Всадники Ветра - Бай Айран

В зале царила оживленная обстановка, окрашенная запахами блюд для завтрака. Слуги ловко разносили подносы и тарелки, но в каждом движении я наблюдала скованность — едва ли они успели поспать после того, как приводили в порядок Сверкающий зал, ведь в раннее утро им было надобно готовить завтрак для господ. Послушно следуя за Уэн, я подошла к небольшому столу, за которым ели мои родители. Присев, служанка удалилась, недоуменно оборачиваясь в мою сторону. Я медленно огляделась.

Зал Обедов был несколько меньшим размером, нежели Сверкающий Зал. Здесь все дышало простотой и уютом. Сцены мирной жизни на гобеленах успокаивали, а удобные стулья с высокими пуховыми подушками так и манили к себе. В зале стояло несколько добротных столов, и каждый гость выбирал себе компанию по своему усмотрению. Яркий солнечный свет освещал комнату, но в самых ее темных уголках горели свечи в изысканных канделябрах. На столе я заметила тарелки с кашами, фруктами и хлебом, намазанным маслом. Выбрав себе небольшой кусочек сыра, я рассеяно жевала, поглядывая по сторонам. Силенса, к моему облегчению, нигде не было видно. Мать сурово шикнула на меня, и ей почти удалось уговорить меня на кашу, но мое положение в очередной раз спас отец, добродушно пошутив над ее полнотой. Гнев герцогини пал на мужа.

— Извините, но я вынуждена удалиться, — родители резко прекратили словесную перепалку и стали ждать объяснений. — Принц Силенс пригласил меня на прогулку.

Мать радостно заулыбалась, а отец кивнул, давая понять, что он не против, хотя, в принципе, и возражать-то не мог. С горьким ощущением одиночества я побрела к выходу из замка, стараясь не заплутать в его бесконечных лабиринтах. В Дейсте было полно народу, и все приветливо мне улыбались, чуть ли не называя принцессой. Порядком раздраженная я вышла на свежий воздух. На улице мне всегда становилось легче, вот и сегодняшнее утро не стало исключением. Легкой, пружинящей походкой я направилась к конюшням, где грумы поспешили оседлать мою лошадь, но я их вовремя остановила.

Шудо радостно заржал, завидев мое приближение, и спокойно позволил себя взнуздать. Поглаживая его по шелковистому боку, я потянула поводья и вышла из конюшни. В сердцах я молилась, чтобы принц не пришел на встречу, но как было велико мое разочарование, когда я заметила его внушительную фигуру в другом конце двора. Его наряд почти ничем не отличался от вечернего одеяния, только шелк рубахи сменился хлопком. Да принц надел простую куртку. Я тоже успела захватить свою из отведенных мне покоев, когда торопилась к конюшням. Силенс повернулся в мою сторону и лучезарно улыбнулся, показывая милые ямочки на щеках. Пфф, на таком мужественном лице, казалось бы, ничто не может быть милым. Силенс обошелся приветливым кивком и вскочил на свою серую лошадку. Кобылка начала переступать с ноги на ногу. То была сильная, мощная лошадь, но не тяжеловесная, так как в ней присутствовала толика грации. Мой Шудо ревниво заржал и раздраженно дернул поводья. Смерив его недовольным взглядом, я легко опустилась в седло и коленями показала коню направление движения. Он нехотя следовал за лошадкой, чувствуя себя оскорбленным, но не смевший противиться моей воли на глазах у остальных людей.

Мы с принцем не обменялись и словом, просто молча выехали за пределы замка и направились к холмам, покрытым жесткой прошлогодней травой. Только когда Дейст оказался за спиной, принц придержал лошадку и поравнялся со мной, ведь я намеренно не давала Шудо сорваться в бешеный галоп — вряд ли потом удастся его остановить.

— Как ее зовут? — я начала разговор первой, буквально кожей ощутив его непонятное торжество.

— Грэйст, — мужчина ободряюще похлопал кобылку по холке, она отозвалась легким ржанием. — А этого красавца?

— Я назвала его Шудо. — Жеребец тряхнул головой, заслышав свое имя.

— Жаль, моя лошадка уже была названа, да и не я воспитывал ее, — с неподдельным сожалением ответил Силенс.

— Наверняка, у вас забот было побольше, чем моих, — успокаивающий тон явно подействовал на наследника трона.

Принц фыркнул, но улыбка представилась мне доброй.

— Уж не думаю, что вы были меньше заняты. Обладать столькими умениями в столь юном возрасте — настоящая заслуга. — Мелодичный голос принца постепенно прогонял все мои тревоги. Как же было хорошо, что нас не окружала толпа придворных льстецов.

— Вы преувеличиваете мои способности, я всего лишь умею то, что должна. — Я намеренно выбрала официальный и холодный тон, заметив, как изменился в лице принц, поморщившись, будто от пощечины.

Он замолчал, губы превратились в тонкую линию, а брови сошлись на переносице. От этого человека повеяло запахом силы и превосходства, мне хотелось бежать, очертя голову.

— Что ж вы себя так недооцениваете, юная леди? — спросил он наконец. Силенс, по-моему, понял, что злиться на меня не имеет смысла — я не виновата в том, что не хочу стать его женой.

— Я не понимаю, о чем вы, — я безвольно пожала плечами. — Я знаю себе цену, но проблема в том, что мои способности, которыми я горжусь, абсолютно не пригодятся мне, как принцессе. — Вывод казался настолько очевидным, что я начала беспокоиться относительно ума моего будущего мужа.

— Например, какие?

— О! Ну зачем же леди ездить верхом? Или уметь чистить конюшни? Или обращаться с соколами и псами? — я хмыкнула. — Не вижу никакой связи с прилежным вязанием у камина.

Принц неожиданно для меня расхохотался, смех был заразителен, и я едва не улыбнулась, но почему-то сдержалась, намеренно выбрав хладнокровный путь общения.

— Ваши доводы, конечно, несколько верны, но…

— Но что? — смело перебила я.

— Да, манерам вам нужно еще подучиться, — добродушно пожурил он. — Но такие качества и способности очень выгодны принцессе. Вы сможете легко завоевать любовь простых людей, я вам это уже говорил. Моей матери, к сожалению, этого не удалось, — печальная улыбка тронула его губы. — А вам это действительно по плечу, Эверин.

— Если вы так считаете, мой принц.

— Называйте меня Силенс.

Я резко ударила пятками бока Шудо, и жеребец сорвался в галоп. Радость переполняла его до краев, он сполна радовался долгожданной свободе. Мы летели по ветру, будто птицы, соединяясь в единое целое не только друг с другом, но и с этим переменчивым явлением полета. Вихри кружились вокруг длинной гривы Шудо, трепетали возле меня, нежно ласкаясь и дерзко щипая за щеки. Я ощутила неизведанное ранее единение с ветром, который пронесся по моим горячим венам, еще сильнее разгоняя кровь, подгоняя меня, раскрывая все внутренние резервы и тайные возможности, выявил все мои глубинные уголки души, с вдохновением любуясь ими. Детское воодушевление накрыло меня с головой, и я звонко рассмеялась, выпуская поводья из рук. Шудо потерял чувство равновесия и понесся во весь опор, трепеща от скорости, не замечая под копытами ни земли, ни камней, ни веток. Эйфория почти мгновенно сменилась страхом — жеребец несся в сторону скалистой местности, где с легкостью мог запнуться об какой-то камень и покатиться кубарем вниз по склону. Безумный ужас за моего коня овладел каждой клеточкой напряженного до предела тела. Глаза застилала пелена слез, вызванная сильными порывами ветра. На минуту, мне почудилось, что это конец. Моя мечта исполнится, пусть и печально — я умру свободной от каких-либо обязательств перед короной.

Серая тень внезапно промелькнула слева, кобылка принца неслась во весь опор, на исходе своих сил, но мужчина лишь сильнее ее подгонял, стремясь поравняться с моим одурманенным скоростью жеребцом. Наконец, когда Грэйст покрылась мылом, он крепко ухватил поводья Шудо, понукая его сбавить темп, но конь упрямо скакал вперед. Тогда принц сжал бока своей кобылы и с силой натянул узду, которая больно впилась в губы Шудо, и жеребец волей-неволей был вынужден остановиться. Бока обоих лошадей тяжело вздымались и блестели на солнце от пота, на губах кобылки белела пена, и Грэйст жалобно ржала. Я перевела потрясенный, но заторможенный взгляд на Силенса. Он выражал собой полнейшую невозмутимость, лишь грудь тяжело поднималась и опускалась, будто он бежал рядом с лошадью. Когда он поглядел на меня, то в глазах его я увидела ужас смешанный с тревогой.

— Леди, вы в порядке? — вымолвил принц, запыхаясь. В глазах постепенно улеглось беспокойство, но до сих пор ртутные омуты метали молнии от гнева.

— Я в порядке, а вы? И ваша лошадка? — Я действительно беспокоилась о Грэйст — вес ее седока был больше, чем мой. Сказать, что я тревожилась о принце, значит, ничего не сказать.

— Ничего, — ласковым шепотом ответил он, похлопывая кобылу по холке. Грэйст уже практически пришла в себя, но до сих пор пугливо мотала головой. — Что с ним? — Силенс не выпускал поводьев из своей руки, отчего мы с ним соприкасались ногами.