Стукач и его палачи (СИ) - Перепелица Иван Васильевич

В тот день, когда они пришли в её квартиру, Анатолий был дома. Как показалось Веронике, Анатолий даже обрадовался возвращению Насти. Был подчёркнуто вежлив. Требование Насти освободить квартиру принял, как должное. Но попросил отсрочки, хотя бы несколько дней. Он ещё пошутил, что надеется на то, что за эти дни, проживая в одной комнате, не подерутся. Настя ответила, что этих нескольких дней не будет. Она перекантуется у подруг, а на него, если не освободит квартиру, подаст заявление в суд. Я потом уехала домой. А Настя с Анатолием осталась в квартире. На следующий день я решила позвонить подруге. Трубку взял Анатолий. Он сказал, что Настя уехала на вокзал за билетами. А он квартиру освобождает. Ему дано три дня, чтобы он забрал свои вещи. У Насти, с его слов, уже были покупатели. Деньги за квартиру, якобы покупателями уже перечислены матери Насти. Он ещё возмущался, что теперь ему некоторое время придётся бомжевать. Вероника ещё удивилась, что Настя перед уездом к матери не зашла попрощаться и даже не позвонила. Не было от неё ни писем, ни звонков. Нет их и до сегодняшнего дня.

Рассказ Вероники Зотова насторожил.

- А в чём в этот день Настя была одета,- спросил он. – И были ли на ней какие либо украшения?

- Настя была в сиреневом платье. А из украшений были золотые серёжки в виде трёх лепестков и перстень в золотистой оправе, в которую был вмонтирован янтарного цвета камешек. Перстень Насте был особенно дорог. Это был подарок матери. А матери он достался от бабушки. Красоту и необычность ему придавал именно камешек, в котором застыло какое-то насекомое, похожее на комарика.

- А мать Насти у вас была?- поинтересовался Зотов.

- Нет. Ко мне мать не приходила.

- А не помните, какого числа Настя приехала?

- Где-то в первых числах марта.

- А первый раз уехала?

- В начале февраля.

- Об автомобиле можете что-то сказать?

- Я в них не разбираюсь. Цвет вишнёвый. Помню только цифры номера. Я ещё обратила внимание на необычность их сочетания. Слева направо или справа налево – цифры остаются одни и те же: 191. Поэтому и запомнила.

- Телефон Насти вы назвать сможете?

- Конечно. Только сколько я ни звонила по нему, он не отвечает.

- А телефон матери?

- Почему-то тоже молчит.

- А раньше, когда Настя уезжала, к вам она всегда звонила?

- И звонила, и приходила. Мы всё же подруги. У меня от неё, а у неё от меня не было секретов. Делились самым сокровенным.

Довольно интересной была информация, полученная от жильцов дома по улице Звенигородской, где ранее проживала Натэлла. В доме её знали все и о ней тоже. Причём такое, о чём не каждая женщина о себе расскажет.

Натэлла Вильяминовна Борщевская, знойная брюнетка тридцати двух лет от роду, замуж выходила трижды. И всё по любви. Но все её мужики оказались «сволочи». Первый её возлюбленный Коленька был видным парнем на деревне. Симпатичный, руки золотые, но колхозник колхозником. Поцелует, так потом три дня навозом пахнет. Ну, что это за жизнь? Тоска. Бросила «непутёвого» и укатила в город. Там и встретила Василька. Сам рыжий, волосы в кудряшках. А как запоёт, чисто соловей. Влюбилась без памяти. А потом узнала – сволочь: ни одной женской юбки не пропустит. Рассталась. И влюбилась в Виталия Сергеевича. Ничего мужичок. Правда, старше её на тридцать пять лет. Но голова! Адвокатом работает. Только вот водку хлещет - только успевай наливать. Он-то и уговорил Натэллу на юридический факультет университета поступить. Долго сомневалась. По сочинению в школе больше тройки никогда не получала. А по одному из сочинений, так и вовсе учительница поставила жирный кол. Это ж нужно было так оскорбить вождя мирового пролетариата: имя Владимир написать «Владимер». Так до самого получения аттестата её за глаза и звали «Владимером».

Не будь Виталия Сергеевича, не быть бы ей юристом. Это он уговорил. Поступила. Не без его протеже, конечно. Осилила все премудрости юриспруденции. А по окончании университета и с работой определилась: нотариусом. И опять же не без связей Виталика. И всё бы ничего: сытость, уют. Одно плохо: гнёздышко обустраивать и обихаживать пришлось самой. Правда, с деньгами проблем не было: Виталий Сергеевич хорошо зарабатывал. Но, как же её изнуряли эти домашние дела! Обеды, завтраки, ужины, постирушки. Прислониться бы к тёплому плечу супруга и услышать в свой адрес тёплое слово или комплимент. А он, в свои кодексы уткнётся и что-то там выискивает. А потом пишет, пишет… Слово у него на вес золота. Даже не верится, что он может в судебном заседании зажигательные речи произносить. Но ведь произносит. И коль деньги рекой текут, видимо, неплохо получается. Ей бы хоть пару ласковых слов сказал, да лишний раз приголубил. Но… Что с него возьмёшь? Старикашка!

Натэлла вздохнула и вдруг вспомнила, как однажды к ней пришёл клиент. Улыбка о приятном воспоминании коснулась её лица. Молодой человек, приятной внешности, источал жизнерадостность и богатырское здоровье. Чувствовался интеллект, а в движениях решительность. В её памяти всплыла вся сцена того разговора.

- У вас, Натэлла Вильяминовна, фамилия редкая, дворянская,- сказал он. Вроде и мелочь, а приятно. Она тогда ответила:

- Да какая я дворянка. Так, может быть, седьмая вода на киселе. Мне эта фамилия от мужа досталась. А моя девичья – Семёнова.

- Значит, предки вашего мужа были князьями или графами,- продолжал убеждать её мужчина.

Она тогда ответила: - За предков мужа не знаю. А муж – точно граф. От слова графин. Нальёт в него горячительного и, пока не осушит, не отойдёт. Вернее, не отползёт.

Так слово за слово и познакомились. Толиком зовут. Правда, не свободным оказался. Но без обузы. В смысле – детей. А жена – стерва: поедом ест. Каждый шаг контролирует. Шантажирует, что выгонит из квартиры.

- Как же,- говорю,- выгонит? – Права такого не имеет. Есть же там и твои законные квадраты. А он в ответ, что и не жена она вовсе, а так – сожительница. Да и квартира не на ней, а на матери.

- Бедненький,- сказала ему,- тебя и пожалеть некому. Приходи ко мне домой. Мой благоверный в этих делах большой дока.

- Да удобно ли приходить на дом к замужней женщине?

- Ты же не к замужней женщине идёшь, а по делу. Ко мне многие клиенты приходят, как и к мужу.

- Да как-то…

- Хорошо. Тогда приходи в мой офис, ответила ему.

И он пришёл. И один, и второй раз, и третий. И она поняла, что влюбилась. В чётвёртый раз, по её настоянию домой к ней он всё же пришёл. Вопрос с квадратными метрами в квартире сожительницы нужно было решать.

Пришёл, как на свидание: в новеньком с иголочки костюме, с букетом цветов и шампанского. Был он неотразим. От него веяло молодостью и силой. Она взглянула на мужа, потом на гостя. Муж в сравнении с Анатолием безнадёжно проигрывал.

Пригласила за стол. Познакомила с супругом Виталием Сергеевичем, напомнила мужу о том, что у них уже был разговор об этом человеке.

Виталий Сергеевич мельком взглянул на гостя, пожевал губами и спросил, что Анатолий хочет. Хотя и так было понятно, что Анатолию нужны были хотя бы часть жилой площади сожительницы.

- Дело безнадёжное, - выслушав просителя, сказал адвокат.

- Да, собственно говоря, и дела, как такового, ещё нет, - ответил Анатолий. – Я пока прощупываю почву, как квадраты заиметь, а о квартире уже потом буду думать.

- Тут много сложностей и подводных камней,- продолжил Виталий Сергеевич.

- Значит, есть варианты?- с надеждой спросил Анатолий

- Не так, чтобы да, но и не так, чтобы нет, - неопределённо ответил адвокат.

- Ну а всё же? К какой стороне ближе?- допытывался гость.

- Трудно сказать. Но при определённых обстоятельствах всё возможно,- ещё больше туману напустил Виталий Сергеевич.

- Что возможно? - спросила тогда она. – Толком разъясни человеку, а не ходи вокруг да около.

Она всё наполняла и наполняла рюмку коньяком из графина. «Граф» выпивал и всё больше пьянел.