Этот человек опасен - Питер Чейни

Она не сказала ни слова. Ее накидка лежала сзади на стуле. Она накинула ее себе на плечи. Потом мы с ней направились к двери, прикрываемые Йонни, который следил за нами, пятясь назад. Дойдя до двери, я обратился к находящимся в салоне:

— Слушайте, банда мерзавцев. Если кто-нибудь из вас тронется отсюда раньше, чем через десять минут, будет пущен в расход, поняли?

Они все хорошо поняли это.

Мы вышли на палубу. Я закрыл дверь и проводил Миранду и Йонни на корму.

— Вот что ты должен будешь сделать, Йонни: посади мисс ван Зелден в лодку, отвези к пристани, а там поручи ее заботам моей сестренки Констанции.

Я подмигнул ему, и он понял мою мысль.

— А ты что, собираешься остаться на борту этого санатория?

— Об этом нет речи. Но я забыл одну важную вещь. Исчезайте. Я смотрел, как оба они удалялись. Пока они спускались вниз по канату, я видел, что Миранда смеется. Мне кажется, она находила это страшно занимательным.

Когда Йонни убрал канат, чавканье мотора подсказало мне, что они отплыли.

Я вернулся к салону и открыл дверь, держа "Люгер" наготове. Все эти подонки не шевелились. Их так хорошо выдрессировали, что как только я показался на пороге, все руки потянулись вверх.

— Послушай-ка, Гояс, мне надо поговорить с тобой. Выйди сюда и держи руки в воздухе.

Я отошел, пятясь через порог, и стал ждать.

— Теперь, дети мои, — обратился я к толпе, — не забывайте, что мой товарищ наблюдает за вами через иллюминатор на другом конце салона, так что оставайтесь на месте еще десять минут.

Я закрыл дверь.

— Что ты хочешь мне сказать, Лемми? — спросил Гояс. — Для чего ты пришел сюда и что ты тут ищешь?

— Иди за мной, — ответил я ему, — и я скажу тебе это.

Я отвел его подальше и предложил ему сесть. Он сел. Вид у него был заинтересованный, так как он не мог догадаться, чего я от него хочу.

— Слушай, Лемми, я ничего не понимаю. Что заставило тебя появиться здесь, угрожать мне, забрать двадцать тысяч долларов? Не интересуешься ли ты, случайно, Мирандой? Если это так, то мы могли бы с тобой договориться. Я человек справедливый…

Он поднял голову, чтобы взглянуть на меня.

— Закрой пасть, Гояс. Хорошенько выслушай меня. Я тебя не могу выносить, и это уже давно. Ты — гнусный подонок, ты даже не гангстер, ты — мерзавец. Знаешь, что я с тобой сделаю?

Он смотрел на меня, и я увидел капельки пота на его лбу.

— Я сделаю с тобой то, что ты заслужил, тварь!

Он начал умолять меня:

— Послушай, старина Лемми… Дай мне хоть небольшую возможность, не будь так жесток. Я отдам тебе все деньги, все, что ты потребуешь. Я тебе никогда ничего плохого не сделал, я не понимаю…

— Брось это! — закричал я. — А ты дал хоть малейшую возможность Мак-Фи и Галлату сегодня вечером? А?

Неожиданно я широко улыбнулся.

— Послушай, возможно, я ошибался на твой счет, Гояс. Я был немного сердит на тебя, но сейчас решил, что все может быть устроено. О, скажи, пожалуйста, что это там?

Я смотрел поверх его плеча, как будто что-то увидел на воде. Он встал и повернулся, чтобы посмотреть туда, куда я указывал, и тут я влепил ему пять пуль в сердце и спинной хребет: две за Мак-Фи, две за Галлата и одну за меня. Гояс повалился на сетку, ограждающую борт. Я просунул под его тело ногу, рывком приподнял и швырнул в низ. Он полетел вниз головой и грузно шлепнулся в воду.

Я повернулся, чтобы бросить взгляд на салон. Там все было спокойно. Тогда я снова повторил акробатический номер и снова спустился в свою лодку. Включив мотор, я направился к берегу.

Поднимался туман, и огни "Принцессы Кристабель" исчезали вдали. И тут начался шум. Я услышал звук, похожий на тот, который производит пробка, вылетающая из бутылки шампанского, потом послышалась танцевальная музыка, передаваемая по радио.

Сидя на скамейке, я спокойно покуривал сигарету. Я чувствовал, что очень доволен сегодняшним вечером.

А что касается Мак-Фи, то я хорошо отомстил за него.

ГЛАВА 7

Пришвартовываясь к пристани, я задавал себе вопрос: как теперь развернутся события? Я подумал, что Йонни и Констанция имели достаточно времени, чтобы освободиться от парней Гояса, которые были оставлены у изгороди. И я не ошибся. Поблизости никого не было, за исключением Миранды, Констанции и Йонни Маласа, и я должен сказать, что они неплохо играли свою роль, чтобы убедить Миранду.

Мы направились к машинам. Констанция села в свою, а Йонни — в мою, чтобы отвезти ее в автомастерскую, откуда она была взята. Я сел вместе с Мирандой в ее машину, которую она оставила в соседнем гараже.

Во время обратного пути Миранда не переставала обсуждать происшествие этого вечера. И как она болтала! Послушав ее, можно было подумать, что все это было незначительным событием. По-моему, у этой крошки странное представление о забавах, но, в конце концов, она не единственная, кто так думает.

Вы, вероятно, уже поняли, что мораль — не самая сильная черта моей натуры. Тем не менее, я вынужден констатировать, что большинство молодых женщин, отцы которых очень богаты, немного сумасшедшие. В девяти случаев из десяти старик начинал свою деятельность, как батрак на ферме в затерянном крае, работая, как негр, по пятнадцать часов в сутки, затем ехал в большой город, где опять трудился в течение долгого времени, пока благодаря счастливой случайности ему на голову не сваливались миллионы. А потом его детка начинает пользоваться плодами его трудов, попадая в грязные истории и ища сильных ощущений, так как считает, что в этом и заключается непознанный отцом смысл жизни. Это в полной мере относится к Миранде. Но все-таки что-то в голове у нее есть!

Пока я раздумывал обо всем этом, она рассказала мне, как попала к Гоясу.

Однажды, пообедав в одиночестве в одном шикарном ресторане, она отправилась в театр, а после представления ее подхватил какой-то молодой человек под предлогом, что они уже встречались в Соединенных Штатах. Миранда попалась на эту удочку, так как встречалась с таким множеством людей, что при всем желании не могла бы их запомнить.

Парень начал ей расхваливать плавучее казино Гояса со всеми его развлечениями и, конечно, Миранде очень захотелось отправиться туда. И он отвозит ее на яхту.

Все это время я ждал, что она вот-вот спросит меня, откуда мне известно, где она находилась, и сам поспешил рассказать ей всю историю. Она обратила внимание, что у меня болит рука, и села за руль.

Машину она вела с такой скоростью, что совершенно не имела возможности разговаривать. Меня это вполне устраивало и давало возможность все хорошенько обдумать. Я сказал ей, что как-то видел ее выходящей из "Карлтона" и зашел навестить ее, но узнал от горничной, что она уехала на пару дней. Выходя из отеля, я встретил парня из окружения Гояса, который в разговоре высказал мнение, что она отправилась на яхту Гояса поиграть в рулетку.

— И так как мне было хорошо известно, что за тип Гояс, — говорю я ей, — то понял, что он просто заманил ее туда, чтобы обобрать и похитить, ну и отправился к нему с сестрой и одним парнем, чтобы навести там порядок.

Она посмотрела на меня краем глаза очень лукаво.

— А почему вы не предупредили полицию, Лемми?

— Послушайте, Миранда, было бы неплохо, если бы вы внимательно смотрели на дорогу, иначе мы в лучшем случае окажемся в канаве. А что касается полицейских, то ведь вам известно, как я их люблю.

— Представьте себе. Но скажите, чем вы в действительности занимаетесь? Ведь вы гангстер, не так ли? А какая у вас специализация?

Я улыбнулся, так как у меня появилась мысль, что я могу выдать себя за маленького героя.

— Ну, боже мой, предположим, что я один из… И что же? Я уже завязал с этим. Уже давно я не участвую в таких делах.

Она улыбнулась.

— Это вы убили полицейского в Оклахоме?

Я ответил, что да, был вынужден убить этого парня, так как в противном случае, он застрелил бы меня; вопрос в том, кто первый успел нажать на курок. И я продолжал рассказывать ей о себе, да так здорово, что она должна была считать меня чем-то средним между Робин Гудом, Полем Девером и еще кем-нибудь в этом роде.

— Ваша рука, кажется, причиняет вам сильную боль, Лемми? — спросила она. — Что с вами произошло?

— Если я вам расскажу это, вы станете смеяться. Когда я сегодня лез на пристань, то пистолет держал в руке, и так неловко поскользнулся, что всадил себе пулю в руку. Согласитесь, это достаточно глупо, не так ли? Когда я вернусь в Лондон, мне сделают перевязку, вот и все.

— Я сделаю это сама, Лемми.

Было семь часов утра, когда мы подъехали к "Карлтону". Мы поднялись в апартаменты Миранды. Она вызвала свою горничную и послала ее за перевязочными средствами для моей руки. Рука выглядела неплохо, так как парень я достаточно крепкий, и уверен, что через двадцать четыре часа у меня все пройдет.