Свет в конце тоннеля (СИ) - Павел Сергеевич Иевлев

цены отдать придётся, а просрочишь — банк квартиру отберёт! Вот ты лох педальный на мою голову!“ „Нет, — отвечает, — не кредит. Ничего мы никакому банку не должны. Отстань, не мешай футбол смотреть“. Но разве бабу заткнёшь? Докапывалась она до него и так и этак, пока он всё не рассказал. Тут-то она и взвыла белугой: „Дурачина ты, простофиля! Золотую рыбку поймал, и что? Корыто? Одно сраное корыто? Ты же мог что угодно попросить! Какого хрена вообще? Ты, что, дебил, муженёк? Сам лошара, которому ни хрена не надо, так мог бы для меня раз в жизни постараться!“ „Да откуда ж я знаю, что тебе надо? Просила корыто — на тебе корыто. Отстань, там второй тайм начинается!“ „Ну да, конечно! Откуда тебе знать, что жене надо! Это ж на неё надо внимание обратить! Это же надо чтобы было на неё не насрать! Я всю жизнь на тебя угробила, а ты? Ну что ты за человек вообще? Говорила мне мама: 'Попомни мои слова, доченька! Заест этот неудачник твою молодость!“ И как в воду глядела! Ты ведь даже не подумал, что я десять лет младшим бухгалтером впахиваю, и повышения при таком муже мне не видать? Дуньку недавно до старшего повысили, так она главному в кабинете на кожаном диване даёт, это все знают, а честной женщине в большой компании ходу нет! Но тебе же плевать, что твоя жена как рабыня на галерах пашет? Ты же не подумал сделать её начальником финотдела? На, мол, тебе корыто в зубы и заткнись! Большего ты не достойна! А я не заткнусь! Я тебе всё скажу!» И действительно, не затыкалась, пока рыбак, света не взвидев, обратно на берег моря не сбежал. Сидит, курит, думает: «Нахрена я вообще дёргался? Только хуже сделал…» И тут, хоба! — выплывает к нему Рыбка: «Ну что, мужик, как корыто? В интерьер вписалось? Радуетесь небось, всё бельё перестирали?» «Ой, — отвечает ей рыбак, — не подъёбывай, хвостатая. Проклял тот день и час, когда попросил у тебя это корыто. Вот мне наказание за жадность — жена загрызла так, что хоть топись вообще. 'Неужели корыто плохое? — удивилась Рыбка. — Я велела самое дорогое купить». «Да не в корыте дело, — объясняет он, — карьера у неё, вишь, не удалась. Хочет в начальники, но рылом не вышла, да и мозгами, между нами говоря, не удалась. Прости, что гружу тебя своими проблемами, ты тут ни при чём вообще. Просто чёт достало всё. Забей». «Да уж, — задумалась Рыбка, — и правда, как-то криво вышло. Типа подачки, что ли… Ладно, не парься, мужик. Есть у меня кой-какие связи в бизнес-кругах, напрягу пацанов ради хорошего дела. Иди домой спокойно». Возвращается рыбак, а жена уже усвистала на корпоратив по случаю своего повышения. Вернулась поздно, пьяная, помада размазана и даже лифчик почему-то наизнанку надет. «Зато не пилит», — подумал он. И правда, неделя или две прошло спокойно. А может, даже и месяц целый. Рыбак нарадоваться не мог — жена то на совещании, то на планёрке, то в командировке, то на тимбилдинге. Дома тишина, спокойствие, благодать! Сходит, покидает с утра невод, потом пиво и футбол. Не жизнь — малина! Но однажды возвращается жена с работы рано, злющая, как кобра, которой на хвост наступили. «Сидит! В футбол свой пялится, скотина бесчувственная! У других мужья как мужья, и только мне достался дурачина-простофиля!» Рыбак аж перепугался с отвычки: «Ты чего, — говорит, — всё же хорошо было? Повышение, карьера, перспективы! Тимбилдинги каждый вечер…» «Всё, — говорит жена, — оттимбилдили уже. Теперь другую тимбилдят, помоложе». Не понял рыбак, что она имела в виду, а жена объяснять не стала. Только на тимбилдинги и совещания вечерами больше не ездила, а пилила его пуще прежнего. Он уже и не знает, куда деваться: «Чего тебе надобно? — спрашивает. — Ты начальник финотдела, топ-менеджер. Зарплата, кабинет, персональное место на парковке…» «Дурачина ты, — отвечает жена, — простофиля! Что бы ты в корпоративных отношениях понимал! Что мне то место на парковке, если меня молодая давалка на карьерном вираже обошла! Не понять тебе, каково мне видеть, что её парковочное место ближе ко входу, а кабинет — к начальству. Чтобы ей, значит, на тимбилдинги далеко не ходить… А тебе, конечно, плевать! У тебя-то всех проблем — невод забросить! Короче — как хочешь, но я должна войти в совет директоров! Тогда эта шалава… Впрочем, не важно. Пошёл и сделал, бегом!» Рыбак ей и так, и этак пытался объяснить, что нет у него такой возможности — да где там. Пилит и пилит. Ни пива тебе, ни футбола, одна головная боль. Не выдержал рыбак, пошёл к морю, сидит горюет. И тут как раз — Золотая Рыбка: «Чего нос повесил, приятель? Слыхал, твоя в карьеру ударилась, чай теперь её душенька довольна?» «Да куда там, — рыбак только рукой махнул горестно, — сначала вроде ничего, а теперь пуще прежнего, зараза, вздурилась, не даёт рыбаку мне покоя! Не хочет быть начальником отдела, хочет заседать, блин, в совете!» «Хрена себе аппетиты! Не печалься, ступай себе с богом. Чего-то, глядишь, смаракуем…» Возвращается рыбак, а у подъезда уже лимузин с водителем. Жена выходит важная, в костюме и на таких острых каблуках, что земля под ногами нервно ёжится. На него не посмотрела, прыгнула в кожаное нутро с кондиционером — и только пыль из-под колёс. На этот раз рыбак её два месяца вовсе не видел — компания ей личный пентхаус выделила, чего ей в старой квартире-то делать? Впрочем, он не грустил: бросал по утрам невод, было то густо, то пусто, но скупщики уже его кидать опасались — прошёл слух, что он с Рыбкой знаком. А после рыбалки шёл в бар, с другими рыбаками пивка попить, или домой — футбол смотреть с дивана. Кому б другому скучно стало, а ему нравилось. Такой вот он был человек, неамбициозный. Но однажды дверь квартиры распахнулась, ввалились охранники, рыбака зафиксировали прямо как был — в трусах на диване, — и даже пиво допить не дали. За ними вошла его жена — в сиянии жемчугов и власти, с новым лицом от лучшего пластического хирурга и с маникюром дороже, чем их старая квартира. «Так, — сказала она, — а ну, жопу от дивана оторвал и кабанчиком к морю метнулся!» «Нафига мне такие пробежки? — удивился рыбак. — Я сегодня уже кидал невод…»

'Дурачина ты, простофиля!

В задницу себе засунь свой невод.

А мне нужна Золотая Рыбка!'

'Чего тебе опять не хватает?

На вершине корпоратского Олимпа?

В совете ты заседаешь,

в лимузине чёрном разъезжаешь,

в небоскрёбе высоком проживаешь —

чай теперь твоя душенька довольна?'

'Дурачина ты, простофиля!

Хуже нет, чем быть у вершины,

на один лишь шаг её ниже,

и без шанса на неё подняться!

Не хочу я быть больше в совете,

а хочу я стать Генеральной!'

'Что ты, баба, белены объелась?

Ни ступить, ни молвить не умеешь,

даже в гольф ни разу не играла!

Насмешишь ты всех корпоратов!'

Но жена лишь рукой махнула,

охранники дали по шее,

и потопал он к синему морю,

чтобы встретить там чёртову Рыбку.

'Ты, рыбак, берега-то не путай, —

заявила Рыбка Золотая,

— твоя баба и так в управлении

не волочит ни уха ни рыла.

Лишь одни интриги и блядки,

развела в своём кабинете,

через то моей фирме убытки,

и инвесторы смотрят косо,

на упавшую напрочь ебитду!

В общем, не прими за обиду,

но теперь, мужик, only business!

На этом закончила рыбка,

Лишь хвостом по воде плеснула

И ушла в глубокое море'.

— Возвращается рыбак домой, а там жена сидит в бигудях и халате, как будто и не было ничего. Оказалось, совет инвесторов её из генеральных разжаловал и выгнал из компании нафиг, потому что она сдуру такого там наворотила, что теперь толпа аудиторов разобраться не может. Из пентхауза её попёрли, лимузин отобрали, охрану отозвали, и даже корыто новое забрали за долги — какие-то там бюджеты представительские она себе на маникюр потратила. Посмотрел на это рыбак, почесал репу да и притащил из гаража обратно старое корыто. Ну, подумаешь, треснутое… Работает же!

Глава 7

И семь гномов…

— Когда-то халява должна была кончиться, — задумчиво сказал Ингвар, рассматривая зев тоннеля. — Глупо было бы рассчитывать, что доедем, словно мы круиз в лотерею выиграли. И так рельсы оказались целее, чем я думал, почти две недели катились как баре. Всего пять раз на руках перетаскивали. Можно было бы попробовать и тут перетащить, может, дальше путь лучше сохранился, но я не вижу