Доктор Солт покидает город - Пристли Джон Бойнтон

Калуорфы в недоумении уставились на него.

— Я этого не заметила, — проговорила Мэгги.

— Вы все поймете после моего разговора с мисс Фринтон. Сегодня мы наверняка продвинемся в наших розысках. А, Пит, наш хлеб и вино. Неплохо для начала.

Пит вкатил сервировочный столик. Мэгги наблюдала за ним, словно зачарованная. С одной рукой он был проворнее, чем большинство официантов с двумя. Мэгги действительно проголодалась и отдала должное хлебу с маслом. Вот ведь никогда не подозревала, что домашний хлеб такой вкусный. Ей стало ясно, за обедом доктор Солт не станет говорить ни об ее исчезнувшем отце, ни о своей пропавшей пациентке, ни о визите в клуб, поэтому она спросила его о том, когда он был на Пинанге, хотя и не могла вспомнить, где он находится. Мэгги надеялась, что беседа на общие темы отвлечет Алана от мыслей об этой красивой и мерзкой Джилл Фринтон.

Из разговоров за столом — а обед был просто восхитительным — Мэгги узнала, что доктор Солт, получив диплом врача, служил в Бирме, жил и работал в Гонконге, Сингапуре, на Борнео и Пинанге и что его практика в Бекдене была первой работой, которую ему удалось найти в Англии. К концу обеда Мэгги совсем запуталась. Она не понимала, умен доктор Солт или нет. А может, он просто чудак?

Глава шестая

ДЖИЛЛ У СЕБЯ ДОМА

Они точно рассчитали время. Одну или две минуты десятого Джилл Фринтон с улыбкой вводила их в свою квартиру. Она, конечно, переоделась. И конечно, сделала это для того, чтобы Мэгги чувствовала себя еще более затрапезной. Теперь на ней был роскошный халат, длинный, с высоким воротником, в китайском стиле, зеленый с бледно-розовыми разводами, рассчитанный на то, чтобы окончательно добить Алана и лишить доктора Солта способности мыслить разумно, если таковая у него еще имелась. Мэгги была готова возненавидеть Джилл, но все же ей пришлось признать, что тут есть на что посмотреть. Джилл была очень красивая девушка. Темноволосая, смуглая, с точеными и нежными чертами лица, которые так хорошо передаются в графике, но редко удачно выходят на фотографиях. Может быть, Джилл и притворялась, но, казалось, она была довольна их приходом, хотя, видимо, еще больше довольна собой.

Мэгги также пришлось признать, что либо сама Джилл, либо дизайнер «Юнайтед Фэбрикс», либо кто-то еще, кто мог заниматься этим, знали, как следует обставить квартиру. Просторная гостиная была отделана в мягких желтых и коричневых тонах, черные и карминно-красные аксессуары особенно броско выглядели на этом фоне. Черт побери, грех прекрасно оплачивается!

— Здесь просто прелестно, — сказал с улыбкой доктор Солт. — У вас отменный вкус, мисс Фринтон.

— Спасибо, вы очень добры, сэр. Но пожалуйста, присаживайтесь… Что будете пить, мисс Калуорф? Бренди, виски?

— Вы не рассердитесь, если я откажусь от угощения? — спросила Мэгги с фальшивой любезностью. — По-моему, мне на сегодня хватит.

— Иной раз мне тоже не хочется пить. Итак, мужчины, вам виски?

Доктор Солт попросил налить ему немного виски с содовой, Бедняга Алан, готовый принять из прелестных ручек Джилл Фринтон даже чашу с ядом, выбрал то же самое. И конечно, он поплелся следом за Джилл к столику с напитками, лишь бы заслужить еще одну улыбку. Доктор Солт развалился в низком кресле. Мэгги взглянула на него, и вдруг он ей подмигнул. Странный человек, в самом деле.

— Очаровательная комната, — повторил доктор Солт, когда напитки были поданы и все расселись. — Весьма признателен вам за эту возможность побеседовать. Я не задержу вас надолго.

— Я тоже, — добавила Мэгги.

Алан не сказал ничего, но по нему было видно, что он готов остаться здесь хоть на всю ночь.

— Тогда не будем терять времени, — предложила мисс Фринтон с очередной ослепительной улыбкой. — Хотя хочу предупредить вас, доктор Солт, вряд ли я знаю больше, чем мистер Дьюз или Джордж, наш бармен.

— С ними все в порядке, — ответил доктор Солт в своей обычной полусонной манере. — Мне удалось немало вытянуть из них.

— Вот как? Удивительно.

— Конечно, удивительно, — поддержал ее Алан. — Ведь еще не так давно вы говорили, что наше дело продвинется вперед только после визита к мисс Фринтон.

— Алан! — попыталась одернуть брата Мэгги.

Мисс Фринтон изумленно молчала.

— Когда занимаешься медициной так долго, как я, — медленно начал доктор Солт, — да еще практикуешь среди китайцев, малайцев или индийцев, становишься весьма наблюдательным. И по моим наблюдениям, эти парни в клубе просто два недоумка…

Он не договорил, потому что мисс Фринтон звонко расхохоталась.

— Ох, как бы я хотела, — сквозь смех проговорила она, — чтобы наш дорогой Дональд это услышал! Он же считает себя таким умным, таким тонким.

— Ну что вы. Они разыграли отвратительную сцену, — зло сказал доктор Солт. — Это просто оскорбительно для интеллигентного человека. Меня удивляют Калуорфы. Где были их глаза? В бар заходит некто, не являющийся членом клуба. До него никому не должно быть никакого дела. Этот некто интересуется молодой девушкой, которая тоже никогда не была членом клуба и лишь посещала его как гостья. И вместо того чтобы сказать ему: «Мы ничего не знаем, и нам нет до вас никакого дела. Доброй ночи», его угощают, предлагают вступить в члены клуба, даже разрешают полистать клубную книгу. Словом, делают все, чтобы ему помочь. Почему?

— Да, если задуматься, почему? — вступила в разговор Мэгги.

— Что почему? — Алан никак не мог взять в толк, куда клонится разговор.

Мэгги взглянула на Джилл Фринтон и увидела, что она, изменившись в лице, пристально смотрит на доктора Солта.

— Это был спектакль, Калуорф, — объяснил доктор Солт. — Отвратительный спектакль. — Он посмотрел на Джилл Фринтон. — Они, видимо, сочли меня за идиота, если понадеялись, что я не замечу их нелепой лжи. Мне пришлось выслушать немало вранья. Но я не смотрел им в лицо. Я наблюдал за руками и внимательно прислушивался к интонации и темпу речи. Когда люди умышленно лгут, они не могут выдержать единый темп на всех стадиях вранья. Как только дело доходит до крупной лжи, они или очень торопятся ее высказать, или, наоборот, тянут как только могут. Есть характерные изменения в интонациях, но к ним надо прислушиваться особенно чутко. Начиная лгать, люди невольно выдают себя некой извинительной ноткой в голосе, но, освоившись во лжи и решив, что им удалось вас провести, они так торжествуют, что теряют всякую осмотрительность. Дьюза и этого его бармена я видел насквозь, мне хотелось просто рассмеяться им в лицо. Так давайте проследим, что же действительно произошло в этом баре сегодня вечером. Вам интересно, мисс Фринтон?

— Чертовски! И вы это отлично знаете.

— Доктор Солт, по-моему, вы сейчас немного рисуетесь, — заметила Мэгги.

— Вы правы, — кивнул Солт. — Я подзабыл, чего должен остерегаться мужчина, разговаривая с хорошенькой женщиной. Однако, если вы помните, Мэгги, два часа назад вы тоже были склонны считать меня законченным ослом. Но это к слову. А теперь о том, что произошло в баре. Как только я назвал свое имя, бармен на минуту задумался, вспоминая, что ему было приказано делать, а он при моем появлении должен был нажать ногой на кнопку звонка и вызвать мистера Дьюза из его кабинета. Я, конечно, не видел, как он нажимал на кнопку, но слышал звонок в кабинете Дьюза. Получив сигнал, Дьюз немедленно позвонил вам, мисс Фринтон, после чего направился в бар. Ему предстояло сделать две вещи: задержать меня до вашего появления и показать мне клубную книгу со списком гостей на вечеринке двенадцатого сентября. Я не смог найти там Норин Уилкс, что должно было доказать, будто тем вечером ее не было в клубе.

— Ну и что же, — с вызовом сказала Джилл Фринтон. — В чем вы здесь видите обман?

— Во-первых, почему он показывал мне эту книгу? К чему все это, если я не член клуба? Во-вторых, мне показали не подлинник. У этой книги вставные листы, и я заметил, что на листе с записями о вечеринке двенадцатого сентября чернила более свежие, чем на последующем. На этом листе были все имена, кроме имени Норин Уилкс. Я всегда чувствую, когда мне начинают лгать. И конечно, после этого представления с книгой, да еще рассуждений о «железном» правиле для гостей записываться в книгу — помните? — я был уже совершенно уверен, что Норин Уилкс двенадцатого сентября находилась именно в клубе «Юнайтед Фэбрикс». Может быть, вас это не интересует, Калуорф, но это интересует меня. Поэтому я не могу с вами согласиться, что визит в клуб оказался дохлым номером.