Коллекция грехов - Марина Серова

Наши с Кирьяновым рассуждения прервал телефонный звонок.

– Да, слушаю, – сказал Владимир. – Что? Серьезно? И как он? Что, боится? Кого или чего он боится? Ходит по камере взад и вперед? Понятно. Ну что ж, давай, приводи.

Владимир нажал на отбой.

– Тань, Переметников просится на допрос, представляешь? Сам напросился. Похоже, нам предстоит посмотреть вторую часть Марлезонского балета, – сказал Владимир.

Глава 2

Когда дежурный второй раз за сегодняшний день привел в кабинет Кирьянова Тимофея Переметникова, вид у парня был совсем другой. Сейчас он выглядел нерешительным, даже, можно сказать, каким-то потерянным. Это состояние отразилось и на внешнем виде. Тимофей Переметников нервно кусал губы и то и дело убирал волосы со лба. Даже походка у парня изменилась, она стала какой-то неуверенной и даже шаткой, как будто бы задержанный находился в преклонном возрасте.

Кирьянов молча указал Переметникову на стул, Тимофей грузно на него сел. Когда дежурный вышел из кабинета, Владимир приступил к допросу:

– Слушаем тебя, Тимофей. Давай, рассказывай.

– А о чем рассказывать-то? – спросил Переметников.

– Вот те раз! – удивленно воскликнул Владимир. – Сам ведь попросился на допрос, а теперь что же? Пошел на попятный?

– Да нет… – пробормотал Переметников. – Я это… хотел спросить: а что вы мне можете предъявить? В смысле, какие обвинения?

– О, обвинений больше чем достаточно! Во-первых, убийство и угон машины убитого. Во-вторых, подобных угонов у тебя, я так полагаю, наберется достаточное количество. Ну и наконец, если копать по-настоящему, то вполне можно накопать такое, что хватит на очень приличный срок и на разные статьи. Правда, если брать тебя и Валька, то есть небезызвестного тебе Валентина Губошлепова, то сроки и статьи у вас будут отличаться, – сказал Владимир.

– А-а, вы о нем говорите. Так Валек… он же продаст меня! – обреченно воскликнул Переметников.

– Да ладно! Кореша своего продаст? Точнее сказать, партнера? Ты что-то путаешь, Тимоша, – покачал головой Кирьянов.

– Да ничего я не путаю! – горячо вскричал парень. – Это когда-то мы были с ним заодно, ну то есть делали одно дело и на самом деле были партнерами, как вы говорите.

– А сейчас что же? – спросил Владимир.

– А сейчас я для Валька только обуза, вот что! Балласт, от которого нужно избавиться! Я же все знаю про угоны, потому что нам еще не все деньги отдали, которые пообещали, а только часть. Поэтому для Валька теперь важно от меня избавиться, чтобы получить все бабки. И те, что мне причитаются, ну и свои, конечно, тоже. Так что… в любой момент меня могут… того. Ну вы поняли, – закончил Переметников.

– Ну, ты погоди с заупокойной молитвой. Не все так трагично. Ведь, в отличие от Валька, ты имеешь вес, авторитет. Тебя ценят как профессионала, который может в мгновение ока вскрыть любую машину, какой бы навороченной ни была сигнализация, – сказал Владимир.

Однако Тимофей Переметников только вяло махнул рукой:

– Это все фигня собачья. Сейчас полно таких устройств, при помощи которых можно снять с сигнализации и завести любую машину. Хотя у меня и есть заказы, но я – чужой в том мире, в котором крутится Валек. Вот у него там полно корешей, он там – свой. А я – так, только на время, пока нужен, а дальше… Эх, вы же и знать не знаете, что…

Тут Тимофей Переметников замолчал.

– Слушай, так дело не пойдет, – серьезным тоном сказал Владимир. – Если уже сказал «А», то говори и «Б». Чего замолчал-то, а? Чего мы такого не знаем, что знаешь ты? Давай колись!

– Ладно! – будто на что-то решившись, начал Переметников. – Скажу. Вы не знаете, что было в «Ниссане» этого мужика, ну, которого замочили в сквере.

– Так что же там было? А-а, я догадываюсь: слитки золота, да? В сундуке? Я прав?

– Нет, золота там не было, а вот саквояж типа дипломата там лежал, – сказал Переметников и добавил: – А в дипломате – бабки, деньги то есть. Много денег, миллион восемьсот тысяч.

– Так… Как был убит владелец «Ниссана»? – спросил Владимир.

– А вот так… незапланированно. Мы с Вальком вообще-то собирались угнать совсем другую тачку, нам ее заказали. Мы ее долго «водили», уже была и копия сигнализации, то да се. Подготовились солидно, одним словом. Мы знали, что владелец тачки приехал к своей девке и что до утра он от нее не выйдет. К тому же и машину он поставил так, что из окна ее не видно было. И вот только мы с Вальком собрались приступить к делу, как какие-то придурки начали подряд все тачки, которые стояли около дома, лупить со всей дури. Ну тут, понятное дело, сигнализация сработала на всем, что стояло возле дома. Да еще и дэпээсники подогнались. Мы с Вальком поняли, что сегодня и подходить к той тачке просто опасно. Ведь и жильцы теперь будут поминутно выглядывать из окон, какая уж тут работа. Теперь только ждать неизвестно сколько, пока все уляжется. Ну вот, когда мы уже стали уходить от этого дома, мы как раз и увидели этот «Ниссан». Он был припаркован у тротуара, а около него стоял мужик. Похоже, он кого-то поджидал. Сначала он просто так стоял, а потом вынул сотовый и начал названивать. И вот тогда-то Валек решил, что раз там сорвалось, то тут наверняка дело выгорит. Он предложил окружить владельца «Ниссана», потом ударом отправить его в отключку и угнать тачку. Я сказал ему, что вряд ли сможем нанести такой удар, чтобы он пробыл без сознания несколько часов. Ведь нужно же было как следует спрятать машину, а на это время потребуется. К тому же движение в это время было еще довольно плотное, нас могли засечь. Тогда Валек предложил другой план. Он сказал, что мужика необходимо заманить в кустарник. Ну, это было уже совсем… Я еще спросил Валька, как он себе все это представляет. С какого фига владелец «Ниссана» попрется с двумя незнакомыми мужиками, да еще и на ночь глядя? Да и вообще… Не по душе мне все это было. Я же привык работать без свидетелей, просто увести тачку, не причиняя ее хозяину никакого вреда, – это одно дело. Но в данном случае было понятно, что так не получится.

– Но Валек тебя все-таки убедил? – спросила я.

– Ха! Так он это делать мастер! – зло выкрикнул Переметников. – Ему же бабки нужны были. К тому же он умеет навешать лапшу на уши так, что даже и не сообразишь ничего, пока по