Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan

— Все так хорошо, что мне даже не верится, — сказал он.

— Ты, главное, прилично держи себя в Министерстве, — нарочито строго наказала ему миссис Уизли.

— Если ты имеешь в виду, что не надо плевать под ноги членам Уизенгамота, — ухмыльнулся он, в то время как мать, прижав руку к груди, замахнулась на него полотенцем в другой, — то это зависит от того, как быстро они управятся со своей работой. Ведь с Малфоем дело ясное.

— Не забывай, что должна соблюдаться процедура, — напомнила Гермиона, на что Рон скорчил рожу и выдумал еще парочку вариантов того, как можно неприлично повести себя в Министерстве.

— Ты вот сама там будешь, так что можешь подавать пример образцового поведения, — возразил он подруге, после того как мистер Уизли, наконец, посоветовал ему быть посерьезнее. — Только, когда тебя будут спрашивать, не забудь рассказать заседателям, что Малфой тебя обзывал с первого класса сама знаешь, как. Это должно объяснить им, что он за тип.

— Надеюсь, они и без этого поймут, — проворчала Гермиона.

Но, как бы ни поддевали друг друга друзья, Гарри чувствовал их поддержку. За столом с ним сидели единомышленники, а ему так не хватало этого ощущения на Бирючиновой аллее! И с лица Гарри не сходила улыбка, до тех пор, пока он не вышел из камина в просторном Атриуме. Тогда он поспешил придать лицу серьезное, солидное выражение.

— Главное, чтобы этот парень выдал Снейпа, — пробормотал мистер Уизли.

— Интересно, какой срок он получит? — озабоченно пробормотала Гермиона; она была здесь только во второй раз и потому продвигалась медленно, то и дело останавливаясь, чтобы лучше разглядеть Атриум при дневном свете.

— Пожизненный! — беспечно выпалил Рон.

— Ну, это уже слишком, — нахмурилась Гермиона.

— А что? — не понял Рон. — Он бы нам так и пожелал!

— Будь справедливым хоть ты. Как можно уподобляться этому хорьку!..

«Даже здесь не могут не ссориться», — подумал Гарри. Скоро они уже оказались в громыхающем лифте, идущем вниз.

— Департамент тайн, — проговорил все тот же ровный женский голос.

За два года, что Поттер не возвращался сюда, обстановка не поменялась, гриффиндорец увидел все тот же коридор с голыми стенами, и на мгновение по коже пробежал холодок. Но он тут же напомнил себе, что то дисциплинарное слушание, которого он в свое время так боялся, осталось далеко в прошлом, и бодро припустил по коридору, стараясь не слишком опережать Рона, Гермиону и мистера Уизли.

— Куда ты так спешишь? Ведь еще рано, — указал отец Рона.

— Как вы считаете, — Гарри остановился, почему-то раньше этот вопрос не приходил ему в голову, — я смогу переговорить с Малфоем до начала слушания? Вдруг он откажется говорить о Снейпе? Он имеет на это право?

Мистер Уизли помотал головой.

— Нет! Ты не сможешь поговорить с ним, а он не в том положении, чтобы от чего-то отказываться. Если будет установлено, что он Упивающийся смертью, и даже если он просто выполнял приказы Темного лорда, его обяжут все выложить, и тут уже у него выбора не останется, — констатировал он. — Другое дело, что не все прозвучит на заседании сегодня, обычно сыворотку правды применяют в рабочем порядке.

Это почти успокоило Гарри, но тут же на первый план выступил новый повод понервничать: здесь поведение Рона уже не казалось таким забавным, и он едва сдержался, чтобы не шикнуть на него. А Рон вертел головой во все стороны, и угнетающее убранство определенно производило на него впечатление. На его лице явно читались угнетенность и жалость, и обе эти эмоции вместе, увы, делали его немного смахивающим на слабоумного.

Они шли дальше. В самом конце находилась та самая дверь, ведущая в департамент тайн, но Гарри она, к счастью, больше не интересовала. Отгоняя от себя обрывочные болезненные видения места, где он с друзьями спасался от преследующих их врагов в капюшонах, и где погиб Сириус, Гарри постарался как можно скорее преодолеть этот участок пути, и медленно выдохнул, когда дверь скрылась из поля зрения. К счастью, Рон не заговорил с ним в тот момент, но он определенно думал про то же: его сострадательная мина сделалась совершенно невыносима для Гарри.

Спуск по лестнице затянулся, поскольку впереди шагали и неторопливо беседовали две пожилые ведьмы. Гарри тотчас узнал их, обе учительствовали в «Хогвартсе» и, вероятно тоже были приглашены Уизенгамотом. Профессор МакГонагол, заместитель директора, оделась в черное, а вот мадам Трюк, тренер по полетам на метле, осталась в своем обычном летном костюме, и седые ее волосы были, как всегда, растрепаны.

Гарри окликнул их. Последовал обмен приветствиями.

— Как Вы, Поттер? — осведомилась профессор МакГонагол. — Надеюсь, соблюдаете должную осторожность?

Гарри постарался не поморщиться. Но он все равно был не в состоянии поддерживать разговор об осторожности. Радостное возбуждение владело им, и думать он мог только о том, какой срок в Азкабане получит Малфой до заката солнца.

— Конечно, я соблюдаю меры безопасности. Вы, мэм, случайно не знаете, Малфой признался?

Профессор МакГонагол посуровела и, прежде чем ответить, легким движением плеч поправила накидку.

— Откуда мне знать, Поттер? Я здесь исполняю неприятную обязанность, так же, как и ты…

— Все это весьма прискорбно, — поддакнула мадам Трюк, кивая на раскрытые настежь массивные двери, напоминающие скорее ворота.

— А этот зал больше, чем тот, где слушалось мое дело, — заметил Гарри, но тут группа энергичных колдунов с эмблемой министерства, подошедшая сзади, попросила их поторопиться.

И среди прочих Гарри буквально ворвался в высокий каменный зал, который был, действительно, больше. Хотя в остальном там находилось все, что уже было ему знакомо: скамьи по обе стороны, поднимающиеся вверх, и на них кое-где сидели парами и поодиночке колдуны и ведьмы. Гарри помахал Тонкс и Хестии Джонс, а мистер Уизли, завидев Билла, поспешил к нему. Балкон, где собирались члены Уизенгамота, был почти пуст, из чего Гарри определенно заключил, что они и в самом деле пришли слишком рано.

Факелы на стенах давали явно недостаточно света, казалось, он угодил в театр теней, и знакомые люди при этом тусклом освещении вдруг показались ему какими-то ненастоящими. Между тем он многих узнал, и прежде всего ему навстречу бросился Невилл Лонгботтом, поддерживающий за руку свою бабушку, внушительную, хоть и сдавшую с тех пор, как Гарри последний раз ее видел. Пожилая дама сердечно поздоровалась с преподавателями. Гарри и Рон обменялись рукопожатием с Невиллом.

— Столько свидетелей вызвали! — с торжеством провозгласила миссис Лонгботтом, кивая на скамьи. — Разве приличного человека так могут судить, я спрашиваю?