Ангел - Сара Брайан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я могу говорить с ней, как бы то ни было...
— Вообще-то, ты не можешь, — вмешался мягкий голос. И только когда все повернули головы к Марии, она продолжила: — Вам нужно уходить.
Вот дерьмо.
На лицах всех, включая Ангела, появилось то же выражение «охренеть», которое только что пронеслось в их сознании.
Прошло несколько неловких мгновений молчания, прежде чем Джоуи смог кивнуть, а затем вышел из кафетерия. Было видно, как от него исходит пар от смущения из-за того, что Мария Карузо окликнула его, а он ничего не мог с этим поделать.
— Адалин?
Сглотнув, она посмотрела на принцессу мафии, которая безошибочно управляла всеми.
— Да?
— Садись и ешь бургер, — сказала она, щелкнув пальцами.
В одном Адалин не была ... глупа.
— Хорошо.
Четырнадцать
Правила, по которым можно жить и умереть
В тот день Адалин и Лейк были в туалете, сушили руки, когда в дверь вошел кто-то, кто определенно не был женщиной.
— Какого черта? — прошипела Лейк, глядя в зеркало на свое отражение.
— Ангел, ты с ума сошел? — крикнула Адалин, оглядываясь вокруг, чтобы посмотреть, нет ли там еще кого-нибудь.
— Возможно, — казал он ей, прежде чем посмотреть на Лейк. То, что вылетело из его уст, было не просьбой, а требованием. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
— Что? — нервно ответила Лейк.
— Следи за дверью и скажи мне, если этот урод начнет возвращаться.
Девушки на секунду растерялись. Затем Лейк поняла, что он имеет в виду телохранителя Марии, который занял место Джоуи.
— Ты имеешь в виду Тодда?
— Да, его. Я думаю, он пытается трахнуть какого-то преподавателя, но мне нужно, чтобы дверь охраняли.
Ладно, может быть, Тодд - мудак.
Чувствуя опасения, Лейк посмотрела на подругу, не зная, хорошая ли это идея. Но когда Адалин кивнула, она сдалась, зная, что будет по ту сторону двери, если там что-то случится.
Как только дверь закрылась после ухода Лейк, Адалин смотрела вслед удаляющемуся Ангелу, ожидая, что он остановится перед ней, но он этого не сделал. Вместо этого он начал медленно обходить ее, кружась вокруг нее в жутком темпе, а его глаза плясали по всему ее телу. По ее коже пробежал холодок, и ей стало казаться, что она становится его добычей.
— Ч-что ты делаешь?
На этот раз, когда он зашел ей за спину, он слегка забрал несколько прядей с ее плеч и перевел их на переднюю часть.
— Почему ты не боишься меня? Даже сейчас, когда ты должна бояться, ты не боишься.
Ее язык высунулся, когда она облизала нижнюю губу, обдумывая его слова. Он был прав. Возможно, ее кожа стала холодной, а в голосе звучала нервозность от того, что он наблюдал за ней, но это было не от страха. Это было возбуждение. Однако она не могла сказать ему об этом.
— Ты просто не пугаешь меня.
— А что, если я убил Тома? — Эти слова, казалось, эхом прокатились по всей комнате.
Когда он обогнул переднюю, она оцепенела от ужаса.
— Правда?
— Я натворил много плохого, милая. — Он открыл затененные глаза, чтобы показать ей, что он не был человеком с богатой моралью. — Но убийство Тома не было одним из них.
Покалывание на ее коже только усилилось. Она не могла объяснить, как и почему, но она просто знала, что он, несомненно, говорит правду. Как будто ее душа говорила ей об этом.
Ангел придвинулся ближе, на этот раз остановившись прямо перед ней. У Адалин перехватило дыхание, когда он коснулся длинным пальцем ее тяжелой нижней губы и начал массировать и дразнить чувствительную область. Сделав последний шаг вперед, он прижался к ней всем телом и мрачно прошептал:
— Тебе повезло, что ты спасла мне жизнь, украв кольцо.
Теперь ее тело кричало. Она не могла полностью понять, что он говорит.
— А?
Легкая улыбка расплылась на его губах от осознания того, какой эффект он произвел на нее.
— Они обыскали мою комнату прошлой ночью и ничего не нашли, благодаря тебе, милая.
Адалин не знала, должна ли она гордиться этим фактом, но в этот момент, в какой-то чертовщине, она была горда.
Что он делает со мной?
— Я думаю, — Ангел опустил руку, чтобы крепко схватить ее за подбородок, высоко подняв его и заставив ее встать на цыпочки, — я хотел сказать тебе спасибо.
Его теплый голос был последним, что она услышала, прежде чем он прильнул своими тёплыми губами к ее.
Это был простой поцелуй, почти невинный, но в нем была грубость, которая потрясла ее до глубины души. Это было похоже на настоящее, абсолютное, сладкое блаженство: такое, о существовании которого вы не знали, пока не испугались до смерти, что оно закончится. Это было чувство, которое она не должна была испытывать с таким мужчиной, как Ангел, и с таким поцелуем, что сделало его самым интимным и захватывающим дух, который она когда-либо испытывала.
Такое невозможно забыть, потому что это было...
просто совершенством.
Оторвав губы от ее губ, он прижал ее к себе, крепко держа за подбородок, не позволяя ей упасть. Он должен был сказать последнее.
— Возможно, ты только что спасла свою собственную жизнь, милая, а возможно, ты только что стоила ее. С этими словами затуманенная Адалин была отпущена.
Она смотрела, как он уходит, ее сознание медленно приходило в норму. Она не знала, имел ли он в виду, что кольцо спасло или стоило ей жизни, или...
Если бы это был тот поцелуй.
***
Черт.
Он не планировал целовать ее таким образом, но она была такой податливой, такой покорной под ним. Как она жаждала мужчину без морали, злого, продажного, мужчину... такого, как он.
Никогда прежде он не встречал никого подобного ей. Такую, которая хотела бы видеть в мужчине эти качества, но сама была полной противоположностью. Адалин была чистой и веселой, но внутри у нее была сторона, которая отчаянно хотела выйти наружу. Сторона, которую он был способен пробудить. Такую сторону, которую он никогда не испытывал раньше, потому что женщины, с которыми он имел дело, были либо злыми снаружи, либо слишком хорошими внутри.
С ней он мог быть самим собой, но это был товар,
