Левая Рука Бога - Пол Хофман

Потом Лорд Дисциплины осел, медленно, будто какая-то гигантская, но добрая рука опустила его на пол. Некоторое время он смотрел, как Кейл отползает назад, подальше от него, потом перевел взгляд себе на ноги. Пола его рясы насквозь пропиталась кровью. Сейчас Кейл не казался ни испуганным мальчиком, ни разъяренным убийцей. Странный покой снизошел на него, и теперь он скорее напоминал любопытного ребенка, разглядывающего нечто весьма интересное, но не из ряда вон выходящее. Искупитель Пикарбо, ошеломленный, подтянул рясу повыше, под ней оказались подштанники, окрасившиеся алым цветом. Он отдернул руку, словно увиденное оскорбило его, перевел взгляд на Кейла, будто хотел сказать: «Посмотри, что ты наделал!», потом опустил руку и рванул подштанники, обнажив бедро. Кровь, пульсируя, изливалась из маленькой раны. Искупитель, явно озадаченный, воззрился на нее.

— Дай мне полотенце, — сказал он, кивком указав на стопку огромных салфеток, лежавшую на столе возле мертвой девочки.

Кейл поднялся на ноги, но остался стоять на месте. У него было ощущение, что происходящее лишь отчасти реально. Искупитель пытался пальцами остановить кровь и раздраженно вздыхал, будто кровотечение было чем-то незначительным, но неприятным, — между тем почти черная кровяная лужа неумолимо скапливалась на полу. Кейл не мог постичь то, что происходило и что это могло значить для него. Где-то в уголке сознания теплилась мысль, что все еще может вернуться назад и стать таким же, каким было меньше минуты назад, и что, чем дольше он ждет, тем труднее будет вернуться к началу. В то же время он отлично сознавал, что ничего уже нельзя сделать. Все изменилось, изменилось ужасно и бесповоротно. Строка из Книги Притчей Искупителей, которую он слышал сотни раз, пришла на ум и неотступно вертелась в голове: «Мы — что вода, пролитая на землю, ее не собрать снова». Поэтому он стоял, парализованный, и смотрел, как Пикарбо медленно, словно смертельно усталый человек, клонится назад, опирается на локоть, потом заваливается на спину.

Так же неподвижно он наблюдал, как последний дух выходит из тела Лорда и свет меркнет в его глазах.

Искупитель Пикарбо, пятидесятый Лорд Дисциплины, был мертв.

6

Кляйст проснулся с ощущением, что его сбили с ног и не дают встать. Объяснение оказалось простым: Кейл зажимал ему рот ладонью, а Смутный Генри держал руки прижатыми к бокам.

— Ш-ш-ш-ш! Это мы, Кейл и Генри. — Кейл подождал, пока Кляйст перестанет дергаться, и только после этого отнял ладонь. Генри тоже отпустил его руки. — Ты должен немедленно идти с нами. Если останешься — ты покойник. Идешь?

Кляйст сел и посмотрел на Смутного Генри, чей силуэт зыбко высвечивался в темноте лунным светом.

— Это правда?

Генри кивнул. Кляйст издал тяжелый вздох и встал.

— Где Паук? — спросил он, озираясь в поисках Искупителя, надзирающего за местом сна.

— Вышел покурить. Надо идти.

Кейл решительно повернулся и зашагал к выходу, остальные двое последовали за ним. У кровати, на которой лежал мальчик, притворявшийся спящим, он остановился и, низко склонившись, прошептал:

— Скажешь хоть слово Пауку, Савио, — я тебе кишки выпущу, говнюк, понял?

Не спящий мальчик кивнул с закрытыми глазами, и Кейл двинулся дальше.

Выйдя за дверь, которую Паук оставил незапертой, он, держась поближе к стене, повел своих спутников к амвону с огромной статуей Повешенного Искупителя, а оттуда — ко входу в туннель, который они нашли накануне.

— Что происходит? — спросил Кляйст.

— Тихо.

Кейл открыл дверь и подтолкнул мальчиков внутрь. Потом зажег свечу — гораздо более яркую, чем любая из тех, какие им доводилось видеть.

— Как ты смог открыть дверь? — спросил Кляйст.

— Ломом.

— А где ты взял такую свечу?

— Там же, где и лом.

Кляйст повернулся к Смутному Генри:

— Ты понимаешь, что происходит?

Смутный Генри отрицательно покачал головой. Кейл дошел до первого угла слева и поднял свечу.

— О, Господи! — воскликнул Кляйст, увидев испуганную фигуру, скорчившуюся в углу.

— Все в порядке, — сказал Кейл, склоняясь к девочке. — Они здесь, чтобы помочь, — добавил он без особой уверенности.

— Да скажите же мне наконец, что происходит, — потребовал Кляйст, — а то тут прямо сейчас случится смертоубийство.

Кейл взглянул на него и улыбнулся, быть может, чуточку сурово.

— Ну, слушай, — сказал он и задул свечу.

Окончив свой рассказ минут двадцать спустя, он снова зажег ее.

Двое мальчиков переводили взгляд с Кейла на девочку и обратно, потрясенные услышанным и завороженные видом девочки. Потребовалась еще минута, чтобы Кляйст окончательно пришел в себя.

— Это ты убил его, Кейл. Какого черта ты нас в это втягиваешь?

— Не будь дураком. Как только они сообразят, что это я, они станут пытать Генри, потому что знают, что мы друзья. Потом они установят, что Генри связан с тобой. А так у тебя все же есть шанс.

— Но я не имею к этому никакого отношения.

— Ну и что? За последние несколько дней по меньшей мере дважды было замечено, как мы с тобой разговариваем. Они прикончат тебя в назидание другим, да и им так будет спокойнее.

— Значит ли это, что у тебя есть план? — спросил Генри. Он был перепуган, но старался демонстрировать спокойствие.

— Да, — ответил Кейл. — Возможно, он не удастся, но шанс есть.

Кейл снова задул свечу и рассказал им, что задумал.

— Ты прав, — согласился Кляйст, когда он закончил, — очень даже вероятно, что план провалится.

— У тебя есть предложение получше? — Кейл опять зажег свечу и поднес ее поближе к девочке, которая, вся дрожа, сидела, обхватив себя руками, и смотрела перед собой невидящим взглядом.

— Как тебя зовут? — спросил Кейл.

Сначала показалось, что девочка его вообще не слышит, потом она повернула голову, ее взгляд остановился на лице Кейла, но она так и не ответила.

— Бедолага, — вздохнул Смутный Генри.

— Кто она тебе, что ты ее так жалеешь? — злобно выпалил Кляйст, в душе разрывавшийся между собственным страхом и интересом к странному существу, скрючившемуся в углу. — Побеспокойся лучше о себе самом.

Кейл встал, передал свечу Смутному Генри и направился к двери.

— По моей команде, — сказал он. — Давай!

Генри задул свечу. В темноте было слышно, как дверь открылась, потом закрылась. Смутный Генри, Кляйст и девочка остались одни в кромешной тьме.

По мере того как Кейл шел через Святилище в третий раз, шок от событий минувшего вечера начал отступать. Разумеется, он старался держаться в тени, но сейчас чувствовал себя гораздо уверенней. Он осознал, что привычка всей его жизни — постоянно быть начеку, потому что за тобой всегда наблюдают, всегда есть глаза и уши, готовые засечь и донести на тебя в любой момент, — сейчас не особо нужна. Искупители решили — и не без основания, — что их умение следить за послушниками вкупе с жестокостью наказаний за непослушание словом или помыслом гарантируют соблюдение порядка и что по ночам, когда послушники заперты в дортуарах, обессиленные и справедливо боящиеся последствий, которые повлечет любая попытка высунуться наружу, можно ослабить бдительность. Во время этого, третьего за несколько последних часов, ночного путешествия через Святилище Кейл заметил, и то лишь вдали, только одного Искупителя.