Категории
Самые читаемые

Преобразователь - Ольга Голосова

Читать онлайн Преобразователь - Ольга Голосова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 87
Перейти на страницу:

Я схватил бутылку и отхлебнул прямо из горлышка.

– Алкоголь и другие наркотические вещества тоже стимулируют переход, – заметил Эдик и оглядел меня терапевтическим взором.

– Иди ты…

– Теперь тебе все ясно?

– Нет. Как стало известно про завещание?

– Так твоя мать же бежала из его лаборатории. Понимаешь, у… крыс жесткое клановое общество, где интересы семьи доминируют над личными, родовые – над семейными, клановые – над родовыми, а видовые – над клановыми. Твоя мать принадлежала к очень могущественному клану – одному из древнейших в Европе. В ее роду был… была видящая. Поэтому она должна была вступить в брак и принести потомство только от того, кого выбрал ее клан исходя из генетических предпосылок и имущественных интересов. Клану твоей матери принадлежит контроль над нефтью, добываемой на Ближнем Востоке. Она предназначалась в жены отпрыску другого клана, правящего на Дальнем Востоке. Кланы решили объединить контроль над нефтью. Поэтому…

– Поэтому я тоже сижу на трубе.

– Твоя мать не согласилась с выбором клана, закапризничала, и ее отправили набираться ума-разума к родственникам. Но по дороге она сбежала, случайно попала в одном… притоне, скажем так, в облаву на крыс, периодически устраиваемую Гильдией. Им ведь тоже хочется поуправлять миром. Она солгала о своем имени и, вместо того чтобы в обмен на что-нибудь отправиться к родственникам, оказалась в секретной лаборатории, где над крысами-мутантами ставятся опыты. Бактериологическое оружие, контроль над мутацией и все такое. Как и у нас. Все секретные лаборатории одинаковы, – в голосе моего друга прозвучала тоска по некой Совершенно Особенной Сверхсекретной Лаборатории.

– И кто был ее предполагаемый супруг?

– А сам не догадаешься?

– Александр Яковлевич?

– Естественно. Твой негласный опекун.

– И моя мать была к нему всю жизнь привязана, как каторжник к тачке, – подытожил я.

– Это он спас жизнь ей и тебе, убедив клан, что возьмет ее под свою личную опеку. Своим дерзким и необдуманным поведением твоя мать вызвала гнев сородичей, и они исключили ее из семьи и из клана. Она попала под запрет. Она потеряла все, а если крыса-оборотень изгоняется из стаи, она обречена на гибель. Родовое сознание, слыхал о таком? Стадное животное нуждается в стае, а социальное существо – в социуме. Твоя мать лишилась разом и того и другого, включая деньги, имущество, положение и связи. Она социально умерла.

– Типа гражданской казни Чернышевского?

– Скорее, это похоже на обычаи бедуинов и других дикарей. На харам и табу. Ее не стало. Ее не замечали при встрече, с ней было запрещено разговаривать, ей нельзя было оказать никакой помощи. Те, кто нарушает запрет, сами становятся под запретом. Но ее жених взял ее в свою семью. Конкубинат. У крыс так не бывает, но у людей – сплошь и рядом. Он не мог вернуть ей сородичей, но он ввел ее в мир людей. По-моему, этого она и жаждала всю жизнь.

– А ее смерть?

– При невыясненных обстоятельствах. И не шевели бровью – для нас ее жизнь и смерть тогда не значили ничего. А для Гильдии… Пожалуй, тогда им тоже было наплевать. Но есть еще третьи…

– Подожди. Ты сказал «тогда» – а что изменилось сейчас?

– Крысы ведут архивные записи. Их жизнь коротка – больше пятидесяти живет только тот, чья мутация позволяет большую часть времени находиться в людском обличье. Созданы препараты… превращений не бывает во сне, не бывает под гипнозом, не бывает при подавлении определенных чувств… Чем бесчувственнее ты – тем качественнее твоя жизнь! – вдруг провозгласил Эдик и, наклонив бутылку, зажатую у меня в руке, наполнил стаканчик до краев.

– Так выпьем же за могущество биотехнологий! – он залпом осушил коньяк и занюхал его рукавом.

– Ты не ответил. Что изменилось сейчас? Откуда вы знаете про отца и завещание!

– Откуда-откуда – от верблюда! – Эдик рассмеялся. – Твой опекун не терял времени даром. Он-то лучше всех знал Зою… прости, твою маман, – Эдик прыснул, но поборол веселье. Он выглядел пьяным гораздо больше, чем был пьян: уж я-то навидался на него за свою жизнь.

– Он поднял архивы и нашел пергамент… В нем была странная запись – то ли сказание, то ли легенда. Фиг его разберет – я те чо, филолог, что ли?! – Эдик снова развеселился.

– Ты ближе к телу, как говорил Мопассан!

– Так вот. В нем был мемм… мему… короче, мемуар какой-то. Написан про самку крысы‑оборотня, причем ощущение такое, что писали несколько человек. Как будто этой… зверушке удалось родить от человека, и не просто от человека, а от самого Верховного Магистра, который тогда не был Магистром, а был просто человеком. Или не просто, я уже не помню, в чем там суть. А суть в том, что она родила, а он ее прихлопнул. А сынок-то остался! Вот тебе и сказочка! На уровне научной фантастики!

Я вспомнил Машу, и невольная дрожь сотрясла мое тело.

– Ну и что? Черт побери, не томи!

– Томят томизмы, а мудрят – софизмы! – Эдик окончательно решил прикинуться идиотом.

Я показал ему кулак.

Эдик присвистнул и пробормотал:

– А хохмят – хохмизмы.

Но взял себя в руки и продолжил сей досточудный рассказ, от которого больше всего на свете мне хотелось перестать быть.

– Сэр Лозинский не угомонился на этом свитке, а полез в метрики. И что бы вы думали? Зоя оказалась прапрапра– и тэ дэ племянницей этой самой су… пардон, крысы. Ну, которая родила.

– Господи, Эдик, я сейчас тебя прибью! Причем здесь преданья старины глубокой, если я задал тебе конкретный вопрос!?

– А тогдашний Верховный Магистр – прапра– этим, ну, короче, внучком того самого, ну, от которого родила. И ведь имена у них всех были… А я забыл. Все помню, а вот имена – забыл, – Эдик загрустил и, припав к моему плечу, всхлипнул:

– Вот так и нас забудут. Солнышко взойдет – а нас уже нет. И имена наши стерлись. Да и на кой им всем наши имена? – вдруг возмутился он. – Живешь тут, как собака, а еще имена какие-то! Вот зачем тебе имя Ашшурбанипал, а? Вот ответь? Почему я все время забываю день рождения моей собственной жены, а про какого-то Ашшурбанипала должен помнить! Это – свинство! – Эдик обижено всхрюкнул и деликатно высморкал нос в два пальца. Задумчиво оглядев соплю, он брезгливо откинул ее куда-то в сторону. Потом в глазах его мелькнуло вороватое желание вытереть руки о мои джинсы, и я испуганно отодвинулся. Эдик едва не тюкнулся носом в скамейку, но взял себя в руки и вытер их о свои штаны.

– Так вот, начнем с начала. Ab ovo 8, так сказать.

– Не надо сначала. Ты скажи про завещание и отца.

– Раз хамишь – буду молчать, – Эдик искательно заглянул под скамейку, но я спрятал бутылку себе за спину, и он ее не нашел. – А дома меня, между прочим, ждут, – Эдик посмотрел на меня с вызовом и надрывно вздохнул. – Ну, и хрен с ними, подождут еще. Все равно у них нет выбора. И у тебя нет, и у меня нет…

– Эдик! – строго напомнил я.

– Ах, да. Так вот. Короче, твоя мать попала в лабораторию к тогдашнему Верховному Магистру, а по совместительству еще и генному инженеру. Я уж не знаю, что там между ними было, – Эдик пожал плечами с видом пожилой институтки, – но она родила от него. Это точно. Нонсенс! Абсурд! Чудо! И на свет явился ты, малыш! – Эдик с энтузиазмом акушерки обнял меня за плечи.

– Ну, вот что, учительница первая моя, – я вернул его руки к нему на колени. – Тут я уже все понял, хотя, буду откровенен, не понял я тут ни хрена. А завещание, будь оно неладно?

– После пропажи Зои он не перестал быть Магистром. Вообще-то, это пожизненно… И отправился он куда-то на Ближний Восток или в Среднюю Азию. В горячую точку, изобретать оружие и ставить опыты в полевых условиях. Он и ставил-ставил, ставил-ставил, ставил-ставил… Доставился, короче. Плакала моя Нобелевская премия. Да ты сам у нас Нобелевская премия ходячая, – вдруг воодушевился Эдик, и я испугался не на шутку, представив себе, как Эдик путем хитрых манипуляций извлекает из меня мировое открытие.

Но усилием воли я вернул себе мужество.

– А завещание, Эдик!!!

– Ну, короче, доставился он, изобрел преобразователь… ну, так мы все называем это искомое вещество между нами… – голос Эдика поскучнел, и он снова привалился к моему плечу, с явным желанием отдохнуть.

Я пнул его локтем в бок. Эдик вздрогнул:

– Что еще?

– Завещание! – простонал я.

Эдик задумался.

– Ничем не могу помочь, я точно не знаю, где оно, – вдруг сказал он и оглянулся: – Честно, не брал.

– Зараза, да протрезвей же ты…

Но Эдик положил мне голову на колени и задремал. Я решил, что толку от него пока не будет, и тоже прикрыл глаза. Но голова кружилась так сильно, что я вынужден был их снова открыть. На лице выступил пот, стало потряхивать ноги. «Вот черт, – подумал я. Паленый коньяк, что ли?» Но в следующее мгновение меня осенило. И я испугался по-настоящему. Что там Эдик говорил про катализирующее действие алкоголя? Черт, черт. Я стиснул зубы и попытался расслабить мышцы, пропуская спиральные истечения боли через себя. Боль шла от икр, все туже закручиваясь к груди, слепя глаза и до отвращения обостряя нюх. Я услышал вонь кошачей мочи, смрад солярки от грузовика, запахи еды от помойки… Я уловил новый оттенок в шелесте листвы, почувствовал, как где-то пробежала собака… все исказилось, цвета померкли, и я вдруг увидел ночь. Она была наполнена миллионом тончайших нитей – это были следы присутствия жизни, биологические токи материи. За каждой ниточкой можно было идти – так идут по тропинке… Предметы стали выпуклыми, формы их потеряли привычный смысл и открылись с какой-то невыносимо абсурдной стороны… А потом я услышал зов. Он шел откуда-то справа и сзади, и я догадался, что там – существо одной со мной крови. Я ответил ему и услышал легкий переступ лапок. Передо мной стояла крыса-самка, я сразу ощутил это по особому запаху. Она принесла с собой страх, любопытство и желание подчиниться сильному. Как и все самки. Задвигав носиком, она опять ответила мне. Это было так странно… Она не была мне чужой… Она была… как… она была естественна, как мир, и я нуждался в ней.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 87
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Преобразователь - Ольга Голосова торрент бесплатно.
Комментарии