Видишь Суслика? - Фил Шрайбер

едущего через триумфальные арки, установленные в честь его многочисленных побед. Они избивают двух рабов фасциями, а затем казнят их, сбросив с Тарпейской скалы. Во дворце Сёго Первого ждут десятки чиновников, готовых нести его распоряжения по всей Империи, сотни рабынь, десятки куртизанок ждут лишь его взгляда, чтобы броситься к ногам могущественного и всемилостивейшего императора…»

На этой мысли Хорёк погрузился в глубокий сон и дальше путешествие до полигона происходило относительно мирно.

Единственное несчастье постигло Суслика и Хомяка. Первый одурел от близости и доступности тела красавицы медсестры и пребывал в нирване. Второй дулся одновременно и на друга – не удалось окончательно обговорить детали плана, и на Ласку – та совершенно не обращала внимания на блондина, а пыталась растормошить Суслика. Но тот пребывал в грёзах наяву и был непоколебим.

Наконец, спустя полчаса тряски по дороге не самого высокого качества, автобус прибыл на полигон.

Примечание к главе 5

Камон (яп. 家紋, «знак дома»), также мон (яп. 紋, «знак»), монсё (яп. 紋章, монсё:, «родовое изображение») — в Японии — своего рода семейный герб. Камон является в некоторой степени оригинальным знаком рода, семьи или человека, достаточно известного, чтобы иметь личный символ. Этот знак не является гербом в общем смысле этого слова, так как не представляет собой геральдической эмблемы рода.

Ли́ктор (лат. lictor) — особый вид госслужащих; упоминаются в истории со времени правления в Риме этрусских царей (VII век до н. э.). Первоначально ликторы были исполнителями распоряжений магистратов cum imperio. Впоследствии осуществляли только парадные и охранные функции при них, заключавшиеся в сопровождении высших магистратов и наблюдении, чтобы тем оказывали надлежащие почести. Были вооружены фасциями.

Фа́сции (лат. fasces) иначе фа́ски, фа́сцы, также ли́кторские пучки́ – инструмент телесных наказаний (розги), вместе с топором — инструментом смертной казни, поскольку ликторы выполняли функции палачей.

Глава 6 «Живет живучий парень…»

Высокая комиссия, которая должна была передать кадетскому корпусу технику для новейшей методики обучения, уютно устроилась с комиссией по приёмке. Специально для них организовали банкетный стол в палатке повышенной комфортности, хранимую с особым тщанием и любовью специально для подобных случаев. Каждая сторона принесла свой индивидуальный проект договора. Также присутствовали: адъютанты, ящик закусок, ящик сакэ, еще один ящик сакэ – если вдруг первого не хватит, затем еще один ящик закусок, если не хватит первого, ну и, наконец, третий ящик с сакэ, если не хватит двух предыдущих. И если в достаточности закусок сомнений не было, то сакэ всё ещё могло не хватить. Адъютанты, пошептавшись, решили проявить некоторую инициативу и достали четвёртый ящик выпивки – на всякий случай, чтобы потом не бегать. Аварийный запас ждал своего случая под сидением одного из генеральских джипов.

Пунктов для согласования, к общему удовольствию сторон, оказалось больше ста. Предстояла долгая плодотворная работа – а во время такой работы нужно будет хорошенько подкрепиться, ну и хорошенько выпить для лучшего взаимопонимания, как же без этого!

***

Автобус с будущими участниками испытаний проехал КПП полигона и остановился около глубокой неистребимой лужи, которая была чем-то вроде местной достопримечательности.

За это время сержант Сато успел проспаться.

– Хм… где там мой заместитель, как его…

Не сумев вспомнить фамилию Кагосима, он решил взять руководство на себя.

– Поживее, господа кадеты, – бодро заорал отдохнувший сержант на весь салон и погнал подопечных форсировать водную преграду.

Но стоило Сато заметить Ласку, как он тут же притих, браво приосанился и стал вести себя несколько деликатнее.

Кадеты один за другим спрыгивали в лужу и, хватаясь друг за друга, устремлялись к спасительному берегу. Суслику достался дополнительный груз в виде Ласки, которая вцепилась в него и все время пыталась имитировать беспомощную женщину, чуть ли не залезая на руки. Но разница в весе была не в пользу галантного кавалера. Благо зоркий Хомячок указывал путь, ориентируясь на то и дело спотыкающихся товарищей.

Во время короткого построения Ласка опять оказалась рядом с Сусликом, что вызвало негодование Хомячка, заставило сержанта Сато скорчить зверскую рожу, а Хорька гневно засопеть.

– Он что, эротических снов с участием Ласки насмотрелся по дороге? – шёпотом поинтересовался Хомячок, кивнув на Хорька.

– Чтоб к вечеру все чистыми были, – велел сержант, придирчиво осмотрев грязное воинство. – Понятно, девчонки?

– Есть, – ответили «девчонки».

Форма самого Сато была далека от идеала, но об этом не стоило говорить, если не хочешь нажить себе проблем.

– Не болтать в строю! – рявкнул Сато, заметив, как перешёптываются Суслик и Хомячок. – Отряд, шагом марш! Направление – гараж!

Колонна двинулась в указанном направлении.

– Подтянитесь, доходяги! Строй держать!

Около гаража курили водители, которые закончили с БТР и БМП и ожидание приказа отправляться обратно в часть. Сквозь открытые ворота можно было разглядеть, как техники суетятся вокруг гусеничного БТР и колесного бронированного автомобиля.

Из ангара вышел начальник полигона и сразу же направился к группе кадетов. Это был капитан Ямана Оути, которого все называли Орочи – Большой Змей. Каждый раз, когда Суслик видел Большого Змея, начинались приключения. А заканчивалось всё вызовом тягача, первой медицинской помощью в исполнении Ямана-доно, а затем «отдыхом» в лазарете. Капитан полностью соответствовал своему