Маска майя - Хуан Марторель

— Когда боги завершили создание нашего мира15, прошли еще два бак'тун16, прежде чем небо пришло в движение и жизнь появилась в Среднем Мире, в котором мы сейчас живем. Боги подождали некоторое время, сколько именно — нам неизвестно, но, наверное, не слишком долго, а затем принялись заниматься судьбами людей. Тогда собрались ответственные за три мира: Небо, Землю и Преисподнюю, чтобы решить, какими должны быть их отношения с нами и, самое главное, до какой степени их влияние будет распространяться на наши жизни. Чан К'у, бог Неба, принес нефритовую маску и предложил отдать ее человеку. Чан К'у, как ты знаешь, — бог добрый, и он намеревался сделать человеческую жизнь легкой. Эта маска обладала необычайной силой, которой Ицамна, великий бог-создатель, порой пользовался, выполняя свои задачи, и которая могла исполнять желания того, кто станет владельцем маски. Каб К'у, бог Земли, воспротивился этому, выдвинув аргумент, что человек создан недавно и за его поведением еще следует понаблюдать, прежде чем принимать подобное решение. Но бог Преисподней Ун Симиль поддержал Чан К'у, и, таким образом, маска была доставлена в центр Земли, к подножию большого дерева, объединяющего три мира.

Нефритовые Глаза сделала паузу, но, заметив, что Белый Нетопырь молчит, продолжила свое повествование:

— Чан К'у некоторое время изучал людей, прежде чем позволить им найти маску, и в конце концов привел к ней юношу, который, как и его отец, возделывал кукурузные поля. Боги выяснили, что он был человеком с открытым сердцем и все уважали его за доброту. Его звали Калель. Юноша стал владельцем маски и использовал ее так, как ожидал бог, чтобы создать лучший мир. С этого момента кукуруза стала расти на полях, не требуя никакого ухода, дичь появлялась каждый раз, когда она была нужна человеку, и прекратился период засухи и бурь, опустошавших поля. Но люди стали ленивыми; привыкнув к праздности, они начали распри друг с другом: сначала между группами, не имевшими родственных связей, потом семьи восстали против семей, наконец раздор начался внутри самих семей. Калель, избранный главой общества, страдал от злословия и зависти, пока однажды его собственный брат Ке не убил его, спящего, чтобы завладеть нефритовой маской.

Королева слегка пожала плечами, прежде чем продолжить свой рассказ. «Такими мы были и такими остаемся», — хотела она сказать.

— Ке был противоположностью своего брата. История говорит, что сам бог Ун Симиль подтолкнул его к убийству, поскольку бог Преисподней, в отличие от бога Чан К'у, является существом порочным, с холодным сердцем, и в Ке он нашел собственное отражение среди людей. Как ты можешь себе представить, — Нефритовые Глаза невесело улыбнулась, — с этого дня все изменилось. Ке превратился в деспотичного вождя, поработившего всех людей. И ему нужна была только нефритовая маска, которая могла бы утолить его тщеславие и жажду власти. У наших богов дела тоже шли плохо. Бог Неба сурово упрекнул Ун Симиля за вмешательство, а тот, в свою очередь, обвинил его в том, что он слишком поспешно назначил Калеля владельцем маски. Каб К'у, бог Земли, в отчаянии смотрел на все это, ведь мы не зря зависим прежде всего от него. Но в тот момент он ограничился лишь утверждением, что все происшедшее было им предсказано. — Королева улыбнулась снова. — Не будем забывать, что бог Земли довольно-таки ленив. Наконец ситуация стала невыносимой как у людей, так и у богов, — продолжала Нефритовые Глаза, — и Каб К'у решил потребовать, чтобы вмешался бог-создатель. Ицамна выслушал всех троих и принял свое решение: маску нужно отобрать и пусть пройдет семь бак'тун17, прежде чем мы, человеческие существа, снова получим к ней доступ. За этот период человек изменится к лучшему и познает себя. Тогда трое из нас, избранные каждым из богов, будут соревноваться за то, чтобы завладеть нефритовой маской, и победитель решит, какое она получит применение, начиная с того момента.

Белый Нетопырь все молчал. Ни разу он не перебил королеву и не сделал этого сейчас.

— И боги отобрали маску. Несмотря на то, что ее унаследовал Ке. — Королева опередила молодого шамана, уже готового задать вопрос. — Зная человечество, я предполагаю, что без помощи маски оно погибло бы от рук каких-нибудь еще более амбициозных существ. Белый Нетопырь, — тон королевы стал более серьезным, в то время как глаза ее неотрывно смотрели на него, — длинный счет[12] времени говорит нам, что прошло уже более девяти бак'тун с момента создания нашего мира, а ты должен помнить, что миновало всего два, прежде чем небо начало вращаться. Поскольку боги точно определили срок, через который маска будет снова возложена к древу создания, расчет прост: семь бак'тун, указанных Ицамной, должны вот-вот завершиться

Белый Нетопырь лишь утвердительно кивнул. Он уже это подсчитал.

— А летучая мышь обычно представляет Каб К'у, бога Земли, на которой мы живем. Это ленивое животное, как и он. Оно живет на земле, но, как и этот бог, может приближаться к небу, когда летает, или опускаться в преисподнюю, когда прячется в гротах и пещерах. Я твердо верю, что Каб К'у избрал тебя для этого состязания, которое приближается и во время которого маска появится снова.

Королева произнесла эти последние слова тем же тоном, что и предыдущие, и, возможно, поэтому Белый Нетопырь не сразу понял их значение.

— Как?! — Шаман заговорил впервые за долгое время. — Но почему им буду я? И что тебя заставляет так думать?…

— Твое приключение прошлой ночью было неслучайным. — Нефритовые Глаза посмотрела на молодого человека с любовью. — А большая летучая мышь, защитившая тебя, — это, без сомнения, сам Каб К'у, принявший облик животного… И кровь, попавшая в твою рану, была его кровью, поскольку бог предвидел, что так произойдет. Теперь ты находишься под его защитой, — тихо сказала она в заключение.

Белый Нетопырь смотрел на королеву с приоткрытым ртом, не зная, что сказать.

— Не сомневайся в этом, друг мой. Твое ночное путешествие в облике летучей мыши подтверждает мои слова. Только избранным богами предоставляется такая возможность.

Шаман с трудом встал и, подойдя к огню, разогревавшему камни, вылил на него воду, чтобы погасить его.

Вновь вытирая свое вспотевшее тело, он думал о молодом Баламе. И о том возбуждении, которое наверняка царило в его душе после откровений, полученных этой ночью. Ему достаточно было вспомнить, как себя чувствовал он. Белый Нетопырь поведал своему приемному сыну историю нефритовой маски, повторяя почти дословно то, что королева рассказала ему много лет назад.

— А если бог Земли избрал меня, то, без сомнения, ты будешь представлять Чан К'у. Ягуар является зверем, обычно воплощающим бога Неба, и тот, вселившись в его тело, может управлять также и потусторонним миром. Балам, в тебе есть те доброта и настойчивость, за которые ему и поклоняются.

— Но в истории говорится о битве за обладание маской, — возразил Балам, — а я никогда не пошел бы против тебя.

— Битва не подразумевает борьбу или даже столкновение. Человек постоянно соревнуется со своим окружением, чтобы добиться того, что он считает лучшим для себя, при этом не всегда нападая на то, что его окружает. — Белый Нетопырь посмотрел на своего ученика с уважением. — Боги мудры, сын мой, хотя иногда их поведение приводит нас в замешательство. Каб К'у и Чан К'у знают, что мы никогда не причиним друг другу зла.

Белый Нетопырь не сказал ни слова, хотя интуитивно чувствовал, что юноша тоже беспокоится о том, кого изберет Ун Симиль, поскольку бог Преисподней ни в чем не походил на двух своих товарищей.

11

Николь оставалась спокойной. Она пристально смотрела на небольшое сооружение, практически неразличимое на фоне джунглей, которые, казалось, полностью завладели им. Хотя прогалина, на которой они находились, была вычищена человеческой рукой, сельва словно хотела сказать, что все это давно уже принадлежит ей и что вновь прибывшие — здесь только посетители, принятые, но не желанные.

Сооружение было построено из известняка, и его внешняя сторона была сильно повреждена. Входная дверь походила на черную тень, а крышу покрывали ветки и листья деревьев, растущих рядом со стенами. Но даже в таком состоянии это строение так зачаровывало девушку, что горло ее сжималось, а в голове мелькали картины прошлого. Каждый раз, когда Николь сталкивалась с каким-нибудь следом давних цивилизаций, с ней происходило то же самое. Даже почти не ставя перед собой такой цели, она была способна представить тех, кто много веков назад возводил то, чем она восхищалась, и она почти ощущала их присутствие, как будто кто-то из них остался тут, не поддаваясь воздействию времени.