Время теней - Андрей Павлухин

Вижу их лица. Они верят. В то, что я герой, полубог, лучший из лучших. Тот, кто не ушел к лунам.

Пришел с них.

Старейшина Дауд, растолкав мальчишек, приблизился ко мне. Почтительно склонился.

– Кто ты?

Я хорошо подумал, прежде чем сказать:

– Сардонис, любимец лун.

Он кивнул.

– Выбрось… это, – попросил я. – Смердит.

Старик медленно, с достоинством, огладил бороду.

– Позволь нам, могучий чужеземец, сохранить ее. Кости черепа этой твари послужат уроком для грядущих поколений.

– Хорошо, – согласился я. – Снимайте.

Грядущие поколения… А будут ли они, если вернутся чартора? Мне не хватает тебя, Ша-йо-Лрла. Не хватает твоих советов, наставник. Я не уверен, что иду туда.

Голову завернули в расшитую стилизованными кинжалами скатерть и осторожно унесли в дальнюю хижину.

– Раздели с нами хлеб, – предложил Дауд. – Раздели с нами воду.

13

Мегасеть – возможно, самое странное порождение человеческой расы. Подключение в любой точке Федерации (и кое-где за пределами), улучшенный коннект в гипере. Никаких задержек по времени, система, игнорирующая скорость света и накладываемые ей ограничения. Надмирная матрица. Ведь большая часть ее узлов расположена в так называемом подпространстве, параллельном брате-близнеце гипера. Путешествовать там невозможно по ряду причин. Во-первых, визуализация образов сводит с ума как пилотов-людей, так и чужих, следовательно, навигация в наде невозможна. Во-вторых, там отсутствует время. Или пилот не воспринимает течение этого времени. Или воспринимает, но не запоминает. Пилот входит в пункте А и выходит в пункте Б. Абсолютным психом, трясущимся неврастеником. Ничего не объясняет и не понимает. А пункт Б совсем не у Проциона, как рассчитывали испытатели, а где-то в Магеллановых Облаках. К примеру. Сколько пилотов погибло в горнилах звезд, сколько их дрейфует в недрах далеких туманностей, и лишь единицы были обнаружены и доставлены на Землю… Речь о другом. Запущенные в над киберзонды, не запрограммированные на выход, нашли друг друга и образовали некое подобие локальной сети. Маятниковый зонд, запущенный спустя десять лет, подключился к ней. Он вернулся в обычное пространство через год и скинул полученную информацию на спутник Про-циона-4. Юркнул обратно. А группа ученых во главе с Кристофером Нуном занялась анализом. Похоже, заданно неспособные к развитию киберы, малые ИскИны второго уровня, не обладающие образным мышлением, присущим человеку, прекрасно ориентировались в надмирье и продолжали исправно функционировать. И Кристофер Нун предложил проект Мегасети. Пробить в надмирье стабильные порталы (у населенных планет и пересадочных станций), зафиксировать в них автономные гейты, поддерживающие связь между планетарными сетями и Мегасетью. Внедрить в над сервера и ремонтные модули, маятниковые энергетические подстанции… Впрочем, довольно скоро узлы научились черпать энергию из окружающей среды. Перед Мегасетью возникли иные проблемы. Перегруженность. Требовалась постоянная экспансия. Расширение. Задачу решили нанотехнологическим путем. Запустили завод, непрестанно производящий все новые и новые сервера. Здесь, в традиционном континууме, аналогичный завод производил (и производит) гейты-врата. Финиш. Империя получает связь, а, значит, и контроль. С этого момента уже не Космофлот обеспечивает порядок.

Порядок – это когда вовремя приходит почта.

Еще одна приятная особенность Мегасети, к которой все уже успели привыкнуть. Приятная и необъяснимая. В нее можно врубиться прямо из гипера. Коннект в гипере даже лучше. Поэтому на длинных прыжках экипажи большинства человеческих звездолетов погружаются в вирт. Предварительно запрограммировав прерывание. На серьезных кораблях люди подключаются посменно.

Миша сказал, что ему надо поспать.

Развлекайся, Мик. Я выведу нас.

Хорошо.

Подрубаюсь к дестонскому гейту и через него ныряю в поисковик. Стандартный молочно-белый куб, комната, посреди которой зависает твой аватар. Своего я переделал. Отредактировал косметически, чтобы не смахивал на прототип (как было изначально), инсталлировал приобретенный в Паране пиратский софт, из тех, что не позволяют точно отследить пользователя… Застраховался.

Итак, куб.

Простенькое голографическое меню. Выбор языка общения, ключевые слова, образы, звуки.

Говорю адрес.

Меню распадается, аватара всасывает в трубу. Но я не разделяю себя и условное воплощение. Я воспринимаю себя/его равнозначно. Степень присутствия максимальная. Ощущаю падение, свист рассекаемого воздуха…

Стенки делаются прозрачными.

Вижу звезды.

Вспышка.

– Добро пожаловать на околоземную станцию ТС824.

Ощущаю себя стоящим на твердом полу. Вокруг – антураж и суета классического пересадочного терминала. Таких тысячи.

Нет, извините.

Таких больше нет. Я ведь на околоземном терминале. Воссозданном творцами сайта.

Территория Терры.

Живая, кровоточащая ностальгия. Самый посещаемый ресурс в Мегасети. Не самый безопасный вирт. Особенно для меня.

Никак не решался его посетить.

И вот…

Я иду по буферной зоне. На первом уровне восприятия это терминал, и ничего кроме. На втором, кликнув по иконке «высветить» ты замечаешь то, чего не замечал раньше. Ссылки, баннеры, рекламу, линейки новостей, объявления. Портреты, мои и моей команды, перечеркнутые крест-накрест кровавыми шрамами. Приглашение в игру «Убей Сардониса». Последние сводки, сбрасываемые агентами головачей… В общем, чего-то подобного я и ожидал.

А вот вывеска «Конференции «Возрождение» меня заинтересовала. Протянув руку, я разорвал призрачную пленку ссылки и вошел.

Обширный амфитеатр, заполненный лишь на треть, ряды старомодных деревянных скамей и освещенный искусственным солнцем пятачок внизу. Солнце освещает лишь центр, остальная площадь амфитеатра довольствуется неоновым мерцанием скамей. Ярко-голубым мерцанием. За спиной – обычная тьма.

– …к вопросу о параллельных, точнее, альтернативных мирах вернемся позже, – докладчик, одноглазый циклоп, покрытый шерстью, транслировался нарочито плоским, двумерным экраном. Фокус заключался в том, что экран как бы разворачивался к зрителю, где бы тот ни находился. – Нас волнует иное. Возможно ли, располагая имеющимися в Мегасети и локальных гаванях данными и нанотехнологиями, восстановить Землю, Луну и орбитальные объекты, утраченные в ходе недавней войны. Если да, то нам придется объединить усилия, ибо имеющаяся виртуальная модель неточна, изобилует белыми пятнами и…

– Постойте, – перебили его. – Вы представляете, какие ресурсы понадобятся для вашего проекта? И ведь мы получим громадный неуправляемый нанокластер, способный развиваться…

– Глупости. Если бы они развивались, мы сейчас имели бы дело с разумной самодостаточной Мегасетью, которая отторгла бы нас, словно микробов. Это термиты, ограниченный коллективный интеллект. Они никогда не поднимутся до уровня самосознания. Вы наслушались городских легенд.

Мысленно я навел курсор на докладчика.

Человек. Профессор Урн Сокх, кафедра виртуального моделирования. Ряд монографий в области терраформирования… Что мне с этого? Ничего. Я солдат, а не ученый.

– Профессор, – очередной вопрос из зала. – Вы ведете какие-либо переговоры? В смысле – с официальными властями Федерации. Успех или неуспех проекта зависит в конечном итоге от Рэнггора.

– Разумеется, вы правы. Проект одобрен, но Совет Федерации не может запустить его в ближайшие годы. Сами понимаете, кризисная стадия еще не миновала.

Амфитеатр зашумел.

– Тогда о чем разговор?

– Мы никогда не ступим на Землю…

– А зачем вообще ее восстанавливать?

Последняя фраза уперлась в тишину.

Следящим программам потребовалось десять секунд. Затем провокатору устроили дисконнект.

– Земля – краеугольный камень имперской философии, – неожиданно сказал Сокх. – Я говорю «имперской», потому что, в сущности, идеология Федерации ничем не отличается от старорежимной. Есть (точнее – была) метрополия, имеющая статус Мекки. Прародина. Прародина человечества, расы, создавшей все четыре Империи и главенствовавшей в них. Рэнгтор набирает силу, но он никогда не сможет стать таким могущественным, как Терра. Корни наши – там. Где сейчас пустота.

Я вздрогнул.

– Рэнгтор не может восстановить границы в полном объеме. И вряд ли это удастся когда-либо… если не осуществить мой проект.

По амфитеатру прокатился гул одобрения.

– А как же люди? – воскликнул некто. – Их вы тоже восстановите? Тех, кто погиб?

Профессор обвел взглядом аудиторию. Рядом со мной поднялась седая женщина в комбинезоне теха. Слова принадлежали ей.