных опасностей ради того, чтобы спасти твою красоту, вернуть тебя к твоим родным и… — голос его дрогнул, — и близким. Но… Э–э… По–моему, все это зря, да?

— Ничего не могу поделать, — заявила Элинор. — Осада была ужасно долгой, а царь Мавзолей был так добр, и, кроме того, Эфеб мне всегда не нравился…

— Но куда все подевались? Не считая тебя. Я имею в виду цортцев.

— А сам–то как думаешь? Все на стенах, бросаются камнями.

Виндринссей в отчаянии воздел руки.

— Слушай, ты что, не могла черкнуть нам хотя бы пару слов? Ну, как–нибудь известить, мол, всем спасибо, все свободны. Пригласила бы на крестины, мы бы поняли намек.

— Но… Мне показалось, вы так радовались возможности поразмяться… — пожала плечами Элинор.

Виндринссей повернулся и мрачным взглядом обвел покои.

— Прекрасно, — объявил он. — Замечательно. Что и требовалось доказать. Нет проблем. О, мне так хотелось оставить свой дом и провести добрых десять лет, сидя в болоте с кучкой дубоголовых идиотов. А и правда, ведь важных дел у меня не было, подумаешь, маленькое царство — им и управлять–то почти не надо. Ну ладно… Думаю, нам пора откланяться. Клянусь богами, даже не знаю, как сообщить эту новость ребятам, — горько заметил он. — Я испорчу им такую замечательную развлекаловку. Скорее всего, они закатят обалденный банкет, посмеются над всей этой историей и напьются как свиньи, это будет в их стиле. — Он посмотрел на Ринсвинда с Эриком. — Ну и что будет дальше? Можете уже сказать. Вы наверняка это знаете.

— Гм… — замялся Ринсвинд.

— Город сгорит, — сообщил Эрик. — И его знаменитые бесконечные башни падут. А я их так и не увидел, — капризно добавил он.

— И кто его подожжет? Наши? — осведомился Виндринссей.

— По–моему, ваши, — ответил Эрик.

— Они это могут, — вздохнул Виндринссей и снова повернулся к Элинор. — Слышала? Наши парни — то есть мои парни — вот–вот сожгут город. Очень героический акт. А они все как один герои. Возможно, тебе стоит пойти с нами. В общем, бери детей, собирай манатки и сваливаем. Почему бы тебе не устроить для всей семьи выходной, а?

Эрик притянул ухо Ринсвинда к своему рту и прошептал:

— Это что, шутка? Не может быть, чтобы она в самом деле была той самой прекрасной Элинор. Ты просто водишь меня за нос!

— С этими горячими женщинами всегда так, — отозвался Ринсвинд. — В тридцать пять |они уже ни на что не годятся.

— Это все из–за макарон, — заметил сержант.

— Но я читал, что она была самой прекрасной…

— Ну да, — кивнул сержант. — Ты больше книжкам верь…

— Это так называемая метафора, — быстро вмешался Ринсвинд. — Сам подумай, ну кто будет читать о войне, которая ведется из–за… из–за довольно приятной особы, умеренно привлекательной при хорошем освещении? А?

Эрик чуть не плакал.

— Но там говорилось, что ее лицо отправило в путь тысячу кораблей…

— Еще одна метафора, — сказал Ринсвинд.

— То есть враки, — объяснил добрый сержант.

— Классикам нельзя верить, — добавил Ринсвинд. — Голые факты их не интересуют. Классики — это торговцы легендами.

Виндринссей тем временем пытался убедить Элинор.

— Ну хорошо, хорошо, — наконец развел руками он. — Если тебе так уж приперло, оставайся здесь. Мне–то какое дело? Ребята, собирайтесь, уходим. Рядовой Ахейос, ты чем там занимаешься?

— Изображаю лошадь, сэр, — откликнулся солдат.

— Он господин Бяка, — пояснил малыш, на голове которого красовался шлем рядового Ахейоса.

— Ну что ж, когда закончишь изображать лошадь, отыщи нам масляную лампу. Я все колени отбил в этом тоннеле.

Над Цортом ревело пламя. Небо затянула багровые облака.

Ринсвинд и Эрик наблюдали за происходящим с расположенной возле пляжа скалы.

— И вовсе эти башни не бесконечные, — заметил Эрик через какое–то время. — Я прекрасно вижу, где они заканчиваются.

— Наверное, они имели в виду не тот конец, — предположил Ринсвинд и покраснел. Еще одна раскаленная докрасна башня рухнула в развалины города. — Но ты меня не слушай.

Они снова замолкли и уставились на пожар.

— Забавно получилось, — сказал Эрик, — И угораздило ж тебя споткнуться о Сундук, уронить лампу, а она как вспыхнет…

— Да, — коротко отозвался Ринсвинд.

— История всегда найдет способ свершиться по–своему.

— Да.

— Однако это было здорово — то, как твой сундук всех спас.

— Да.

— Малыши так обрадовались» когда им предложили прокатиться на нем.

— Да.

— В общем, все счастливы.

Во всяком случае, похоже, враждующие стороны действительно были счастливы. Правда, никто не потрудился узнать мнение штатских, но их взгляды на военные действия всегда были крайне радикальны. А среди военных, по крайней мере военных определенного ранга, в большом количестве наблюдались похлопывание по спинам, рассказывание анекдотов и оживленный обмен щитами. Все сходились на том, что война удалась на славу, сами подумайте: громадные флотилии кораблей, долгая осада, деревянные кони и в заключение грандиозный пожар. Чертовски удачная война. Звуки довольного пения разносились по темному, как вино, морю.

— Вы слышите? — фыркнул Виндринссей, выныривая из мрака, что окружал вытащенные на берег эфебские корабли. — Помяните мои слова, вот–вот все пятнадцать хоров затянут что–нибудь про центуриона, плывущего по реке. Сборище идиотов, у которых мозги в портупеях. — Он уселся на камень и с чувством изрек: — Козлы.

— Слушай, а как Элинор объяснит все происшедшее своему дружку? — спросил Эрик.

— Как–нибудь объяснит, — откликнулся Виндринссей. — Обычно женщинам это удается.

— Но она ведь вышла замуж. И у нее куча детей, — настаивал Эрик.

Виндринссей пожал плечами.

— Это был миг безумной страсти. — Он бросил на Ринсвинда проницательный взгляд. — Эй, демон, можно перекинуться с тобой словечком где–нибудь в спокойном месте?

Виндринссей встал и повел волшебника к кораблям, тяжело ступая по мокрому песку. Виндринссея явно что–то тяготило.

— Сегодня вечером, с отливом, я отплываю домой, — сообщил он. — Война кончилась, какой смысл продолжать болтаться здесь?

— Хорошая мысль.

— Ненавижу морские путешествия! — признался Виндринссей, пиная ногой ближайший корабль. — И всех этих идиотов, которые расхаживают вокруг и вопят: тяни то, опускай се, застопори это. А еще я страдаю от морской болезни.

— Понимаю. Примерно так же я отношусь к высоте, — сочувственно отозвался Ринсвинд.

Виндринссей снова пнул корабль, по–видимому пытаясь разрешить какую–то серьезную эмоциональную проблему.

— Дело вот в чем.., — с несчастным видом продолжил он. — Ты случайно не знаешь, удастся ли мне добраться домой, а?

— Что?

— Тут всего несколько сотен миль, совсем рядом, правда? — настаивал Виндринссей, излучая беспокойство, словно оживший маяк.

— Гм…

Ринсвинд посмотрел Виндринссею в лицо. «Десять лет… — подумал он. — И всякие жуткие приключения с крылатыми как их там морскими чудовищами. С другой стороны, много ли будет толку, если он все узнает?»