Голливуд истекает кровью - Х. Р. Пенроуз

повиснуть в комнате. Анджело был окружен сыновьями по обе стороны от него. Я презирал их — всех четверых — не только за то, что они Говони. У этой фамилии было достаточно веских причин для моего отвращения.

Все они сердито уставились на меня, в их глазах читалась враждебность. Кроме одного, Стефано, младшего из сыновей. Он заинтриговал меня по целому ряду причин, но в его пользу говорило то, что он всегда относился ко мне с уважением, независимо от того, как вели себя его отец и старшие братья. Когда-нибудь, когда у меня появилась бы такая возможность, я разгадал бы его игру во всем этом.

— Ты знаешь, зачем мы здесь, Анджело. Отбрось враждебность и делай то, что правильно для остатков твоей организации, — я ухмыльнулся.

Его лицо исказилось от гнева при моих словах. Хотя я не ошибся. Он довел бы дело до конца, даже когда ему по доброй воле подарили миллионы долларов в качестве половинной оплаты за выполнение контракта. Тот, который он силой разорвал, но при этом возложил вину на Братву.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? — Альдо, старший брат, огрызнулся.

— Технически, твоим новым боссом, — честно заметил я.

Он вскочил со своего места, в то время как его отец проклинал меня. Обе группы охранников со стороны Говони и моей выступили вперед, готовые вмешаться.

Я поднял руку, и мои люди вернулись на свой пост у стены. Я бесстрастно окинул взглядом около двадцати солдат противника, которых они привели на эту встречу, которые были готовы вмешаться и выполнять свою работу, но я видел нерешительность в том, что им приходилось делать это против меня.

— Просто к вашему сведению, — обратился я к охранникам Говони, отпуская их работодателей. — Более двадцати лет назад между Марчетти и Говонисом был подписан кровавый контракт. Они, — я указал на позорную упомянутую семью, — намеренно аннулировали контракт объединиться под моим именем, стать единым целым. Что принесло пользу и всему вашему народу тоже.

Они попятились, глядя друг на друга, дистанцируясь от сложившейся ситуации.

— Умный ход, — похвалил я, проводя языком по передним зубам. — Теперь, когда у меня есть то, что мне нужно, я вскоре свяжусь с вами, чтобы договориться об упрощении передачи. Вам повезло, что я все еще придерживаюсь контракта и позволяю вам жить. Даже если сейчас, это по моему приказу, — в моем голосе звучали торжествующие нотки.

— Это вымогательство! — Анджело закричал, пнув свой стул так, что он пролетел через всю комнату.

Я недоуменно приподнял бровь.

— Нет, — заявил Дарио твердым и непреклонным голосом. — Это контракт, который вы подписали добровольно. Никакого принуждения. У нас даже есть оригинальные записи, подтверждающие подлинность, подтверждающие, что вы пошли на это по собственному выбору, а не силой.

— К тому же… — я вмешался. — Вы получите остальную часть своей компенсации.

Я ухмыльнулся, не заботясь о том, чьи перья это взъерошило бы. Это было черным по белому. Я даже был там в тот день, когда они решили присоединиться и заключить контракт, обещанный кровью; который они не могли разорвать без серьезных последствий.

Однако я знал, что это было бы не так просто, как дать ему понять, что теперь у меня преимущество. Они пытались бы найти лазейку, где только могли, но у меня были планы не допустить, чтобы эти плоды когда-либо появились. Вся семья Говони были скользкими, грязными ублюдками и испробовали бы все возможные уловки, чтобы отступить от этого контракта. Не имело никакого смысла, зачем они вообще его подписали.

Возможно, они думали, что реальность на самом деле не сбылась бы, особенно после всего, что Анджело предпринял, чтобы избежать этого. Но я был не из тех, кто сдавался и делал шаг назад, не сейчас, когда я лидировал в этой гонке. Вскоре он оказался бы у меня под каблуком, преклоняясь перед боссом, которым стал бы я. Я тоже брал на себя его долю в мафиози.

Завершая эту встречу, я встал.

— Это была встреча вежливости; она состоялась, несмотря на твои жалкие вспышки гнева. Попробуй еще раз выпутаться из этого обмана, и я сделаю тебя живым примером перед моими недавно приобретенными людьми, чтобы показать им, что перечить мне не в их интересах.

Я позволил этой угрозе попасть в цель, когда подставил ему спину, не выказав ни капли уважения и не дожидаясь ответа, когда выходил из здания. Победный гул разлился по моим венам.

— Он не собирается сдаваться и позволять этому случиться просто так, — прокомментировал Дарио, щелкнув пальцами, когда скользнул на сиденье рядом со мной, и мы поехали.

— Теперь все в игре. Я созову конференцию с другими организациями, чтобы они тоже могли проконтролировать его. У него нет выбора, — я ухмыльнулся, и Дарио улыбнулся в ответ.

Прошло более двадцати лет, и я приобрел Восточное побережье и Сицилию. Наконец-то.

Я стиснул зубы, открывая непрочитанное сообщение от моей двоюродной сестры, отправленное час назад. Я проигнорировал это, решив разобраться с Говони и быстро уйти, но мне следовало догадаться открыть его раньше.

Милла: Есть ли причина, по которой ты не сказал мне, что у тебя остановилась Пэрис Блю? Что ж, я предлагаю остаться…

Рейн: Где ты?

Милла: У тебя. Знакомлюсь с твоим кхм гостем.

Рейн: Я собираюсь удалить тебя из списка одобренных посетителей.

Я серьезно относился к той угрозе в адрес моей кузины Миллы… ну, я говорил "кузина". Больше похожая на ее отца, Дин Росси был моим троюродным братом, когда-то переехавшим или что-то в этом роде. Он был со стороны моей матери и никогда не имел отношения к мафиозному бизнесу. Я действительно не знал, как его классифицировать, поэтому отнес его и его дочерей к категории двоюродных сестер.

Разве не в это были втянуты самые дальние родственники? У каждого был двоюродный брат; гарантированная половина этих людей утверждала, что у них нет кровного родства. Дин был примерно на десять лет старше меня, в то время как его старшая дочь Милла была примерно на десять лет моложе меня.

Естественно, я хорошо ладил с обоими. Была еще его младшая дочь, Делани, но я видел ее нечасто, за исключением нескольких семейных встреч. Дин хотел, чтобы она была достаточно далеко от незаконной деловой практики, и я не держал на него зла за это. Я понимал это.

Милла, с другой стороны, стала занозой в моей заднице, причем самым приятным из возможных способов. Она привыкла к темной стороне жизни, особенно со своими тремя мужчинами. Да, с тремя парнями. Я не