Одна ночь и вся жизнь - Энни Уэст

Он пристально посмотрел в ее широко раскрытые, ошеломленные глаза и понял, что погиб.

—Как ты думаешь, почему я так обозлился на Йоргоса?

—Потому что ты думал, что я его обольщаю.

Он покачал головой.

Она бросила взгляд поверх его плеча.

—Мне нужно идти и...

—Почему, Софи? — спросил Костас.

Она медленно подняла глаза, и их взгляды встретились. У нее был невероятно усталый вид.

—Потому что ты не хочешь со мной расставаться, — медленно прошептала она, после чего отвела взгляд.

Он кивнул.

—А почему я этого не хочу? — прошептал он, глядя, как она кусает нижнюю губу.

—Потому что я — единственный человек, который может помочь Элени.

—Неверно.

Она снова подняла глаза.

—Это потому, что я ревную, — признался Костас. — Я ревную к любому, с кем ты общаешься в мое отсутствие.

Она широко раскрыла глаза. Ему захотелось поцеловать ее соблазнительные губы. Он дрожал всем телом, от едва сдерживаемого желания.

—Ты понимаешь, Софи? Я ревновал тебя к моему шоферу, потому что он провел этот день наедине с тобой. И ни на минуту не подумал, что ты можешь его обольщать. Просто мне хотелось, чтобы ты обольщала... меня.

Он увидел, как она залилась румянцем. Ее дыхание стало учащенным. Ему нужно было только поднять руку, прижать ладонь к ее лицу, шагнуть к ней и...

—Kyrie Palamidis, — послышался тихий голос его домработницы.

Он моргнул, а потом повернулся.

В конце коридора, возле комнаты для слуг, стояла домработница. Она держала в руках радиотелефон, широко раскрыв глаза от удивления. Домработница поспешно отвела взгляд.

На протяжении всех лет, что у него работала, она никогда не видела хозяина ни с одной женщиной, кроме Фотини. Даже до женитьбы Костас не имел обыкновения обольщать гостий у себя дома.

—Звонят из больницы, — объяснила она.

Когда Костас услышал ее слова, ему показалось, что его сердце подпрыгнуло прямо к горлу. Он подошел к домработнице, поблагодарил ее и взял телефон. Потом повернулся и взглянул на Софи. Их взгляды встретились.

—Это Костас Паламидис, — сказал он, машинально переходя на греческий язык.

—Мы получили результат, сэр. — Он узнал голос врача Элени. — Мы бы хотели, чтобы вы как можно скорее привезли свою дочь на лечение. Думаем, что донор, которого вы нашли, совместим. Мы будем продолжать делать пересадку.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Костас пристально посмотрел сквозь стеклянную, стенную панель и почувствовал себя так, будто у него в груди образовался ком. Он с трудом проглотил слюну, пытаясь успокоиться.

Он справился со своими эмоциями, переживая процедуру пересадки и, последовавшие за ней, тяжелые дни. Он оставался с Элени, когда она испытывала недомогание. Когда дочка уставала, когда плакала и расстраивалась... Он сделал то, что должен был делать. Сдерживал свои чувства. Упрашивал, ободрял, утешал.

Его поразили сила и решительность маленькой девочки. Почему же теперь, при виде своей дочери, он почувствовал такое сильное потрясение, что ему показалось, будто кто-то схватил его за сердце и постарался его вырвать?

Даже сейчас никто не знал, спасет ли эта пересадка Элени.

Он снова окинул взглядом больничную палату своей дочери. Элени прислонилась к подушкам, она выглядела трогательно худенькой. Но она улыбалась уголками губ. Элени посмотрела на огромную книжку с картинками и сказала что-то, чего он не смог услышать.

Должно быть, это была шутка. Даже сквозь стекло он услышал, как женщина возле нее рассмеялась в ответ.

Софи.

Софи и Элени. Элени и Софи.

Он покачал головой, как будто пытался избавиться от смятения. Раньше он уже видел их вместе. Софи каждый день навещала Элени. За эти дни они сблизились еще сильнее. Это было очевидно, даже несмотря на то, что Софи старалась с ним не встречаться. Впрочем, он не мог ее винить. Они ни разу не оказались вместе наедине с того дня, когда он ревниво и гневно разговаривал с ней.

Удивительно, что после этого Софи не уехала. И не приняла его предложение, когда он сказал ей о ее возможном отъезде в Сидней. Софи осталась. Ради Элени.

—Коста?

Он повернулся — к нему по коридору быстро шла его мать.

—Что-нибудь случилось? Ты выглядишь таким...

—Ничего не случилось, — успокоил он ее. Он повернулся спиной к стеклянной стене. — Нет никаких изменений. Кажется, у нее все довольно хорошо.

Он обнял мать и крепко поцеловал в обе щеки.

Она взглянула сквозь стеклянную стену и улыбнулась.

—Приятно видеть их вместе. Они так сблизились... На первый взгляд эта девушка очень похожа на Фотини, что удивительно. Но, несмотря на внешнее сходство, они очень отличаются друг от друга.

—Мы не станем говорить об этом.

Костас повернулся к стеклянной панели и увидел, что Софи закрыла книгу и подняла глаза, после чего обнаружила, что он за ней наблюдает.

Костас замер.

Они так долго смотрели в глаза друг другу, что он почти забыл о своей матери, которая стояла рядом с ним.

—Прячась от правды, ты не заставишь ее уйти.

Он наблюдал, как Софи положила книгу рядом с кроватью, а потом повернулась и начала разговаривать с Элени.

—Верь мне. Я ни от чего не прячусь.

—Вот как? Но ты мрачнеешь всякий раз, когда смотришь на Софи. И ты все еще не желаешь разговаривать о Фотини.

Он повернулся к матери и пристально посмотрел на нее.

—Это неподходящее время и неподходящее место.

—Когда же наступит это подходящее время? Ты избегаешь разговоров о Фотини с тех самых пор, как произошел несчастный случай.

—Здесь нечего обсуждать. Но не беспокойся, я понимаю, как отличается Софи от своей двоюродной сестры. Софи — не избалованная богатая наследница, и она не пустая, и не эгоистичная.

—Коста! Это не то, что я имела в виду. И такая грубость не в твоем характере. Тем более после того, как ты поддерживал Фотини. Ты делал все, что мог делать муж, чтобы ей помочь. Больше того, что сделали бы многие мужчины.

И чего он добился? Несмотря на свою бдительность, несмотря на свое неизменное терпение, он не спас ее от нее самой.

Костас почувствовал знакомый ему беспомощный гнев. Может быть, если бы он испытывал к ней истинную любовь...

—У нее была тяжелая послеродовая депрессия, — сказала его мать. — И не было ничьей вины, когда ее положение обострилось настолько, что все вышло из-под контроля.

—Я с этим не согласен. Моя жена не обращала внимания на советы врача и сторонилась своей семьи. Если бы она не пыталась бороться с болезнью с помощью выпивки и вечеринок, она не потеряла бы самообладание и не разбилась бы.