Сафари на черепашку - Дарья Донцова

Внезапно дорога оборвалась около хорошо сохранившегося бетонного забора, за ним виднелась крыша здания. Я вышел из машины и вытащил сигареты. Естественно, я перепутал повороты. Если кто-нибудь, желая предостеречь меня, скажет: «Только не вздумай свернуть налево», – я именно туда и поеду, сам не пойму, отчего такое происходит.

Значит, сейчас я добрался до проходной бывших складов, надо разворачиваться, но где? Впрочем, следует подать чуть левее, там видна площадка.

Внезапно в чаще зачирикала птица. Увы, я полный профан в орнитологии, и определить вид пернатого по пению мне слабо! Пташка выводила рулады самозабвенно, с таким наслаждением, что я заслушался. В городе не услышать соловьиных трелей; в Москве, похоже, остались одни вороны и жирные голуби, и те и другие не вызывают у меня умиления. И потом, я, как правило, не гуляю по столице, просто хожу по улицам, ничего не замечая, а здесь, за городом, легкие наполнились упоительным воздухом, слух ласкало нежное посвистывание, и невесть почему было совершенно умиротворенное настроение.

Улыбаясь своим мыслям, я решил пройти с десяток метров вперед и взглянуть, можно ли развернуться на небольшой площадке. Я добрался до вытоптанного места, повернул голову влево и ахнул. Вдали, за деревьями, маячил щит «Берегите лес».

Забыв обо всем на свете, я побежал к огромному транспаранту, может, в лесу сохранилось еще одно «дацзыбао» прошлых лет? Но нет, это оказался тот самый щит. В левом углу красовалась нарисованная при помощи баллончика с краской рожица, в правом мозолило глаза площадное слово.

Я оглянулся по сторонам. Так, мы пришли из леса, а вот тут находились темно-синие «Жигули». Я присел и стал внимательно осматривать землю. Окурок! Остаток черной дамской сигареты, которые безостановочно смолила Марина. Значит, я не ошибся, именно тут нас посадили в тонированную развалюху и потом усыпили. Но куда могла поехать машина?

Внезапно по спине пробежал жар. Минуточку, а где же роскошный джип? Арапова пропала без вести, я недавно очнулся, машина должна стоять там, где ее бросили, возле щита, но ее там нет! Следовательно, джип убрали? Кто?

Я принялся бегать по лужайке, потом остановился. Спокойно, Иван Павлович, ты озаботился не тем вопросом. Ясное дело, джип украли те, кто замыслил дело. Автомобиль, продав который можно купить квартиру – простите за дурацкий каламбур! – на дороге не валяется. Надо поискать следы шин.

Приняв решение, я, глядя в землю, направился назад, и тут мне за шиворот упала холодная капля – то ли начинался дождь, то ли птичка пошалила. Маленькая неприятность не рассердила, а скорей рассмешила меня, я поднял голову вверх, не обнаружил на небе ни тучи, ни пернатого, хотел идти дальше – и внезапно зацепился взглядом за проходную. Из-за высокого, на удивление целого забора выглядывала только крыша; но сейчас я стоял лицом к воротам, а они оказались существенно ниже изгороди, и перед моим взором предстал второй этаж здания, красная кирпичная стена, одно окно с плотно закрытой рамой, распахнутые железные ставни, на которых чья-то неумелая рука нарисовала орнамент, отдаленно напоминающий виноградные листья. Некогда рисунок был выполнен ярко-зеленой краской, но сейчас она потускнела, местами осыпалась…

Пару секунд я стоял молча, потом ринулся к ржавым железным воротам и попытался открыть их. Куда там, калитки в них не имелось, снаружи створки были заперты на огромный амбарный замок. Побегав вдоль до сих пор крепких ворот, я вытащил телефон и сообщил Норе об увиденном.

– Ага, – удовлетворенно отметила хозяйка, – я предполагала нечто подобное. Ты нашел «Чечню», попытайся проникнуть внутрь.

– К бандитам?

– Там давно никого нет.

– Вы уверены?

– Стопроцентно, – заверила меня Элеонора, – какой смысл им там сидеть? Разыграли спектакль и смылись. Полезай через забор.

– Я?

– Ну не я же.

– Простите, но я никогда не занимался ничем подобным.

– Даже в детстве? – хмыкнула хозяйка.

– Вполне вероятно, что в далеком прошлом…

– Вот сейчас и освежишь забытые навыки, – рявкнула хозяйка, – действуй.

– Но…

– Ваня, тебе надлежит попасть во двор, отыскать подвал и посмотреть, вдруг Марина там?

Я покрылся липким потом.

– На подобное я не способен. И потом… она же… наверное…

– Почти на сто процентов я уверена, что Араповой в убежище нет, – быстро перебила меня Нора. – Ваня, возьми себя в руки, нам надо обследовать территорию, вдруг ты найдешь улики.

– Простите, Нора, – слабо сопротивлялся я, – может, лучше все же обратиться в милицию? Ей-богу, есть достаточный повод! Костя убит.

– Он умер от передозировки снотворного.

– Арапова пропала, наверное, ее сотрудники давно подняли шум.

– Нет.

– Как «нет»?

– Она сообщила всем, что отправилась отдыхать на СПА-курорт в Италию, предупредила подчиненных, что не берет мобильный, дескать, сильно устала и не желает ни о чем и ни о ком слышать. Название гостиницы не сообщила, поэтому Марину не ищут, на службе хозяйку ждут к середине мая, она обещала вернуться пятнадцатого.

– Минуточку, а похороны сына? Она в них не участвовала?

– Костя не погребен.

– Господи, где же он?

Элеонора щелкнула языком.

– Сейчас самое подходящее время, чтобы вести подобный разговор! Милиция, обнаружившая труп, связалась с Эдиком Марковым, главным помощником Марины по фирме «Гема». Эдик взял все хлопоты на себя, Арапову он найти не сумел, поэтому тело парня забальзамировали, оно ждет возвращения матери. И вообще Марков постарался не поднимать шум, всякие пересуды фирме не нужны, абсолютное большинство приятелей Араповой считает, что она расслабляется в Италии, а Костя жив и здоров. Понимаешь, пока Марины нет, нельзя объявить о смерти парня.

– Почему?

– Он скончался от лекарства, которое производит «Гема», этот факт немедленно станет достоянием газет, конкуренты мигом воспользуются ситуацией, и бизнесу Араповой будет нанесен ощутимый удар. Мы не можем сейчас этого допустить. Мы должны найти Марину и сообщить ей о смерти сына, а уж она сама решит, как поступить. Эдик Марков того же мнения.

– Он знает, что хозяйка пропала?

– Да.

– А про «Чечню»?

– Нет.

– Но что, если Марина мертва?

– Мы не нашли тело, значит, считаем ее живой и обязаны хранить чужую тайну.

– Но вдруг обнаружим труп?

– Когда это случится, тогда и станем размышлять, а сейчас хватит тянуть кота за хвост, забирайся во двор, любая обнаруженная тобой мелочь может направить нас в нужную сторону.

– Нора, увольте меня от этого.

– Лезь!

– Ей-богу, не могу!

– Вперед и с песней.

– Тут даже не за что зацепиться.

– Не стони.

– Элеонора, умоляю, а вдруг в подвале лежит труп Араповой!

– Ваня! Прекрати ныть.

– Право слово, я не приспособлен для экстремальных приключений!

– Хорошо.

– Мне можно ехать домой? – возликовал я.

– Конечно, – неожиданно согласилась хозяйка.

– Уже лечу!

– Только к Николетте.

– В каком смысле?

– В прямом.

– Маменька звонила вам и потребовала меня к себе? – недоумевал я.

– Нет, – рубанула Нора, – просто ты у меня более не работаешь, следовательно, отправляешься по месту прописки.

Кровь застучала в висках.

– Так что, Ваняша, выбирай, – цедила Элеонора, – либо со мной – тогда лезь во двор, либо без меня – тогда кати к Николетте. Подумай, что для тебя лучше.

Я снова покрылся потом. Помнится, видел в детстве старинную гравюру под бодрым названием «Выхода нет». На ней был изображен безоружный человек, стоящий на тропинке между львом и тигром. Справа от несчастного скалил клыки царь зверей, слева обнажил острые зубы полосатый хищник. Куда деваться слабому двуногому? Николетта или путешествие в подвал? Жизнь с маменькой или малоприятное приключение? Тигр или лев?

– Так как, Ваня? – ехидно осведомилась Нора, похоже, великолепно зная, что услышит в ответ.

– Уже полез, – безнадежно ответил я.

Глава 10

Это только в голливудских фильмах главный герой, легко опершись одной рукой о верх забора, красивым движением перебрасывает тело через преграду. Впрочем, будь на моем месте гимнаст Немов, может, он тоже бы играючи справился с задачей, но я абсолютно неспортивен, поэтому, с большим трудом уцепившись за ржавую петлю, поставил ноги на выдающиеся вперед кольца, сквозь которые была продета дужка замка.

Открылся вид на двор, я сразу узнал лавочку, на которой вместе с Костей сидел мужчина в черном шлеме, значит, Нора не ошиблась, вот она, «Чечня». Что за мерзавцы поставили сей спектакль?

Злость придала мне силы, сначала я оседлал ворота, потом, держась руками за их верхний край, принялся сползать вниз. От движения куртка задралась, стало холодно, я подергал ногами и неожиданно ощутил под ступнями землю. Руки разжались, ура! Я оказался в нужном месте. Спасибо отцу за подаренный им высокий рост, сейчас он мне помог.