Пьем до дна - Артур Лео Загат

Теперь у меня было чем измерять скорость спуска, и она была головокружительной. Наклонные каменные стены буквально прыгали на меня!

Ванарк неожиданно оказался не внизу, а за мной. Наш курс изменился. Теперь мы двигались горизонтально. Мы неслись к крутому фасаду; скалы стали такими огромными, что их вогнутость больше не замечалась. Мы неслись к зубастым скалам так быстро, что превратимся в месиво!

Я руками и ногами бил воду, пытаясь прервать это самоубийственное падение или хотя бы свернуть в сторону. Усилия были так же тщетны, как у летчика, который без парашюта выпрыгивает из самолета и пытается остановить падение. В последний страшный момент каждая деталь этой жестокой стены отпечаталась на моей сетчатке – последнее, что я увижу в жизни…

Мы вошли в отверстие, которого не было. Сплошная стена мгновенно разошлась, поглотила меня и Ванарка, мы снова очутились в воде, которая давила на меня, тормозила и лишала возможности двигаться!

Мои ноги нашли какое-то прочное основание, но я все еще пошатывался от убывающего течения, и Ванарк неопределенной тенью оставался за мной. Я увидел скалу перед собой, по обе стороны от меня, в ярде или двух надо мною. Мы повернули в открывшееся перед нами отверстие, и нас пронесло в него.

Отверстия не было. Оно снова закрылось, быстро и неслышно, как открылось. Разум вырубил отверстие в подводной скале. Разум соорудил вход, открыл его для нас и закрыл за нами.

Ванарк шевельнулся. Я увидел, как он рукой коснулся ближайшей стены. Должно быть, нажал на какой-то переключатель, потому что немедленно пол, на котором мы стояли, и вода, окружавшая нас, забились медленным тяжелым ритмом какой-то большой машины.

Вода тянула меня, прижималась ко мне. Я напрягался, преодолевая ее тягу: по-видимому, вода уходит в какой-то сток. И уходит быстро, потому что уже появился промежуток между водой и потолком вырубленной в скале пещеры, и расстояние это непрерывно растет.

Поверхность воды опустилась мне до головы, до груди, уходила мимо боков. Машина опустошает помещение. Я понял, что это шлюз, позволяющий коммуникации между озером и… и чем?

Должно быть, в горе есть другое, гораздо большее помещение. Пещера? Лабиринт? Во всяком случае какое-то открытое пространство, которое нужно защищать от озера, пространство, населенное живыми существами.

Я думал об этом, пока уходила вода. Как показали события, я был прав. Но самое дикое воображение не могло предсказать, что таится в глубинах Гейдельбергских гор.

* * *

Звук всасывания объявил, что пол помещения почти сухой.

– Хьюламберт! – резко произнес Ванарк. Я повернулся и увидел, что его голова гнома, слишком большая для тела, не покрыта и высовывается из плотного, как кожа, одеяния. Тонкие губы изогнулись в насмешливой улыбке. – Сбрось свой капюшон!

– Где мы? – спросил я. – Что это за место?

– Повинуйся! – Интонация, с которой это было произнесено – так обращаются только к низшей расе, – вызвала у меня гнев. Я сам использовал такую интонацию с кули Сиама, с носильщиками на склонах Лунных гор. – Немедленно!

Это было произнесено с безличным презрением, с издевательским торжеством, птичьи глаза Ванарка обыскивали меня.

Я рявкнул на него, железная лента сжала мне лоб, мышцы бедер напряглись.

Он сделал какое-то легкое движение. Возможно, я решил, что он пытается напасть на меня. Возможно, скрытый потенциальный гнев на то, что мной сделали, на себя самого за покорность, с которой я отвечал на предыдущие приказы Ванарка, нуждались только в искре, чтобы вспыхнуло пламя. Я бросился вперед, схватил его за плечо и прижал к стене.

– Отвечай!

Смуглое лицо Ванарка потемнело от злобной ярости.

– Ты посмел коснуться суранита! – гневно сказал он. – Тафет!

[Примечание. Спустя немного времени после этого инцидента я понял, что после того, как уменьшился в размерах, стал понимать язык, совершенно новый для меня, понимать так, словно это мой родной язык, за исключением слов, таких, как это, у которых нет соответствия в нашем лексиконе. Иногда в последующем я заменяю их названиями объектов и их функций из ближайшими английскими эквивалентами для читателя этих строк (если их когда-нибудь прочтут).]

Я не знал, что означает слово, которое он бросил мне, но понял его намерение. Он назвал меня «парией». Это окончательно вызвало мой слепой гнев. Я отвел руку назад, сжал кулак, чтобы ударить по его ненавистному лицу…

И застыл! Я не мог нанести удар. В этот момент мгновенного паралича я вообще не мог пошевелиться.

В следующее мгновение я зашевелился, но то, что я делал, было гораздо ужасней, чем я вообще ничего бы не делал. Пальцы, которыми я держал плечо Ванарка, разжались, рука опустилась. Я шагнул назад, согнул плечи. Моя левая рука, которой я собирался ударить смуглого человека, протянулась горизонтально вперед, пальцы растопырились.

– Гор Сура! – Эти звуки сорвались с моих губ, но клянусь, созданы они были не моим мозгом. И следующие слова за этим необычным приветствием. – Прошу прощения, хозяин.

Хозяин!

Я поднес руку к голове и откинул покрывавший ее капюшон. Я презирал себя за этот послушный жест, за бесхребетное извинение, жест покорности презрительному приказу Ванарка. Я, настоящий Хью Ламберт, к этому жесту не имею никакого отношения. Какое-то неосязаемое, бестелесное принуждение овладело мной; чужая воля заменила мою – здесь, в пределах озера Ванука. Мой гнев на мгновение освободил меня от этой чуждой воли, но теперь она снова овладела мной. Теперь я осознал всю ее силу, потому что впервые непосредственно вступил в конфликт с нею.

Конфликт? Да не больший конфликт, чем между марионеткой и кукольником, который тянет за нити. Но за одним исключением. То или что господствующее надо мной, укравшее у меня мое тело, даже мой язык, не смогло уничтожить мой мозг.

И мою душу. Я мог быть в ужасе, в страхе перед тем, что со мной произошло. Но я не был завоеван. Я не покорился и не покорюсь, пока сохраняю хотя бы каплю разума. Я поклялся себе в этом, стоя бессильно перед чужой волей.

* * *

Я еще снимал одеяние, служившее жабрами во время ужасного погружения, когда скрежет камня о камень заставил меня повернуть голову к стене, противоположной той, через которую мы прошли. Появилась вертикальная щель, она быстро расширялась, и шлюз открылся в противоположную от озера сторону.

– Гор Сура!

На месте исчезнувшей стены появилась фигура, протянувшая горизонтально руку в приветствии, сжав пальцы с перепонками.

– Гор Сура! – ответили мы, повторив этот жест. Ванарк добавил имя: – Талим!

Второй суранит, которого я увидел, был молод, просто