Вслед за солнцем - Александр Викторович Гангал

Толстые, старые, голые, дряблые тетки сидели на лавках, ходили по помещению с тазиками и мочалками в тусклом свете ламп, сверкая рыхлыми задницами. Но все равно было интересно, такого Рик еще не наблюдал. Только он присмотрелся как почувствовал толчок в спину.

– Э, хорош, давай, моя очередь. – Адам настойчиво отпихнул друга. Рядом с нетерпением топтались Сэм и Роди. Малый крутился поодаль, чтобы не канючил, его отправили на шухер.

– Ну что, как тебе? – Спросил довольный Роди у Рика. Тот было открыл рот, чтобы ответить. Как вдруг раздался вопль малого.

– Ай, пустите, больно! – Вопил он. Из темноты вынырнул хромой дьякон Шонри вместе с малышом, он крепко держал того за ухо, малый извивался как уж, но вырваться не мог!

– Что за богопротивное действо здесь творится? – Задал он вопрос не громко опешившим мальчикам. Потом посмотрел на светящиеся отверстие. – Подглядываете? Мерзкие извращенцы! – Заключил, обвиняя он безапелляционно. – Придётся идти с вами к преподобному Йохану, чтобы он спас ваши души, через ваши задницы. – Нарисовал старик перспективу.

– Пожалуйста, не нужно к преподобному, – неожиданно проблеял Рик. – Мы просто шли домой мимо, заметили светящуюся точку, подошли, решили заделать.

– Ясно…, молодцы! – Прервал откровенное вранье Шонри. Он смягчился, – ладно будем считать, что ваши души еще не испорчены греховным занятием. Но очищение не помешает, так? – Он с нажимом задал вопрос, ожидая ответа.

– Так. – Тихим хором ответили ребята.

– Вот и хорошо, завтра ко мне после школы зайдете на послушание, понятно! – Он отпустил мальца. Тот отбежал на несколько шагов.

– Да, дядя Шонри, конечно. – Подтвердил Адам.

– Славно, хорошо, да начнется очищение! – Дьякон очертил рукой круг. – Вздумаете ослушаться, будете отвечать перед преподобным. – Пригрозил он. – А теперь сгиньте с глаз моих долой, ироды! Ребята повернулись и шурша бежали прочь. Дьякон постоял немного, прислушался, понюхал, втянул в себя воздух, убедился, что вокруг никого нет и направился к дырке в стене.

– Да, дядя Шонри, простите нас, болванов, как только все закончится мы выполним послушание! – Твердо заверил Рик, переключая внимание дьякона на себя, он отвёл неприятности от Сэма.

– То-то же, жду вас непременно, родные! – Сказал дьякон и выгрузил свечи на пол, с прищуром смотря на Рика. – А теперь, дорогие мои, пошли вон отсюда, не место вам тут, скоро служба начнется! – Скомандовал он.

Ребята с облегчением выполнили приказ, мгновенно растворились в толпе, помня о своем уговоре.

На подиум к алтарю взошел преподобный Йохан с двумя регентами по обе руки. Он был одет в золоченые одеяния, с высоким колпакообразным головным убором на голове с притороченными двумя белыми ленточками к вершине. Он разложил библяр и свитки на алтаре, потоптался на месте с ноги на ногу, как бы примеряясь поудобнее, регенты суетливо расправили белые ленты, завели их ему за спину. Чуть отошли в стороны, замерли в молитвенной позе сложив руки лодочкой. Йохан возвел взор вверх, очень важно что-то прошептал, как бы отнёс это к обращению к небесам. Посмотрел на народ, кашлянул пару раз и возложил руки на библяр. Все это время в помещении стояла гробовая тишина, прерываемая редким уродливым покашливанием из разных мест зала. С его первыми словами из библяра, началась служба. Дьякон Шонри торопливо открыл занавеску, явил людям священный артефакт, предварительно расставил и зажег свечи вокруг. Теперь он стоял рядом, почти вытянувшись по стойке смирно и с благоговением внимал ритмичные, певучие слова и интонации преподобного.

– Ты где был? – Спросила мама шепотом. Поймала его за руку и с раздражением дернула.

– С пацанами иконы рассматривали. – Ответил Рик и мягко освободился, он смотрел вперед на красочное действие во главе с Йоханом.

– И как, понравились? – Продолжила она, повернулась, посмотрела туда-же.

– Что понравилось? – Переспросил Рик.

– Иконы! – Надавила мама. Вокруг люди начали обращать на них внимание, неодобрительно оборачиваясь.

– Что, уже договорились? – Сказала бесцеремонно. Здесь будешь, со мной, понял! – Заявила она, взяла опять его за руку. Он дернулся раздраженно, вырвался.

– Ма, мне нужно уйти ненадолго. Я пообещал ребятам. – Нагло заявил он.

– Нет, никуда не пойдёшь! Тем более сейчас, разве ты не видишь, что происходит, со мной будешь! – Осталась она непреклонной.

– Мам, ну мне нужно. – Повторил упрямо. – Если не пойду, подведу ребят!

– Нет! – Сказала она. Вокруг народ зашикал на них. Она стояла рядом и было видно по ее лицу как в ней борются разные чувства. Молчала, потом тихо прошептала. – Ладно иди. – Она вздохнула. – Только осторожней и не долго, ты знаешь я волнуюсь. – Рик получив свободу, как разжимающаяся пружина, помчался на условленную встречу с друзьями.

Туалет храма располагался в отдельной пристройке, размещённой во внутреннем дворике ратуши. Доступ во дворик имелся только со служебного помещения. Уборная делилась на два зала – мужской и женский – была относительно большой.

Рик подошел последним. Возле входа уже крутилась вся компания. В этой части было относительно пусто, так как весь народ толпился по центру, участвуя в службе. У дверей туалета сидела на маленьком табурете древняя бабка послушница, в черном платке на голове, в толстой шерстяной кофте синего цвета, тёмно-серой с загрязненным подолом юбке. Она сидела и ни на кого не обращала внимания, смотрела в пол, только изредка кивала, как бы в подтверждение согласия с невидимым собеседником.

– Нужно входить по очереди и постепенно. – Предложил Рик. – Чтобы не вызвать подозрений. – Ребята покивали головами, согласились и установили очередность. И в течении получаса по очереди просочились вовнутрь.

Мужской зал туалета представлял из себя вытянутое, чуть зауженное помещение, заканчивающееся небольшим окошком у потолка, расположенным для освещения и вентиляции. С одной стороны, на невысоких постаментах размещались пять отверстий в полу, отгороженные между собой перегородками, каменный пол вокруг отверстий был влажный и грязный. На некоторых отверстиях с внешней стороны бросались в глаза остатки свежих и засохших экскрементов. А в нескольких отделениях были разбросаны скомканные полумокрые светлые обрывки бумаги. На противоположной стороне помещения на уровне колен разместился довольно массивный каменный желоб, который под наклоном вдоль всей стены упирался нижней частью в отводной слив. Пол возле желоба был почти весь мокрый. Запах застарелой мочи в помещении был резким и не приятным, и еще подмешивалось что-то кислое, очень неопределенное и тошнотворное. Атмосферу отчасти спасало поставленное на проветривание окно, которое нижней частью крепилось петлями к раме, а верхняя часть отходила от стены образуя щель сантиметров в двадцать. Верхняя часть рамки окошка крепилась длинным крючком, уходящим своим основанием на козырек крыши, крючок был закреплен таким образом, что если потянуть за раму, то она закрывалась,