Окликни меня среди теней - Евгений Кривенко

Русов вырос вежливым молодым человеком, отец пару раз самолично отхлестал ремнем: первый раз - когда сынок нагрубил незнакомцу, а второй - когда для забавы науськал на старушку собаку.

– Добрый вечер, сэр, - сказал он. - Меня зовут Юджин, и я только что прилетел из России.

Сидящий снял очки. Света еще хватало, и Русов разглядел, что глаза у него серо-зеленые, хотя и тусклее, чем у Джанет. Одно веко подергивалось, и Русов подумал, что вероятно поэтому мужчина и носит очки. Не вставая, тот протянул руку. Пожатие было крепким, но слова дались с трудом:

– Грегори Линдон, полковник в отставке. Извините, что не встаю - памятка о войне. Не думал, что доведется пожать руку русскому. Это я выпросил вас у Хелен: хотел узнать о России, как говорится, из лошадиного рта…

– Из чего? - уныло переспросил Русов. Уже не раз сегодня слышал непонятные выражения, а еще думал, что хорошо знает английский…

– Это значит, из первых рук… - затрудненно улыбнулся Грегори, продолжая разглядывать Русова.

«Вряд ли это тот, о ком я просил… Господи, есть ли Ты на свете? Я долго не верил в Тебя, но когда попросил о помощи, Ты откликнулся. Ты оставил мне жизнь, одному из всей команды. И с тех пор я жду, что Ты выполнишь и другую мою просьбу. Я жду давно. Но это не тот человек. Это просто зеленый юнец. Он ничего не знает. Он ничего не значит. Неужели мне придется ждать и дальше?.. Наверное, я обманываю себя, и Тебе безразличны земные дела».

– Дядя, потом поговорите. - Джанет поднялась на веранду. - Пора обедать. Наш гость, наверное, проголодался.

Она помогла дяде встать и, придерживаясь за ее плечо, тот заковылял к двери. Походка была странная, вихляющая. За дверью оказалась не прихожая, а сразу гостиная - обширный зал с ведущей наверх лестницей. Джанет проводила Русова в ослепительно чистую ванную и задержалась, недовольно глядя, как он моет руки.

Отдельной кухни не было, сели за стол в углу гостиной: зеленая лужайка под окнами, в тени дубов пламенеют цветы.

Вместо привычной по дому селедки перед Русовым поставили тарелку с ломтиками чего-то желтого и ароматного. Это был не то фрукт, не то овощ - на вкус нежно-сладкий и назывался дыней. Курица была в столь остром соусе, что пришлось открыть рот, чтобы его остудить. Русов испытал легкую панику, увидев, как Джанет разделывает курицу ножом и вилкой, дома обходились руками. Он попытался копировать движения девушки, при этом вспотел, и ему показалось, что та слегка улыбается…

Под конец Джанет подала мороженое, дома Русову это лакомство доставалось редко.

– Спасибо, - пробормотал он, едва не облизываясь. - Все очень вкусно.

Джанет улыбнулась, в первый раз за сегодня, хотя все равно хмуро, а ее дядя поинтересовался, складывая салфетку:

– А что едят обычно в России?

Русов с досадой оглянулся на свою салфетку, которой забыл воспользоваться.

– Я знаю только про Карельскую Автономию. Рыбу… - Он снова ощутил во рту вкус надоевшей трески. - Еще картофель и мясо, а фрукты привозные, из южных Автономий. Летом пекут пироги с грибами и ягодами…

Тут Грегори задал неизбежный вопрос:

– А откуда вы так хорошо знаете язык, юноша? У вас даже южный выговор.

Русов вздохнул.

– У меня мама американка, - нехотя начал он, уже в третий раз сегодня. - Родом из Южной Каролины. Приехала в Россию еще до войны, с христианской миссией. Тогда у нас вроде была дружба с Америкой. После той заварухи, конечно, пришлось остаться. Отец ее в жены взял. Она и выучила меня языку…

Закончив, он ненароком глянул на Джанет: ее глаза были широко открыты и чуть не светились зеленым пламенем. Она тут же опустила их, и Русов заметил, что в комнате стемнело.

– Завтра наговоритесь, дядя, - тихо сказала Джанет. - Гостя положим спать наверху. - Мельком глянула на Русова: - Пойдем, покажу твою комнату.

Русов последовал за девушкой вверх по лестнице, а затем по коридору. Джанет буркнула, где находится туалет и ванная, а потом открыла дверь в большую комнату. Вдоль стен стояли широкая кровать, комод и шкаф; дубы протягивали черные ветви к окну.

Вспыхнул свет, и дубы спрятались в темноту. Открыв комод, Джанет побросала на кровать постельное белье.

– Спокойной ночи. - Исчезла.

Русов сел на кровать, вдыхая запах свежих простынь и пытаясь унять калейдоскоп в голове: схватка на базе, сумасшедший перелет, мертвый Чикаго, аэропорт в Лимбе, чужая страна, чужой город, чужой дом… - все это обрушилось на него за один непомерно долгий день. Он почувствовал озноб, все могло кончиться гораздо хуже: схватил бы случайную пулю, самолет сбили или разбился при посадке, попал бы в тюрьму…

Русов содрогнулся и пошел в ванную.

С трудом разобрался в кранах, разок его обдало ледяной водой, зато потом понежился в горячей воде - редкое удовольствие дома, где ванные комнаты были вечно заняты. Накинул махровый халат и вернулся в спальню. Другой смены белья у него не было, но на кровати поверх стопки простынь лежала пижама. Поколебавшись - дома таким не баловали, - Русов облачился в нее и долго искал выключатель, пока не догадался тронуть пластинку в стене.

Свет погас, темнота и шелест деревьев хлынули из-за окна.

Дважды за этот долгий день для Русова наступало утро, но наконец и его настигла, придя по незримому следу их самолета, ночь.

Она приготовила таблетки на ночь для дяди, прошлась по гостиной. Все убрано, входная дверь на замке, и горит зеленым дисплей охранной системы. По лестнице поднялась медленнее, чем обычно: второй этаж больше не принадлежал ей одной. Косо глянула на закрытую дверь: долго ли придется терпеть новое соседство? Неуклюжий, не подстриженный и плохо одетый молодой человек вызывал раздражение.

Что поделаешь, такова дядина прихоть…

Войдя в ванную, брезгливо перевесила мокрое полотенце, чтобы лучше сохло. Придирчиво посмотрела в зеркало: кожа лица светлая, даже бледная, и осталась довольна. К ее досаде, на вешалке не оказалось любимого халата - наверное, надел тот русский.

Прошла в свою комнату и, не включая лампы, встала у окна. Слабый свет падал на лужайку, и красные огоньки цветов выглядывали из темноты.

Она улыбнулась им: ничего, все пройдет.

«Как и твоя жизнь», - глумливо сказал в ухо чей-то голос. Она содрогнулась, от окна словно потянуло зимним холодом.

«Не думай об этом!» - приказала себе. Надев любимую ночную рубашку, легла в постель. По детской привычке помолилась, свернувшись в калачик.

А что ей оставалось делать еще?

Мы не знаем, что принесет случайный гость - докуку или бесконечную дорогу, полную страданий, ужаса и любви. Эти три слова часто обозначают одно и то же…