Сломленные крылья души - Таня Браун

едва могла сдерживать слёзы. – Просто позволь быть рядом, и совсем не важно, что там у вас с Ильей произошло, но вы все еще остаетесь моими лучшими друзьями. Как же чертовски права Рони, мир на этом не кончается, все осталось по-прежнему, разве, что с некими поправками.

Такой искренней поддержки и заботы мне сейчас  не хватает, я стараюсь не забывать, что помимо самой себя у меня есть бабушка, хотя, она не всегда меня понимает, но всегда может поддержать,  Антон, Рони и… Нет, не он. После всего, что я ему сказала врятли можно вообще надеяться на дружбу. Даже если все не так катастрофично, как я описала, то я совершенно не понимаю как себя с ним вести, можно ли по-прежнему шутить, острить и просто обнимать его…

Не будет ли ему больно и неловко от всего этого, как и мне?

– Спасибо тебе, я так виновата перед вами, сама же все испортила, – я тяжело сглотнула, и обвила руками шею подруги. – Я не разговаривала с ним, с того самого дня. Я так боюсь, что он не простит меня. Его признание в любви совсем выбило почву из-под ног, – слова бесконечным потоком вырывались наружу, руки тряслись, хоть и крепко обвивали шею, все тело сотрясала мелкая нервная дрожь. Я говорила и говорила, пока мое лицо не свело от высохших слез, а во рту не пересохло. Все эти минуты Рони обнимала меня за поясницу, аккуратно поглаживая по волосам, и слушала.

– Так, я вот сейчас, наверное, скажу ерунду, но не уж-то ты забыла, что послезавтра у меня самый важный день в жизни? – Рука подруги плавно оттолкнула меня за плечо, создавая между нами пространство. Её веснушки так забавно смотрелись на милом, почти детском лице, а черные, от природы, ресницы то и дело взмывали вверх. Красные, слегка пушистые, волосы были забраны в неаккуратный пучок, на Рони это смотрелось довольно-таки сексуально. – Не забыла же? – Вновь спросила подруга и скрестила свои руки на груди, ей богу, как маленькая обиженная девчонка. Я чуть ли не расхохоталась.

– Обижаешь, я тут, конечно, натворила делов, но про твой День Рождения не забыла, точно помню, что 7 декабря 2001 года всколыхнула, своим появлением, весь этот мир  Филатова Вероника Владиславовна, – карие, с золотистыми крапинками, глаза чуть не выпали из орбит, когда девушка услышала свое полное имя, да еще и с отчеством.

– Хэй, ты совершила самую ужасную ошибку в мире! – Провозгласила она и запустила в меня подушкой. – Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда все так официально, – она схватила вторую подушку и вновь швырнула в мою сторону. Я успела отразить первый удар, но со вторым промахнулась, и он приземлился прямо в лицо, расквасив мой нос в "лепешку". Расхохотавшись, я повалила подругу на спину и крепко- крепко обняла, вдохнув цветочный, с примесью меда, аромат.

– Где будем отмечать? – С любопытством спросила я.

– Мне понравилось в том клубе, ну, где мы отмечали твое восемнадцатилетие, поэтому я решила, что было бы неплохо отметить в проверенном месте, – широкая улыбка расползлась по ее аккуратному личику, обнажая ровный ряд зубов.

Я никогда не умела улыбаться с зубами.

– Хорошо, я приду.

Несмотря на все негативные эмоции от этого заведения, я не хочу портить подруге праздник. По возможности попробую расслабиться и выкинуть из головы надоедающие мысли о вине перед Ильей, и наконец-то извинюсь.

*** 

Сутки пролетели слишком незаметно. Я набралась сил и решимости, чтобы вновь посетить школу, но ничего хорошего из этого не вышло. Классный руководитель "насела" на меня чуть ли не с порога, устроила допрос прямо в коридоре, где просто полно народу, а, следовательно, и "ушей". Проблемы с учебой не по моей части, но все, что так навалилось на меня, отразилось на посещаемости и прибавило немало долгов. Со слов руководителя и директора:

– Арсения, ты должна догнать ребят, выполнить все домашние задания, которые вам задавали, избавиться от накопившихся долгов и просто ходить на занятия, мы уже сбились со счёту, сколько уроков ты пропустила. Так не годится, мне жаль, но то, что с тобой происходит не должно отражаться на твоем успешном окончании школы, в конце-концов, мы просто не допустим тебя к экзаменам, если к концу следующей недели ты не исправишь ситуацию.

Я тяжело вздохнула. Укоризненно посмотрела на директора, и развернувшись пошла на урок.

Что я могла сделать в данной ситуации? Убиться о стену, но закрыть все свои пропуски и сдать долги? Да это за неделю сделать не возможно, мне как минимум нужен месяц. Я уже убедилась, что никого не волнует та авария, в которой я потеряла родителей. Всем абсолютно наплевать на случившееся, им бы только не потерять свою статистику и поскорее дать мне пинка под зад. Я уже сбилась со счёту, какой это совет, даже мудрость от вселенной, скорее всего нижней: В этой жизни каждый сам за себя. Мечтай и придумывай сколько угодно, но надейся только на себя.

Тогда Рони осталась у меня переночевать, чтобы утром вместе пойти в школу. Перед тем, как я,наконец, упала на свою кровать, она притащила свою сумку, наличие которой я не заметила, когда она ко мне приехала, поставила на пол и хитро на меня посмотрела.

– Я больше, чем уверена, что в твое гардеробе нет того, что ты бы смогла надеть на мою вечеринку, – ну опять, а мне так хотелось поспать, я слишком вымоталась за эти несколько месяцев. Уже не помню, когда нормально спала без ночных кошмаров.

Рони перебрала несчастную «кучку» платьев. Затем громко цокнула языком и широко улыбнулась, постучав указательным пальчиком по кончику носа. Я сразу же поняла, что она нашла именно то, единственное платье, которое идеально, по ее мнению, будет сидеть на моей фигуре. Девушка негромко рассмеялась, подмигнула мне одним глазом и утащила сумку в ванную комнату, так и не показав мне платье.

День Рождения как раз выпал на пятницу. С самого утра Рони то и дело трещала о предстоящей вечеринке и как все будет здорово. Мне приходилось широко улыбаться и иногда кивать головой, чтобы согласиться, хотя, по сути, я даже не всегда ее слышала.

Когда стрелки часов перевалили за 18:00 в дверь раздался звонок. Я лениво поднялась с дивана в гостиной, отложив книгу, и поспешила открыть. Вероника выглядела так, как и положено имениннице – сногсшибательно. Под теплым, кофейного цвета, пальто и шерстяным шарфом скрывалось темно-темно синее шифоновое платье, полностью оголяющее,еще загорелые, плечи, открывающее вид