Золотая орда (СИ) - Дрим Мила

Но, оказалось, это было лишь начало. Что-то щелкнуло в ловких пальцах Тимура, а потом, поймав тусклый солнечный свет, пробивающийся сквозь пыльные стекла окна, заблестело. Когда Тимур поднес это к лицу Антона, я поняла, что в его руках – нож. Внутри тут же все похолодело. Мой язык словно прилип к небу, и я не могла ничего сказать, или как-то остановить Тимура.

– В следующий раз, если ты только осмелишься посмотреть-подышать в ее сторону, я порежу тебя на куски, – зловеще, убивая своим обещанием, произнес Тимур. Он медленно провел лезвием по левой щеке Антона, разрезая кожу и оставляя на ней довольную глубокую, уродливую борозду. Кровь полилась по лицу обидчика. Родственник тети Ани застонал и запищал от боли, а Тимур добавил, убирая нож:

– Это тебе – напоминание, каждый раз, глядя на свое лицо или видя отвращение у прохожих, ты будешь знать, что может случиться с тобой, если ты только попробуешь что-то сделать с Камилой.

Тимур ослабил хватку, и Антон, как обезумевший, помчался мимо меня и своего, оставленного на полу, пакета. Я перевела взгляд на своего спасителя. Тимур протянул руку и, взяв меня за ладонь, повел в квартиру.

Я не помню, кто запер дверь, разулась ли я сама и каким образом я, уже без куртки, оказалась на кухне. Тимур усадил меня к себе на колени, обнимая за подрагивающие плечи. Его взгляд заметил на одном плече покраснение – результат рук Антона. Тимур ничего не сказал, просто сощурил глаза.

– Ой, я про чай забыла, – сорвалось с моих губ, и я подскочила на месте, но Тимур усадил меня назад.

– Покажи свою комнату, – прошептал он мне в затылок, и горячая волна обняла меня, наполняя странным волнением.

– Идем, – я неуверенно поднялась на ноги и, не оборачиваясь, направилась в сторону своей комнаты. Моя голова разрывалась от догадок, с каким умыслом Тимур попросил меня это сделать. Меня затошнило, когда я подумала о том самом. Преодолевая себя, я, распахнув дверь, зашла внутрь и только теперь осмелилась посмотреть на Тимура.

Он медленно шагнул в мою маленькую обитель, мой мир – на стенах висели постеры с фотографиями рок-групп: Наутилусы, Земфира, Мумий Тролль. Я покраснела, когда Тимур вопросительно посмотрел на меня.

– С 13 лет слушаю их, – промямлила я, а хотелось бы сказать более уверенным тоном.

– Ясно, – Тимур подошел к моему столу, на котором аккуратно лежали тетради и карандаши с ручками. Он дотронулся до обложки одной и тетрадей.

– Не против? – вопросил Тимур.

– Пожалуйста, только предупреждаю, мой почерк отвратительный, – отозвалась я, еще больше краснея.

Тимур пролистал всю тетрадь, мне даже показалось, что ему удалось что-то прочесть. Тут же в памяти всплыло, о том, что Мурат Наильевич говорил мне про помощь Тимура, а так же яркое осознание, что я так и не поблагодарила его – ни за эту помощь, ни за спасение от Антона, заставило меня потупить взор вниз и прошептать:

– Спасибо тебе, Тимур.

Он вскинул голову, с задумчивым выражением лица глядя на меня.

– За что?

– За то, что помог с поступлением, – я шумно вздохнула, – за то, что, наконец, Антон получил по заслугам.

– Это не первый раз, когда он к тебе пристает? – будничным голосом, повернувшись ко мне спиной, разглядывая мои игрушки на кровати, поинтересовался Тимур.

– Да, – бесхитростно ответила я. Мужчина резко повернулся ко мне, и я отметила, как вновь, пугая меня, потемнели его глаза.

– Что касаемо университета – уверен, будь все там устроено честным образом, ты поступила бы без моей поддержки, но я буду искренен – мне приятно, что я приложил к этому руку, – Тимур усмехнулся, глядя на моего любимого, белого медвежонка, который был у меня с 6 лет. Это была потрепанная, затисканная мной игрушка, которой впитала немало моих слез. Мужчина легонько коснулся мордочки медвежонка, затем продолжил:

– А на счет этого отродья, я особенно рад, что оказался в нужное время в нужном месте. Поверь, я получил немало удовольствия, разрезая ему щеку.

Тимур замолчал, выразительно глядя на меня. Будто в его глазах застыли невысказанные слова: «я сделал это для тебя, и сделаю еще, если понадобится». Я слабо улыбнулась и подошла к Тимуру, говоря:

– Спасибо. Меня никто никогда не защищал.

Мужчина опустил взор вниз, разглядывая мою грудь. Я обняла себя за плечи, смущаясь. Тимур поднял на меня потяжелевший взор, обещая:

– Теперь у тебя есть я. И, поверь, я сумею тебя защитить.

– Спасибо, – еле слышно, пораженная долгожданным обещанием, которое я ждала всю жизнь, сказала я. На миг, я сомкнула веки, пытаясь отогнать слезы. Открыв глаза, я обнаружила, что Тимур нашел мой детский фотоальбом и с интересом рассматривает его.

Я залюбовалась Тимуром – он был такой красивый, одетый со вкусом, он выглядел, как человек с другого мира – успешного, богатого. А вокруг него были старые стены, облупившийся потолок, обшарпанная, почти древняя мебель, и отсутствие хорошего ремонта. Такие, как Тимур, наверняка, жили в шикарных квартирах, и привыкли к слову «роскошь». Но, несмотря на мою чрезвычайно скромную комнату, мне не было стыдно за это. Я не выбирала, в какой семье родиться, к тому же, богатство – это не показатель благополучия. Это была моя жизнь и мой мир. Другой я не знала.

– Ты была очаровательным ребенком, – заметил он, возвращая альбом с фотографиями на место.

Я улыбнулась – будто только что меня признали мисс Мира. Тем временем, Тимур произнес:

– У тебя ведь было день рождения? 18 лет, – он задумчиво улыбнулся, – собирайся, и в этот раз ты сядешь в машину.

Я, в радостном возбуждении, округлила глаза.

– Давай, давай, – не сводя с меня взора, сказал Тимур.

Я ринулась к шкафу, выхватывая оттуда охапку вещей и совершенно случайно роняя в шаге от Тимура свой новый белоснежный бюстгальтер. Я покраснела, когда мужчина наклонился, поднял эту интимную вещь и протянул мне со словами:

– Вижу, ты решила подготовиться.

Я вспыхнула и отрицательно, не в силах ответить, покачала головой, а потом – поспешила в ванную комнату. «Боже, что я творю», – проносилось у меня в голове, пока я переодевалась. Надо ли говорить, что у меня все валилось из рук? Наконец, спустя 10 минут, я вышла, одетая в чуть расклешенные, черные брюки и такого же цвета водолазку, из ванны. Я прямиком направилась на кухню и, подхватив букет розовых роз, без сожаления выкинула их в мусорное ведро. Обернувшись, я увидела стоящего у двери Тимура. Его полные губы изогнулись в самодовольной улыбке.

– Поехали, красивая, кататься, – произнес он.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мы вышли на улицу, держась за руки, как влюбленные. Удивительно. Увидь меня мама тогда – у нее, вероятно, случился бы шок. Я, примерная, милая девочка, шла за руку с человеком не самой лучшей репутации – впрочем, о репутации Тимура мне еще предстояло узнать. Только смогу ли я это переварить? К счастью, мама была в гостях, а еще – ни одна соседка-сплетница не попалась нам на пути. Тимур, уверенным шагом направился к припаркованному неподалеку черному бмв – купе. Он сменил авто? Будто слыша мои внутренние размышления, Тимур, снял машину с сигнализации и галантно открыл для меня дверь в бмв. Я замерла в нерешительности. Во-первых, мне никогда никто не открывал дверь, во-вторых, я никогда не садилась вот так, в чужую машину. Тем более такую машину. Она была шикарна для нашего города. И, последнее, я понятия не имела, куда меня повезут. Я стояла, нервничая, словно невеста, во время церемонии бракосочетания.

– Смелее, Камила, – произнес Тимур. Я, словно очнувшись, обернулась, глядя в его глаза. Я не знаю, не понимаю до конца, что увидела в их магнетических глубинах, только я тут же растеряла всю свою нерешительность, и села в авто. Удивительно комфортное сиденье приняло мое тело, и я тут же расслабилась, наслаждаясь новыми ощущениями и дорогим запахом машины.

Через пару секунд Тимур разместился на соседнем кресле, заводя автомобиль. Я окинула салон изучающим, крайне любопытным взором – он был черно-фиолетового цвета. Приборная панель, кресла, даже потолок. Мои губы дрогнули в улыбке – в этом оттенке было что-то такое, необычное, завораживающее. Я провела подушечками пальцев по бархатистой поверхности сиденья.