Ключ - Константин Калбазов

Впрочем, от странной девушки стоит ожидать и странных поступков. После того памятного нападения, она настояла на том, чтобы труп отдали вначале ей. Мотивировала тем, что ей как хирургу не повредит практика. Ну что же, где-то понять можно, если не зациклиться на мысли, что она маньячка и решила со злости выпотрошить своего обидчика.

Когда в лагерь доставили труп водителя, она так же затребовала его к себе на операционный стол. Заявила, что ей необходимо сделать вскрытие. Какое вскрытие? Зачем? Причина смерти и так понятна, парень подвергся нападению льва, разорванная гортань и безвольно болтающаяся голова. Какое еще нужно вскрытие.

В экспедиции уже начали шушукаться насчет того, что Лебедевой наверное доставляет удовольствие потрошить людей. Может у нее не все дома? Или дома завелся кто-то лишний, вроде тараканов? Но она словно и не замечала ничего.

Зато заявила, что во всех выходах медик прямо-таки обязан принимать участие на случай оказания первой помощи. В конце концов именно во время их проведения риск получения ранений особенно высок. Думали, что окажется обузой. Как бы не так, поди еще за ней угонись.

Да и на всяких зверушек уже поглядывает без прежнего ужаса, а все больше как на личных врагов. Правда и не задирает, если те не обращают на нее внимания. Что в общем-то неплохо, потому как никто не собирается воевать с планетой и заниматься уничтожением его хищных представителей. Во всяком случае здесь, это не имеет никакого смысла, ввиду отсутствия людских поселений.

– Ну как, Иван Пантелеевич, еще пару километров по пересеченной местности? – Тяжко вздохнув, поинтересовался Александр у старшего группы.

Винникова сейчас в лагере, у нее работы непочатый край. Недавно притащили сразу два образца местной фауны, и она занята их детальным изучением. Зарубин, в очередной раз оставил в покое свою буровую и вместе со своими парнями оседлал ручьи и речки, вновь уподобившись золотоискателям.

Кстати, их труды уже были вознаграждены. В прошлом месяце ими были обнаружены сразу два крупных месторождения. Примерно в сотне километров от побережья богатые залежи меди, правда без примесей драгоценных металлов. Нет, что-то там такое было, но больно уж мало, потому как Зарубин только отмахнулся от идеи выделения золота.

Второе месторождение, целая гора, сплошь состоящая из гематита. И расположение очень даже удобное. Примерно в пятидесяти километрах протекает вполне себе судоходная река, которая очень даже возможно впадает в Дон. Если так, то с транспортировкой руды считай не будет никаких проблем.

Правда, это вопрос будущего, причем весьма отдаленного, но нельзя сказать, что данная находка не порадовала. Пусть расстояние до Андреевского, с учетом речного маршрута составит больше тысячи километров. Кто сказал, что в будущем Андреевский будет занимать лидирующее положение. Скорее уж он превратится в перевалочную базу. Ну это конечно же, когда народу здесь станет побольше.

Кстати, обратно Зарубин собирается возвращаться подальше от гор, выписывая зигзаги и метя открытый степной простор множеством разведочных скважин. Хочет во что бы то ни стало обнаружить уголь. Хм. Было бы неплохо. Уголь вообще снял бы много вопросов, потому как это не только твердое топливо, но и газовое и жидкое. Словом, очень даже полезное ископаемое, разумеется если его найти.

А вот ботаник Рудников решил пройтись по склонам гор. Вообще-то, его гербарий уже использовал лимит предоставленного ему объема. Причем с учетом убыли кое-какого имущества и освобождения места в транспорте экспедиции. А ведь имелось еще и множество видео и фотоматериала, который по счастью занимал немного места. Разумеется в смысле объема, так как все уместилось на жесткий диск, размером чуть больше пачки папирос.

В свете изложенного, он и решил продолжить делая больший упор именно на цифровые носители. Если только обнаружится что-то особое, ради чего можно будет либо потесниться, либо избавиться от других образцов.

И вот теперь они вчетвером, наматывают километры, взобравшись на очередной склон. На это путешествие они затратили почти половину дня. Именно незначительным запасом по времени и был вызван вопрос Ладыгина к Рудникову. Впрочем, чего греха таить, желание отдохнуть так же имело место.

– Давайте спустимся в этот распадок, там и пообедаем, отдохнем, а тогда уже в обратный путь.

– Как скажете, – максимально бодро ответил Ладыгин.

Потом бросил взгляд на Вертинского. Тот безнадежно покачал головой, как человек которому изрядно надоели всякие личности, из-за которых ему нет покоя. А что такого? Ему не перед кем выделываться не нужно. Вон Лебедева только ободряюще двинула его кулаком в плечо. Нда. С Александром, к его глубокому разочарованию, она себе подобного не позволяла.

Вертинский в ответ на этот дружеский жест, только отмахнулся, как от назойливой мухи. Будь его воля, он бы сейчас спокойно сидел в лагере, благо всегда мог найти себе занятия, ввиду растущих откуда надо рук.

Вот например ему заказали переделку ложа мосинки. Вопреки ожиданиям переделанное ложе на СКСе, оказалось легче фанерного. Правда и дерево под это использовалось не то, которое Рудников назвал дубом, а лиственница, местная разумеется.

Особенность этого хвойного дерева заключалась в необыкновенной прочности и в отличии от земной легкости после просушки. Но сушить ее нужно было в хорошо проветриваемом месте и вне досягаемости прямых солнечных лучей. В этом случае, древесина не трескалась и не усыхала, оставаясь в прежних размерах. Смола же застывала, предавай поверхности лакированный вид.

Просто уникальное дерево. Правда, изделия из него лучше делать пока древесина сырая и мягкая как сосна. С сухой, никаких нервов не хватит. Даром что ли ботаник ее так назвал.

В распадок спустились быстро. Там и пары километров не набралось, а маршрут никаких трудностей не представлял, ввиду практически отсутствующего сушняка. И вообще, похоже спускаться сюда не имело смысла, так как ботаник ничего интересного для себя здесь не обнаружил.

Хотя… Вот этот ручей с холодной водой. Что может быть лучше, чем ополоснуться после трудов тяжких. Разумеется, если не нарушать правила безопасности и постоянно иметь наблюдателя. Вертинский только махнул рукой, мол мойтесь, я посмотрю.

Наталья без тени стеснения сбросила с себя бронежилет, куртку горки и майку, оставшись только в бюстгальтере от купальника. Ладыгин, опять как мальчишка бросил на нее вороватый взгляд, кляня себя последними словами. А она, спокойно так поплескалась, смывая с себя пот. Потом неожиданно бросила взгляд на Александра и ухмыльнувшись, эдак с легкой долей издевки, потянулась за полотенцем.

«Знает она все. Как пить дать знает, только ей доставляет удовольствие играть. Ну и что тут такого? Можешь ей запретить? Не будь мямлей, расставь все точки, а потом или начинайте новую главу ваших взаимоотношений, или закрывайте тему.»

Во какой он умный. И ведь все верно сказал. Да только диалог этот происходил далеко не в первый раз. И еще не раз повторится. Почему? Он банально боялся этого разговора. Ведь пока есть неопределенность, и у него есть надежда. А после решительной беседы, иллюзий уже может и не остаться.

– Сергеич, глянь сюда.

Голос Вертинского прозвучал настолько удивленно и настороженно, что Александр даже схватился за автомат. И надо заметить, вовсе не зря. Взглянув в сторону, в которую указывал Сергей, присевший за лиственничным стволом, с автоматом наизготовку, Александр увидел… Кусок бревенчатой стены.

Лес тут смешанный. Хвойные деревья растут вперемежку с лиственными, а потому и довольно богатый подлесок наличествует. Вот он-то и скрывает постройку, но никаких сомнений, перед ними стена. Творение рук человеческих, или иных разумных, но не животных и не матушки природы.

Беспокойство передалось Лебедевой и Рудникову, которые так же поспешили вооружиться и занять позицию, как этому их учили на занятиях по боевой подготовке. Ничего так получилось. И кстати, если ботаник заметно нервничает, то медик собрана и сосредоточена. Вот так вот. Кому-то и всей жизни не хватит чтобы найти в себе хотя бы ростки смелости, эта же девушка вписывалась в этот мир поистине стремительно, уже научившись встречать опасность лицом к лицу.

– Что думаешь? – Скорее выдохнул, чем произнес Александр, обращаясь к Вертинскому.

– Да Бог весть. Бревна черные, не старые, а считай древние. Опять же, как-то пустынно и подлесок до самой стены подобрался.

– Хочешь сказать, что тут уже давно никого нет?

– Похоже на то.

– Ладно, тогда давай вперед, прикрывая друг друга. Наталья Игоревна, Иван Пантелеевич, ждите нас здесь и если что, будьте готовы поддержать. Ну что Сергей, попеременно, по дуге?

– Сергеич, может давай я один? Все же тебе лучше не рисковать.

– Одному нельзя, в пару тебе дать некого, так что я пошел.